Грубо. О чем это он? Сжигаемая тем же огнем, она с наслаждением приняла его, не в силах сдерживать страстные стоны. Они оба достигли вершины наслаждения одновременно и почти сразу. Потом Элмер долго не отпускал ее, а она лежала в блаженной истоме, прижавшись лицом к его влажной груди.
— Прости меня, — наконец проговорил он глухим голосом. — Я… я не хотел овладеть тобой вот так… как варвар какой-то… Я не сделал тебе больно?
Голос звучал встревоженно, сердце гулко стучало в груди, и Глэдис нежно провела рукой по его щеке, успокаивая. Но в женском взгляде было столько чувственности, что снова в его глазах зажегся огонек.
— Во мне тоже проснулся пещерный человек, — призналась она. — Ох, что я наделала!
На плечах Элмера проступили красные полосы, оставленные ее ногтями.
— Тебе больно?
Элмер покосился на царапины.
— Теперь все ясно, и тебе не уйти от меня! Фрэнку придется примириться с тем, что до свадьбы мы живем во грехе.
— Утром я сообщу об этом миссис Джонс, — лукаво проговорила Глэдис.
Они улыбаясь смотрели друг на друга. Теплые пальцы медленно скользили по ее телу, гладили грудь и бедра. Каждое прикосновение говорило, что она принадлежит любимому человеку, и постепенно на нее снизошел покой. Сейчас она была очаровательно покорна, пассивна, и это делало ее еще более притягательной. Элмер почувствовал перемену ее настроения.
— Ты просто испугалась бы, если бы знала, как я хочу тебя, — прошептал он.
— Единственное, что может меня напугать, — это если ты меня разлюбишь, — серьезно ответила она, и Элмер наклонил голову, чтобы поцеловать с бесконечной нежностью.
— Уже не смогу тебя разлюбить, — тихо произнес он. — Пытался, когда думал, что у меня нет надежды, но все равно не смог. В конце концов просто отдался на волю судьбе.
— Тогда ты все переделал в квартире? — спросила Глэдис, внезапно поняв, почему такой холод, такое отчаяние наполняло тот дом.
— Да.
Элмер перевернулся на спину, крепко обнял Глэдис и натянул одеяло.
— Тогда я испытал приступ какого-то глухого отчаяния, — признался он. — Казалось, что впереди только пустота. Я, как раненый зверь, был готов рычать и крушить все вокруг.
Глэдис еще крепче обняла его.
— Почему ты не поговорил со мной давным-давно? — спросила она со вздохом. — Почему не сказал правду? Знаю, что не должна была сомневаться, но я была такой глупой, такой наивной. Надо было наорать на меня и все рассказать.
— Не так-то это было просто. Сначала никак не мог понять, почему ты вдруг так изменилась, почему начала избегать меня. Помнишь, когда первый раз я поймал тебя в квартире и ты сказала, что я тебе уже не нравлюсь, что ты повзрослела. Я ведь поверил тогда! Думал, твоя детская привязанность, юношеская влюбленность просто прошли.
— Я никогда не переставала любить тебя, — прошептала Глэдис, поднимая голову и заглядывая ему в глаза. — Тогда я была уверена, что у тебя роман с Кларой. Господи, как же мне было больно!
— Знаю, любовь моя. Теперь знаю, какую боль причинил тебе и как долго ты страдала. Но тогда я не подозревал об этом.
Он отвел с ее лица прядь волос.
— Когда мы увиделись на открытии магазина, ты была такая красивая! У меня даже дыхание перехватило… Но ты продолжала от меня прятаться!
— Без особого успеха, — напомнила Глэдис и слегка покраснела, когда он рассмеялся.
— Честно говоря, тогда я готов был тебя убить! — признался он. — Когда ты вдруг сказала, в чем дело, просто ушам своим не поверил. Должен сказать, ты еще легко отделалась.
— Ничего себе отделалась, — возразила Глэдис. — Ты меня ужасно унизил.
— Иначе набросился бы на тебя прямо там. Кто-то должен был остановиться, а ты явно не собиралась этого делать, мой ангел! И тогда я решил, что никогда не скажу тебе правды. До чего же я был зол. А потом Фрэнк рассказал мне про Марка, и я решил, что потерял тебя навсегда.
— Рассказал? Что рассказал? Ведь между нами ничего не было. Просто иногда встречались…
— По словам Фрэнка, очень часто. Тогда-то я и почувствовал, что схожу с ума, и буквально разорил свою квартиру.
Он тяжело вздохнул.
— Честно говоря, мне вообще не хотелось жить. Я позволил волшебству исчезнуть. Приезды в Пейтон были настоящей пыткой — каждая мелочь напоминала о тебе. Я прожил в сторожке гораздо больше, чем было необходимо, — надеялся, что ты вернешься домой хоть на один вечер.
— И я вернулась. И была в ужасе, когда узнала, что ты там. Просто не могла представить, как мы встретимся.
Он сжал ее в объятиях, осыпая страстными поцелуями. Позже, уютно прижавшись к плечу, Глэдис спросила:
— Тогда, в сторожке, почему ты…
— Просто потому, что не смог удержаться. Так давно хотел любить тебя, а ты была такая теплая, нежная… В первый раз за долгие годы мы были по-настоящему вдвоем, не так, как у меня в квартире. Я чувствовал, что волшебство вернулось, что наше прошлое снова с нами, и ты была такая же, как раньше, — невинная, уязвимая. Я просто хотел подержать тебя в объятиях, но этого оказалось мало. Мне всегда будет этого мало.
Да, этого было мало обоим. В его голосе снова звучала страсть. Глэдис казалось, что все это сон. Она заглянула в темные глаза, такие родные и любимые.
— Это не сон? — прошептала она.
— Конечно нет, — тихо отозвался он. — Наша любовь живет уже много лет. Ты заставила меня долго додать, мой ангел, и теперь нам надо многое наверстать.
Через некоторое время, лежа в его объятиях в блаженной полудреме, Глэдис вдруг подумала о Кларе.
— Это правда, что доказательства измены лежат у тебя в сейфе?
— Да у меня и сейфа-то нет, — рассмеялся Элмер. — К тому же я не стал бы хранить такие документы в офисе. Нет, хватило и угрозы.
— С самого начала за ней следили?
— Нет. Я столкнулся с ними случайно. И поскольку промолчал, Клара решила, что я ничего не заподозрил. Позднее она начала чувствовать себя неуязвимой, рассчитывая на то, что, даже зная о ее похождениях, я ничего не скажу Фрэнку, чтобы не огорчать его. Понадобилась всего пара фотографий, добыть которые оказалось нетрудно. После этого оставалось только ждать. Она позвонила мне в надежде выяснить, согласится ли Фрэнк на развод. Но ни о каких мужчинах, конечно, и речи не было. Она все еще считала, что ее романы — тайна для мужа.
— Но когда я услышала, о чем вы говорите, — еще тогда, давно…
— Я ведь даже не знаю, что ты слышала, — прошептал Элмер и поцеловал ее в нос. — Но в тот вечер мы обменялись угрозами. Клара знала о моих чувствах к тебе, и это не очень-то ей нравилось. Она намекнула, что и Фрэнку это не понравится, если она все ему расскажет. Тогда я сказал, что знаю о ее романе. Но совершенно уверенная в себе, она не приняла это всерьез. Потом мы оба помалкивали, но из разных соображений. Я хотел, чтобы Фрэнк сам понял, что она из себя представляет. Но никогда не думал, что в результате потеряю тебя.
