— Я должна ехать в больницу! Не следовало бросать ее одну! Она просила, чтобы я осталась. А я… Господи… Нет! Ох, нет, пожалуйста, только не это!
Анджела настойчиво пыталась что-то втолковать девушке.
— Я думаю, с ней уже все в порядке. Я недавно звонила в больницу. Медсестра сказала, что дыхание восстановилось. Патриция, мне очень жаль. Она задыхалась и кашляла. А я так испугалась, решила вызвать врача.
Но Патриция ничего не слышала.
Мартин понял, что пора вмешаться.
— Пат, — твердо сказал он, беря девушку за плечи и слегка встряхивая. — Я отвезу тебя в больницу. Но в таком виде ты не поедешь. Ступай наверх и приведи себя в порядок.
— Нет! Я еду немедленно! Если тебе некогда, то я и сама доберусь.
Она попыталась вырваться, но Мартин крепко держал ее.
— Твоя мать еще больше расстроится, увидев тебя в таком виде. — Аргумент подействовал, тогда он заговорил медленно и отчетливо, стараясь, чтобы каждое слово дошло до сознания Патриции: — Ирен находится в больнице. Ей обеспечен самый лучший уход. Теперь поднимись наверх и переоденься, а я тебя отвезу. Ты же не хочешь, чтобы мать видела твое огорчение.
— Хорошо. — Уступив уговорам, она повернулась и побежала по садовой дорожке к дому.
— Я просто не знала, что делать, — объясняла девочка Мартину. — Я умею пользоваться дыхательным аппаратом, но не хотела рисковать.
— Ты поступила абсолютно правильно, — похвалил Мартин. Он подобрал рисунки, разбросанные по дорожке, сложил их стопочкой и вручил девочке. — Отнеси это в мастерскую Патриции и положи на видное место, ладно? А потом беги домой. И ни о чем не тревожься. Ты сделала все, что нужно, и я уверен, что с Ирен все будет в порядке.
Через несколько минут спустилась Патриция, немного бледная, но прелестная. Бирюзовый костюм и такого же цвета сандалии на плоской подошве выгодно подчеркивали красоту девушки. Ему не хотелось растравлять ее боль, поэтому по дороге он только повторял заверения Анджелы о том, что с Ирен уже все в порядке.
Наконец машина затормозила у больницы. Мартин согласился подождать в приемной, а девушка поспешила к матери.
Сердце Патриции бешено колотилось. Девушка несколько раз глубоко вздохнула, прежде чем отворить дверь палаты. Набравшись мужества, она вошла, ступая как можно тише, чтобы не побеспокоить мать.
Но Ирен вовсе не спала. Она восседала в постели, не отрывая глаз от телевизора, укрепленного на противоположной стене: передавали какой-то очередной сериал. Вид у больной был вполне сносный. Патриция вздохнула с невыразимым облегчением. Но тут же снова встревожилась: при виде дочери спокойное лицо Ирен исказилось, глаза наполнились слезами, руки задрожали.
— Ох, Пат, — простонала она. — Это было ужасно. Просто ужасно!
— Ну же, ну. — Дочь нежно обняла мать. — Все уже прошло. Не нужно расстраиваться!
— Говорю тебе, я пережила кошмарные минуты! Кошмарные! А тебя рядом не было.
Мне не следовало отлучаться, корила себя девушка, успокаивая мать, массируя ей спину, всеми силами стараясь утешить. Она пожаловалась утром, что плохо себя чувствует, а я взяла и уехала — бросила ее на произвол судьбы. А сама развлекалась. День и впрямь обернулся настоящим праздником.
При воспоминании об эпизоде на пляже девушка отчаянно покраснела. Почему она не вернулась пораньше?! Но, по правде говоря, она ни разу за весь день, буквально-таки ни разу, не вспомнила о матери. Ну можно ли быть такой бесчувственной?!
Патриция долго пробыла с Ирен, выслушивая бесконечные подробности о том, как бедняжка перепугалась, когда поняла, что задыхается.
— А эта глупая девчонка просто впала в панику и понятия не имела, что делать. А потом совершенно незнакомые люди запихнули меня в машину и привезли сюда. И ни одна живая душа не знала, где ты!
— Не вспоминай, пожалуйста. Ты только еще сильнее себя расстраиваешь. Подумай о чем-нибудь другом. Смотри-ка, да это ведь Рамон.
— Ах, негодяй! — Мать немедленно переключилась на происходящее на экране. — Надеюсь, Долорес не верит его подозрениям относительно дона Диего.
Нужно отпустить Мартина, подумала Патриция, видя, что мать увлечена сериалом.
— Я выйду ненадолго, мама.
— Ты меня опять оставляешь!
— Только на минутку. И сейчас же вернусь.
— А ты останешься со мною на ночь? Я так боюсь одиночества!
— Конечно, — заверила ее Патриция. — Только скажу Мартину, чтобы он меня не ждал.
Она обнаружила его в приемной: устроившись в кресле, молодой человек рассеянно перелистывал журнал.
— Как она?
— Обошлось, кажется. Только немного нервничает и грустит.
— Ты говорила с лечащим врачом?
— Да, я позвонила еще из дома. Он сказал, что это стресс. Ирен, должно быть, что-то расстроило, и… Слушай, Мартин, это ведь я во всем виновата. Она жаловалась мне, что плохо себя чувствует, и просила меня остаться, а мне… мне не терпелось закончить эскизы тканей. Мама просила меня посидеть с ней, а я… — Патриция прикусила губу. — А я разозлилась и вышла из себя. А потом уехала заниматься тем, чем мне хотелось!
— Давно пора, — негромко заметил Мартин.
— Что? — Решив, что ослышалась, девушка подняла на него глаза.
— Ничего. Так что сказал доктор?
— О, доктор считает, что теперь она вне опасности. Говорит, что собирался выписать ее немедленно, да только меня не оказалось дома.
— Отлично. Итак, мы забираем ее домой?
— Нет-нет! — Лучше дать ей отдохнуть здесь до утра, Я останусь с ней.
— Зачем?
— Ирен не выносит одиночества.
— Одиночества? Пат, это же больница. — В голосе Мартина прозвучало такое раздражение, что девушка вздрогнула. — Здесь полным-полно докторов, медсестер, санитарок, и каждый готов мчаться к ней сломя голову, едва она нажмет на кнопку вызова.
— Знаю. — Патриция робко улыбнулась, стараясь задобрить собеседника. — Просто она чувствует себя лучше, если при ней я.
— Не сомневаюсь. А как насчет тебя?
— Меня? — слегка изумилась Патриция. — Со мной все в порядке.
Мартин собирался было возразить, затем передумал и пожал плечами.
— Как знаешь. Оставайся, если считаешь нужным. Но сперва тебе надо подкрепиться.
— О, я не голодна. Когда она заснет…
— Когда твоя мама заснет, кафетерий закроется и ты окажешься во власти торговых автоматов с их гнусными суррогатами. Уже почти восемь, а у тебя крошки во рту не было со времен нашего ланча на траве. Ты должна поесть, слышишь!
— Но я обещала маме, что тотчас же вернусь!
— Потерпит. — Мартин властно обнял девушку за талию и увлек к лифту.
