В дверь позвонили. Дорис вздрогнула, но постаралась взять себя в руки. Не может же она всю жизнь бояться! В конце концов, ее проблемы с Итаном гораздо сложнее и важнее любых столкновений с вездесущими репортерами.
Словно перед прыжком в воду, она сделала глубокий вдох, медленно спустилась вниз и открыла дверь.
Итан, пораженный в самое сердце, застыл на пороге. Глаза его были такими же голодными, как и у нее.
— О Господи, — прошептал он.
У Дорис на языке вертелись те же слова. Он притягивал ее, словно мощный магнит — тонкий железный прутик. Покачнувшись, она крепко ухватилась за дверную ручку. Сама установила правила, — должна их придерживаться.
В смокинге Итан выглядел просто сногсшибательно. Только безумное желание в глазах и легкий румянец на скулах выдавали его истинное состояние.
Таксист просигналил, и оба вздрогнули.
— Поехали? — спросил он неуверенно.
— Да, — прошептала она.
Обед тянулся бесконечно долго. Дорис не слышала ни слова из того, что говорилось за столом. Она так и не поняла, кто из писателей получил премию, и даже не заметила никаких фотографов! Она ела то, что перед ней ставили, не сводя горящего взгляда со своего спутника. Все ее существо было настроено на Итана и только на него. Когда нескончаемый обед наконец закончился и они смешались с другими приглашенный, кто-то нечаянно толкнул Дорис, и она, чтобы не упасть, машинально ухватилась за Итана. Тот издал хриплый стон, словно раненый зверь, и с шумом втянул воздух.
— Что ты делаешь? — процедил он сквозь зубы. — Не прикасайся ко мне, ради Бога! Не здесь и не теперь.
Встретившись с ней взглядом, он поставил бокал на чей-то столик и сказал:
— Пойду договорюсь насчет комнаты.
— Не надо, — прошептала Дорис без тени убежденности в голосе.
Итан подозвал официанта, тихонько сказал что-то и сунул ему деньги. Тот кивнул и торопливо отошел. Через пару минут они вышли в фойе, где их уже ждал юноша с ключом от номера в руке. Итан кивнул ему в знак благодарности и буквально втолкнул свою спутницу в лифт.
— Послушай… — попыталась она сопротивляться.
— Молчи! — Он нажал на кнопку и откинулся назад, опершись о стенку и следя взглядом за мельканием цифр на светящемся табло.
Дорис смотрела на него, замирая от страха и желания. Лифт остановился, и Итан выпрямился. Не глядя на Дорис, он отступил в сторону, пропуская ее вперед. Потом они бесшумно двинулись по коридору, покрытому мягким ковром, она шла за ним, как робот, — и остановились перед нужным номером. Итан молча отпер дверь, и они вошли.
— Ох… — только и успела выдохнуть Дорис, когда он с хриплым стоном заключил ее в объятия.
— Я дал тебе обещание, — проговорил Итан, зарывшись губами в ее волосы, — но не могу его сдержать. Я схожу с ума.
— Вижу, — сказала она, откидывая голову назад.
Он голодными глазами посмотрел на ее прекрасное лицо и принялся целовать с безумной страстью, усиленной неделей мучительного воздержания. Дорис поняла, что пропала.
Вцепившись в него, горя как в лихорадке, она отвечала ему с таким же пылом. Они даже не заметили, как их одежда оказалась на полу. Очнулась Дорис, лишь почувствовав, что он делает с нею то, чего она так сильно и давно желала. Они стонали, невнятно бормотали какие-то слова, о чем-то просили, желая только одного — стать друг другу еще ближе. Его поцелуи были жадными, несдержанными, именно такими, как ей хотелось. Они словно лишились разума, неукротимо стремясь раствориться в этом могучем океане страсти, не подвластном ни контролю, ни расчету.
Итан взял ее прямо там, на ковре перед дверью. Он застонал, и по его телу пробежала дрожь. Дорис закрыла глаза и изо всех сил прижала его к себе, не желая ни на миг выпускать из своих объятий. Как тогда, в самый первый раз. У нее было такое ощущение, словно она взлетела, покинув пределы своего тела и разума. Тяжело дыша, она лежала, обвив его дрожащими руками и ногами, не в силах расстаться с этим сокровищем.
— Дорис, что ты со мной делаешь, — проговорил он сдавленным голосом, уткнувшись ей в шею.
— Только не извиняйся и не говори, что я сама виновата…
— Не буду.
Они еще несколько минут лежали, прижимаясь друг к другу разгоряченными телами. Наверное, мы выглядим ужасно глупо, подумала Дорис.
— Итан, ты что-то хотел сказать?
— Я не могу дышать, — глухо проговорил тот.
Она судорожно хихикнула, но слегка ослабила объятия. Он поднял голову и заглянул в ее ореховые глаза. Его губы раздвинулись в улыбке, и Дорис тоже хитро улыбнулась ему.
— Не сердишься? — спросил Итан виновато.
Она помотала головой.
— Я чувствовал себя как котел, давление в котором опасно превысило норму.
— А предохранительный клапан сломан, — усмехнулась она и в свою очередь призналась: — Я хотела тебя с той минуты, как увидела на пороге своего дома. Но мы должны были ехать.
— Я тоже хотел тебя. Всю неделю. Я не мог работать, читать рукописи. Все, что я видел и до чего дотрагивался, напоминало о тебе. Я даже пошел к врачу и спросил, можно ли заниматься любовью с беременной женщиной.
— И что он сказал?
— Можно. Кажется, я его развеселил.
— Наверное, мы с тобой не совсем нормальные, — заявила Дорис, забавно нахмурив брови.
Итан хмыкнул, расплылся в улыбке, а потом от души расхохотался. Он пытался что-то сказать, но смех душил его.
— Это совсем не смешно. Может, нам следует обратиться к психотерапевту?
Эти слова вызвали у него новый приступ гомерического хохота, и Дорис тоже невольно заулыбалась, а потом рассмеялась вместе с ним. Немного успокоившись, Итан повернулся на бок и притянул ее к себе.
— Что ты со мной сделала! Я мнил себя эдаким умником, а на деле оказался самоуверенным дураком.
— Что ты сказал официанту?
— Что ты неважно себя чувствуешь.
— Он тебе поверил?
— Не думаю. Поедем домой. Ты ведь еще не была в моей квартире. Поедем, прошу тебя.
Он сказал «домой», вдруг осознала Дорис.
— О чем ты думаешь? — ласково спросил Итан.
Она покачала головой.
— Схожу, приму душ.
— Я с тобой.
— Но Итан…
— Ш-ш-ш. Я не могу без тебя, Дорис. Правда, не могу. Пожалуйста, выходи за меня замуж.
Это было то, о чем она мечтала больше всего на свете!
— Не отвечай мне сейчас.
Включив воду в душе, он притянул ее поближе, и они оказались рядом под сильными струями воды. Итан начал нежно намыливать ее, и…
Все началось сначала. Этот сумасшедший жар, мгновенно охвативший обоих, могучий водоворот, затянувший их так глубоко, что на время они забыли, зачем, собственно, пришли в ванную.
