Только женщина, которая на самом деле никогда и не хотела ребенка. В сердце девушки вновь встрепенулась надежда.
— Может, она не захочет забирать сына?
А что? Ведь Эйби Браун не видела своего ребенка почти шесть месяцев. Она не сидела над ним, массируя животик, когда у него были колики, она не ночевала неделю в больничной палате, когда Марк слег с менингитом. Она даже не знает, как сильно малыш любит банановый пудинг, который готовит по выходным Кок. Какое право она имеет забирать Марка сейчас, спустя полгода?
— Мы можем побить ее в суде, Джон, мы можем отсудить Марка. У тебя есть деньги, есть имя, есть хороший адвокат. Мы можем попробовать…
— Нет, — перебил ее Джон, не дав закончить фразу, — любой суд при любых раскладах всегда встанет на сторону матери. Если она вернется за ним, то мы отдадим ей ребенка.
Кейт сдалась, опустив глаза. Конечно, а что еще она ожидала услышать от Джона, он ведь никогда не хотел ребенка, как, впрочем, никогда не хотел и жену. Марк исчезнет из их жизни. Возможно, Эйби Браун заберет его с собой в Европу, и тогда у Кейт не будет возможности видеть его совсем. Так всегда случалось, когда она позволяла себе полюбить кого-то. Она покинет ранчо Расселов с разбитым сердцем. Два человека, которых она по-настоящему любит, будут дальше Аляски. Где-то в ее жизни произошел сбой. Что-то не так с ее судьбой. Видимо, она сильно насолила богам в прошлой жизни. Голова раскалывалась на части. Судя по всему, от нервотрепки у нее подскочило давление. Боже, ну когда все это закончится, когда она сможет научиться жить, научиться защищаться… Кейт казалось, что еще немного, и она просто рассыплется на миллион маленьких осколков прямо на глазах у Джона. Но так не может продолжаться дольше. Дождь не может идти вечно, так, кажется, говорилось в одном хорошем фильме. Если боль не спадет, то бедная девушка просто сойдет с ума. Нужно собраться, взять себя в руки. Кейт села, выпрямив спину и глубоко вздохнув. Когда она заговорила, то голос ее звучал на удивление спокойно и твердо.
— Итак, когда ты собираешься ехать в Доминиканскую Республику?
Вопрос Кейт, словно пуля из «магнума» сорок пятого калибра, ворвался в голову Джона, срикошетив от черепа и больно врезавшись где-то в области сердца. Посмотрев на бледное лицо Кейт, в ее светлые ясные глаза, в которых вновь застыло выражение загнанного котенка, Джон попытался понять, что же на самом деле стоит за этим вопросом.
— Строительство будет завершено где-то через неделю, — продолжила Кейт, и только по побелевшим костяшкам пальцев, которыми она сжимала подлокотники, Джон понял, что ей тоже не просто говорить все это. — Я хочу, чтобы бумаги по разводу были оформлены до того, как я перееду.
Значит, вот так, да? Разрыв, так разрыв. С глаз долой, из сердца вон. Что ж, значит, для нее это действительно всего лишь деловое соглашение, не более того. Прекрасно, она добилась своего — у нее бизнес, который вот-вот начнет функционировать. А с чем остался он, Джон Рассел? Снова у разбитого корыта? Ах да, он же убежденный холостяк и скоро, очень скоро, обретет потерянную свободу. Только отчего же так тяжело на душе? Кейт использовала его, хотя, казалось бы, его это не должно задевать, ведь он тоже использовал ее, настояв-таки на своем. Ведь как бы там ни было, а честь ковбоя не пострадала, он получил от Кейт сатисфакцию. Вот только результатом этого стала неделя, которую ничего не подозревающий и ни в чем не виноватый Марк провел в больнице. Чувство вины вновь всколыхнулось в его сердце. Джон бросил взгляд на мальчонку и порадовался в очередной раз, что все так хорошо обернулось.
— Я закажу билет завтра, — ответил он на вопрос Кейт, подходя к столу, чтобы внести запись в органайзер, хотя вряд ли в этом была необходимость. Такие вещи, как развод, обычно не забываются.
— Как думаешь, это много времени займет?
Джон вскинул голову, посмотрел на Кейт и в очередной раз отметил, как плохо она выглядит.
— Развод?
Она кивнула, и ее волосы рассыпались по плечам, выводя Джона из равновесия. Ему хотелось подойти к ней, зарыться лицом в ее волосы, целовать ее до изнеможения, чтобы она просила, умоляла его продолжать… Но Кейт не хотела этого. Она хотела развода и свой чертов приют. И он ничего не может с этим поделать.
— День туда, день обратно. Дуглас говорил, это на самом деле очень быстро. — Джон помолчал, нахмурившись. — Это лучшее место в мире для быстрых разводов.
— Так, значит, один день, — сказала Кейт отрешенно. — Один день, — прошептала она себе под нос.
Марк подполз к девушке и протянул к ней руку, привлекая внимание неясным возгласом. Кейт автоматически взяла парнишку на руки, усадила на колено и поцеловала в лобик. В этом была такая материнская естественность, что Джон невольно залюбовался. Если кто и любил малыша как настоящая мать, так это именно Кейт, а никакая не Эйби Браун. Но закон есть закон, и с его большой буквой не поспоришь.
— Ты как, нормально? — спросил Джон.
— Все в порядке, — ответила она, надеясь, что в ее голосе не будет слышно ее настоящих чувств. — Когда мой центр откроется, то у меня на руках будет столько детей, что думать о чем-то еще будет просто некогда.
— Этого ведь ты и хотела, насколько я помню?
— Да, я мечтала об этом не один год, и вот, поди ж ты, все начинает сбываться. — Кейт поднялась с дивана, держа Марка на руках, и добавила, улыбаясь: — Когда ты пришел, я как раз собиралась съездить в центр, уточнить кое-какие детали.
Джон молча смотрел, как она пересекла комнату и вышла за дверь, оставив после себя тонкий аромат духов, как напоминание о том, что он теряет. Плюхнувшись в кресло, Джон уронил лицо в ладони. Скоро, скоро этот кошмар кончится. Кейт исчезнет из его жизни. Все вернется в прежнее русло, никаких детских игрушек, разбросанных по дому, никаких памперсов и ползунков. Никакой женской косметики и незнакомых соблазнительных запахов. Он должен радоваться, прыгать до потолка от счастья. Вот только почему-то не хотелось прыгать и радоваться.
Серебристый новенький «шевроле» прорезал мокрый октябрьский полдень и остановился под самыми дверями ранчо. Кейт заметила подъехавшее авто и спустилась в холл, чтобы встретить гостя.
Из машины вышел молодой и весьма симпатичный мужчина, примерно одного возраста с хозяином ранчо. Он был холеным и респектабельным. От него веяло энергией и целеустремленностью. В общем, сразу можно было угадать в нем юриста. Кейт догадалась, что это и есть загадочный Дуглас.
— Вы, должно быть, Кейт, — сказал гость приятным мягким голосом, который наверняка усыпил не один десяток присяжных. — А я Дуглас, — продолжил он безо всяких премудростей, а потом прошел в дом, не дожидаясь приглашения со стороны Кейт. — А где Джон?
