— Скажи еще раз, что любишь меня.
— Да.
— Нет. Скажи: Пол, я люблю тебя.
— Пол, я люблю тебя, — повторила Джудит и в качестве доказательства поцеловала его в губы.
Страстный глубокий поцелуй привел ее в давно не испытываемое возбуждение. Язык Пола дерзко ворвался в ее рот, ураганом пронесся по зубам, столкнулся с ее языком, отлетел в сторону и снова вернулся… Сбитое дыхание Пола стало ее дыханием. Джудит потеряла счет времени. Сколько продолжалось безумие: секунду? десять?.. Как же она могла обходиться столько времени без поцелуев Пола?
— Пол… — прошептала она с трудом, — может быть, поужинаем у меня дома?
— Да. Да. Только я боюсь, что не справлюсь с управлением автомобилем.
Пол оторвался от ее губ и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы нормализовать дыхание и прийти в себя после неожиданной вспышки страсти.
Джудит закрыла глаза, пытаясь убедить себя, что не спит… что Пол и в самом деле вернулся к ней. Вот он, сидит рядом, на соседнем сиденье, взъерошенный и растерянный от свалившихся на него известий… Она едва заметно улыбнулась, когда Пол подмигнул ей и повернул ключ в зажигании.
Вскоре они уже поднимались по лестнице, которая вела к квартире Джудит. Со стороны могло показаться, что идет парочка влюбленных юнцов, которые еще находят неземное удовольствие в том, чтобы просто держаться за руки.
Джудит открыла дверь и первой нырнула в темную прихожую. Она потянула за руку Пола. Зажигать свет они не спешили. Пол прижал ее к стене и снова поцеловал. Его горячая рука скользнула в вырез блузки и нащупала налившуюся желанием грудь.
— Постой… Пол, я закрою дверь. Иначе блюстители морали вызовут полицию нравов, — с нервным смешком заметила Джудит, не успевая отвечать на поцелуи любимого мужчины.
Пол продолжал покрывать поцелуями ее лицо и шею, а пальцы расстегивали непослушные пуговки на шелковой блузке. Вскоре ставший ненужным предмет одежды упал к ногам Джудит. Она прижалась всем телом к Полу. От прикосновения грубой джинсовой ткани к голой коже Джудит ощутила новую волну возбуждения.
— Я хочу тебя, — выдохнула она.
— Я тоже, — сквозь сбившееся дыхание пробились слова Пола.
— Пойдем в спальню, — предложила Джудит. Она выскользнула из объятий Пола и потянула его за руку куда-то в темноту.
Пол послушно последовал за ней, предвкушая путешествие в страну блаженства, которое они подарят друг другу.
Они быстро избавились от одежды.
— Я так по тебе соскучился, — признался Пол, любуясь наготой Джудит. — Сколько раз я мечтал об этом моменте!
— Пол, иди же ко мне.
Он медленно привлек Джудит к себе, ласковыми поглаживаниями успокаивая нервную дрожь, которая охватила ее при соприкосновении с его обнаженным телом. Джудит обхватила могучий торс Пола руками, крепко прижалась к нему.
— Тебе хорошо? — прошептал Пол, прижимаясь щекой к ее волосам.
— Да!
Он стал медленно, чувственно целовать виски, закидывая ее голову назад. Потом прильнул к губам с такой страстью, таким нетерпением, что Джудит почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Пол поднял ее на руки и опустил на кровать, а сам лег рядом и продолжал целовать и ласкать, пока каждая клеточка ее тела не наполнилась желанием. Ее била дрожь. Натянутые нервы исступленно требовали: еще… еще!
Когда он соединился с ней, Джудит приняла его с блаженным стоном. Наконец-то острое до боли желание, ощущение пустоты было заполнено его теплой, тяжелой, твердой плотью — наконец-то происходило то, чего требовало ее тело, что было так правильно, так замечательно, так восхитительно, что слезы выступили у нее на глазах.
Пол принадлежит только ей!
Джудит гладила его спину: бери меня — я твоя! Она плыла на волнах экстаза, чувствуя, как в страстном порыве напрягается его тело, как учащается дыхание, как по телу пробегает дрожь, предвещающая заключительный аккорд.
Ощущения невиданной остроты подняли ее на гребень почти мучительного предвкушения апогея любви. Джудит вскрикнула и в следующую секунду почувствовала, как взорвалась его плоть и его жизненное тепло разлилось внутри нее. Следом за любимым мужчиной на пик наслаждения поднялась — точнее взлетела — и Джудит.
Грудь Пола судорожно вздымалась, он тяжело и прерывисто дышал. Джудит нежно гладила его по вспотевшей спине, надеясь, что он тоже испытывает удовлетворение. Он медленно поднял руку, погладил ее шелковистые волосы и прошептал:
— Джудит, я счастлив… Обещай, что больше никогда меня не оставишь.
Он прильнул к ее губам медленным, долгим и чувственным поцелуем, который был особенно приятен сейчас, когда они только что принадлежали друг другу.
— Я никогда больше не причиню тебе боль, — поклялась Джудит. — Никогда. Только будь рядом со мной.
— Пол! — ледяной голос матери словно ножом разрезал напряженную тишину холодного пустого дома.
— Что? — После бессонной ночи, проведенной с Джудит, Пол чувствовал себя уставшим и — одновременно — готовым на новые и новые любовные подвиги.
Он и Джудит расстались всего полчаса назад, а Пол уже сгорал от страстного желания снова увидеть и обнять ее.
— Не желаешь ли ты объяснить мне кое-что, дорогой? — Монументальная фигура Синди словно из воздуха выросла в дверном проеме перед Полом.
— В чем дело, ма?
— Где ты пропадал? Разве ты забыл об ужине, на который я пригласила Памелу и Энни?
— Нет, не забыл. — Пол с вызовом посмотрел матери в глаза.
Видимо, она не ожидала столь резкого отпора, потому что в ее взгляде мелькнул едва уловимый страх. Синди испугалась, что лишилась части власти над сыном. Она тут же поклялась, что отомстит человеку, заставившему ее струхнуть. Кем бы ни был ее соперник, отнявший часть влияния на Пола. Ее Пола!
— Бедняжка Энни едва не плакала на протяжении всего ужина. Она мечтала встретиться с тобой. К тому же… Пол, мы ведь договорились, что ты объявишь о вашей помолвке. У нас слишком мало времени на подготовку к отъезду. Энни нужно попрощаться со всеми друзьями, собрать вещи…
Пол громко рассмеялся. Синди сникла. Пол никогда не видел свою мать столь жалкой. Похоже, она впервые в жизни потерпела поражение. Над ней смеялись!
— Мама, мы ни о чем не договаривались. Затея с помолвкой свадьбой принадлежала только тебе. Не удивлюсь, если ты забила голову Энни всякой сентиментальной чепухой. Она умная девушка и прекрасно понимает, что я отношусь к ней только как к другу, младшей сестре… Я никогда не любил ее и не давал ей повода надеяться на взаимность.
