— Ох, я только что пришел с работы, Глория готовит ужин. Мы подумали: может, ты придешь с нами поужинать, когда освободишься?
— Очень мило с вашей стороны, папа, но, боюсь, не смогу. Занята сегодня.
— Ага! Уж не свидание ли?
Саванна тяжело вздохнула.
— Да нет, честно. Сейчас я нянька у дочери моего босса. Он уехал из города на два дня.
— Вот так сверхурочная работа. — Тормен посмеивался. — Прилично заработаешь в этом месяце.
— О нет, нет! Это не дополнительная нагрузка. Я сама так захотела. Меган, его дочка, она… Ну, в общем, ее мама живет в Африке, а папа…
— Твой босс, — закончил Тормен хитро.
Саванна постучала карандашом по открытой книге записей.
— Это ничего не значит.
— А я и не сказал, что это что-то значит. Я знаю об этом человеке лишь то, что ты нам о нем рассказывала. Он все еще действует тебе на нервы?
Саванна рассмеялась почти в трубку. Если б Джо всего лишь действовал на нервы. Она невольно поглядела на его пустой стол.
— Я многое узнала о нем за последние несколько дней. Он совсем не такой человек, каким показался мне на первый взгляд.
Тормен долго молчал; сейчас начнет расспрашивать о Джо… Но отец вдруг переменил тему:
— Должен тебе сказать, что моя работа здесь подходит к концу. Недели через две, видимо, уедем. Следующий пункт — Новый Орлеан.
— Ох, мне жаль!
— Ты смеешься? Я всегда хотел побывать во французском городе и попробовать суп из стручков окры.
— Да мне ведь будет грустно, когда вы с Глорией уедете. Вы моя семья, ты же знаешь.
— Дорогая, но мне сегодня звонили, понимаешь?
— Да-да, конечно. И все же… хорошо бы вы остались.
Саванна, печальная, бросила карандаш, который машинально вертела в руке, и потерла лоб. Внезапно она почувствовала себя одинокой, как никогда в жизни.
— Пять лет назад, ну и потом я мог бы осесть, обзавестись собственной крышей. Но сейчас твое время, дорогая. Хватит тебе кочевать, пора свить собственное гнездо.
— Так и сделаю, папа, если получится.
Тормен уловил, видимо, ее настроение и попытался подбодрить:
— Ты же всегда была оптимисткой, дочка. А знаешь, у меня такое чувство, что к тому времени, как я оставлю работу, ты мне подаришь внуков. Вот и будет мне чем заняться.
Подъезжая в этот вечер к дому Джо, Саванна воскрешала в памяти разговор с отцом. Не ко времени он назвал ее оптимисткой. Джо тоже ее таковой считает. Но сама она… ей кажется, жизнь ее раскалывается на части. Потеряй она контроль над собой — все, о чем она мечтала, на что надеялась, пойдет прахом. Что же касается внуков, предупредить бы отца, чтоб не очень рассчитывал. Дети? Только от Джо! Иного она и представить не может. Внезапно возникшая мысль ее ошеломила. Что ж, выходит, в глубине души она уже решила, что хочет иметь от Джо ребенка? Это безумие! Джо не желает снова сделаться мужем и — того меньше — отцом еще одного ребенка. А если б даже хотел, она не может позволить себе и мечтать о том, чтобы стать частью его жизни.
Была полночь, когда Джо ступил на свое крыльцо и открыл переднюю дверь. Он провел за рулем больше двух с половиной часов и не помнил, чтобы когда-нибудь чувствовал себя таким уставшим и таким счастливым, что наконец-то он дома. Еще в холле Джо заметил в гостиной тусклый свет и, опустив занемевшие плечи, тихонько пошел выключить его — и вдруг остановился как вкопанный: на кушетке крепко спала Саванна. Ее левая рука свисала с подушки, на полу лежала открытая книга.
У Джо сдавило горло; утомление, какое-то новое волнение, не испытанное ранее, — он стоял и смотрел на нее. Потом подошел, присел на корточки и поднял книгу: «Система налогообложения». Неудивительно — уснуть можно, лишь взглянув на заголовок.
Джо положил книгу на край стола рядом с лампой и опять устремил взор на спящую: лицо чистое, без макияжа, волосы гладко зачесаны назад, сквозь вырез белой атласной пижамы выглядывает нежная грудь. Джо едва удержался, чтобы не отодвинуть мягкую ткань и не обнажить темно-розовый сосок.
— Саванна? — позвал он.
Не слышит… Он снова позвал, дотронувшись до ее плеча. Темные сонные глаза открылись и непонимающе уставились на него.
— Джо?
Голос ее, слегка охрипший со сна, удивленный, всколыхнул в нем волну страстного желания.
— Да, это я.
Она прикрыла глаза тыльной стороной ладоней.
— Я читала… и уснула, наверно.
— А вы попробуйте триллер, а не книгу о налогообложении.
Она отняла руку от глаз: как он? О, какая у него невеселая улыбка — это мигом ее разбудило.
— Вы… почему вы дома в это время? Мы ждали вас завтра после обеда.
Она так близко — стоит протянуть руку: разрумянилась, глаза еще затуманены, мягкие, полные губы полуоткрыты… Ему никогда не надоест смотреть на нее.
— Я хотел подождать до утра, но мои планы изменились.
Что-то необычное в его голосе, в лице — незнакомая ей уязвимость. Перед ней совсем другой Джо, не тот, который уехал два дня назад. Сев на кушетку, она взяла его за руки.
— Джо, что-нибудь случилось?
Участие в ее голосе пронзило его сердце, наполнило все возрастающим желанием сказать, как много она для него значит.
— Нет. Да. Я…
Он не закончил — не мог: нет слов рассказать ей обо всем, что он передумал за то время, пока был в отъезде.
— Ох, Саванна, Саванна! — шептал он со странной смесью благоговения и боли. — Я так рад, что вы здесь…
— Я тоже… тоже рада… — Она смутилась.
«Неужели и она… — думал Джо, — так же страстно стремится ко мне, желает меня, любит, как я?..»
— Надеюсь, что так, Саванна. Потому что я не могу… — Он резко остановился.
— Не можете — что? — Сердце ее так сильно билось, что казалось, вот-вот выскочит.
Вместо ответа он тяжело вздохнул, и, прежде чем Саванна поняла, что произошло, ее голова уже лежала на его руке, а его губы покрывали ее горячими, ненасытными поцелуями. Саванна не сопротивлялась, она отвечала на его поцелуи. К нему рвалось все ее существо. Когда он, тяжело дыша, оторвал от нее губы и поднял голову, она была близка к обмороку.
— Джо, вы сумасшедший! — прошептала она.
Слабая улыбка мелькнула на его лице.
— Нет, я только делаю то, что подсказывает мне сердце.
Пока Саванна собиралась с силами, чтобы хоть немного прийти в себя, постичь смысл его поведения, он снова склонился над ней. Но теперь она уперлась руками ему в грудь и отчаянно сопротивлялась. На слишком многие вопросы она хотела получить ответы, прежде чем он завладеет ею.
— Что это значит? — Она вырвалась из его рук и присела на краю кушетки.
