Первым, что он увидел, оказалась связка разноцветных воздушных шариков — их держал в руке красноносый клоун в рыжем парике. За столами сидели маленькие дети, лет пяти или около того — Джо плохо в этом разбирался.
Здесь же была и Люси. Его милая Люси в светло-розовом платье с очень длинными рукавами, в своих неизменных туфельках без каблуков. Держа в руках блюдо мороженого с шоколадом и взбитыми сливками, она стояла за фонтанчиком, из которого бил лимонад, и удивленно смотрела на Джо, словно тот был призраком.
— Джо?
Он уставился на нее, пытаясь наконец обрести утраченный дар речи и привести мозги в норму.
— Джо, — снова позвала девушка, мягко улыбнулась, отдала блюдо шустрому мальчику и подошла к Джо. — Что ты здесь делаешь?
— Я… я… я… я… — как сломанная игрушка, повторял он.
— Кря, кря, кря, — передразнил клоун. Дети рассмеялись и захлопали в ладоши.
Люсинда покраснела, схватила его за руку и вывела из зала.
— Джо, ради бога, скажи хоть что-нибудь. Откуда ты узнал, что я здесь?
Не спеша он вытащил из кармана листок.
— Я пришел с работы раньше обычного. Но тебя не нашел. Зато увидел вот это.
— А я его забыла. Хорошо хоть запомнила, что мне нужно взять с собой и куда приехать.
— Ты работаешь на частной вечеринке, — медленно начал Джо. — В кафе «Голубая гора».
— Ага, — улыбнулась девушка. — В обновленном кафе «Голубая гора». Мисс Робинсон настаивает на этом слове.
— Мисс Робинсон, — повторил он.
— Да. А, да ты же с ней незнаком. Она просто прелесть. В молодости была танцовщицей. Сейчас она уже в летах, но в ней энергии и бодрости побольше, чем… — Люси рассмеялась. — Ладно, не буду тебя томить. Я позвонила мисс Робинсон пару дней назад, просто спросить, как у нее дела. А она рассказала мне, что купила этот клуб…
— Старушка купила «Голубую гору»?
— Да. Кафе было закрыто некоторое время. Из-за дурной славы никто не хотел с ним связываться, а она рискнула. Все тут переделала и превратила в место для детских праздников.
— Детских, — отозвался Джо, на большее он не был способен.
— Вот именно. Она поинтересовалась, продолжаю ли я работать в качестве кух… то есть на тебя. Я ответила, что нет. А мисс Робинсон сказала, что может предложить мне кое-что, и обещала связаться со мной позднее. И вот сегодня утром она звонит и говорит, что у нее заболела девушка, отвечающая за десерты… Джо, в чем дело?
— И вот это все тебе понадобилось для приготовления десерта? — возмутился он, выхватив у нее листок. — На столе без…
— Как ты читаешь? Не «без», а «безе». — Люси перестала улыбаться и серьезно посмотрела на него. — О, Джо.
— А что я еще, черт подери, мог подумать? Раздевание, учитывая пожелание клиента!
— Не раздевание, а развлечение. Они хотели, чтобы было побольше подвижных игр.
Джо посмотрел на девушку. Губы дрожат, в глазах слезы… в ее прекрасных глазах. Он почувствовал острую боль в сердце.
— Ты так обо мне подумал. Что я могу притворяться в твоих объятиях по ночам. А днем стану заниматься тем… стану делать то, что здесь происходило раньше.
— Люси, милая, нет, я так не думал. Просто…
Он хотел обнять ее, но она отстранилась.
— Солнышко мое, пожалуйста…
— Не смей ко мне прикасаться! — Лицо девушки побелело. — Какая же я дура. Как я могла влюбиться в тебя?!
Неожиданное признание придало Джо решимости.
— Да послушай же. Я тоже тебя люблю.
— Нет, не любишь. — Люсинда уперлась рукой в его грудь. — Это в тебе говорит гипертрофированное самомнение. Ты представляешь меня эдакой новоявленной Саломеей, о которой мечтают все мужчины.
— Да нет же, — разгорячился молодой человек, — я никогда…
— Ты пришел сюда, ожидая увидеть меня выпрыгивающей из торта. Или стягивающей с себя бикини. Так или нет?
— Да. То есть нет. Я допускал, что… Но…
— Ты меня не любишь, Романо. Ты мне не доверяешь. Я даже не нравлюсь тебе. — Огромные слезы катились по щекам девушки. — Я для тебя что-то вроде… игрушки. Трофей, который ты поставил на полку над камином. А надоест — выбросишь без сожаления.
— Люсинда, ты хочешь все разрушить?
— Нет, — разрыдалась она, уронив руки, и вдруг прижалась к Джо. — Нет.
— Сэр, — послышался чей-то голос, — я уже пытался объяснить, вам нельзя…
Джо схватил надоедливого паренька, поднял и поставил в сторону.
Люси бросилась в дверь и исчезла в густом тумане.
Джо выбежал из клуба и остановился.
Туман окутывал все словно белым покрывалом, придавая окружающему вид какой-то фантастической картины. Из пелены выныривали люди, но среди них не было Люси.
Он почувствовал, как все внутри сжимается от страха.
— Черт подери! — выругался Джо и сел в машину.
Вот вечно она так, эта мисс Люсинда Бэрри из бостонских Бэрри.
Он вставил ключ в зажигание и рванул с места.
На этот раз ей не удастся так легко уйти. Женщина не может просто бросить мужчину, потому что он сказал ей нечто неприятное. И вообще, что уж он такого сделал? Ну признался в любви. Так ведь радоваться должна.
Он сбавил скорость, не замечая сигналов машин, ехавших за ним, и опустил стекло, чтобы было легче всматриваться в лица прохожих.
Только ненормальный влюбится в женщину, главное развлечение которой — доводить его до состояния аффекта. Да, Люсинда красива, умна, но сколько умных и красивых женщин ему довелось повидать. Однако ни одна из них не была такой…
— Дикой, — рявкнул Джо, хлопнув ладонью по рулю.
Ни одна из этих крошек не сумела перевернуть его мир.
А какая она вспыльчивая! О компромиссах Люси, наверное, вообще не слышала. Ублажать мужское самомнение она не умеет и не желает.
И это только начало.
Люсинда не умеет готовить. Не считая, конечно, десертов. Но даже он, с его приученным ко всему желудком, не смог бы жить на шоколаде и взбитых сливках.
Шить и вязать она тоже, скорее всего, не может. И уж без сомнения — наводить чистоту в доме. Все эти привычные женские обязанности ей незнакомы.
Джо притормозил на светофоре.
Ладно, он научил ее хитрым приемам на бильярде. А уж что касается политических дебатов, Люси легко могла забить даже его, ловко орудуя фактами и статистикой. А это уже кое-что. Насколько Джо мог судить, она была в состоянии поддержать беседу хоть о физике элементарных частиц.
Более того, Люсинда обладала отменным чувством юмора. А какой у нее чудесный смех — как серебряный колокольчик. Какая она милая, добрая, сердечная. И в постели хороша…
