Жасмин смотрела на него с тревогой, у Веры глаза были на мокром месте, Надежда встретила его взгляд улыбкой. Все ждали.
– Когда умер папа, моя жизнь потускнела, я так скучал по нему, во мне все перегорело, и я не хочу больше привязываться ни к одному человеку, чтобы не испытать вновь подобного страдания. Я не хочу заводить семью.
Надежда подошла и обняла его.
– Мы знаем. Мы понимаем, что из-за нас тебе пришлось лишиться детства. Но ты должен понять: найти человека, который захочет быть всегда с тобой, – это огромное счастье.
Они все дружно закивали, и он знал, что их сердца полны любви к нему и тревоги.
И невольно подумал о Саскии. Она путала все его трезвые расчеты и логичные рассуждения.
– Мне надо идти, – глухо сказал он.
Мать пошла проводить его до двери.
– Мы все поняли, дорогой. Больше мы не станем тебе досаждать. Но я все же надеюсь, что ты найдешь ее, свою единственную любовь. Вернее, уже нашел.
– Мама…
– Подожди, моя очередь. Ты высказался, я тебя внимательно слушала. Ты всегда рос упрямым, и, если решил что-то, тебя было не свернуть. Твой отец был таким же. Но его упрямство не мешало ему полюбить. Он умер рано, но умирал удовлетворенным, счастливым человеком, у тебя упрямство другого рода, оно ведет тебя к неверному выбору, потому что ты боишься любви.
Она поцеловала сына и подтолкнула к двери. Как будто этим жестом хотела сказать: «Не расстраивайся, мы не особенно поверили тебе».
Ладно, во всяком случае, он честно все им рассказал.
Наверное, для них самым неправдоподобным было его заявление, что они с Саскией все это разыграли, а на самом деле между ними ничего не было, и они не поверили, потому что это и была самая большая ложь.
Выложив все, он почувствовал себя опустошенным. И еще больше чем когда-либо ему захотелось увидеть Саскию.
Он вновь удивился, что, наверное, больше никогда ее не увидит. Он сам ее прогнал. Его дни пусты и ночи тоже.
И вдруг его охватила ярость на себя, на свою глупость. Мать права. И Вера тоже. И даже Надежда. Он пришел к ним не за тем, чтобы рассказать правду, а потому, что нуждался в помощи.
Саския действительно относилась к нему критически и, может быть, пыталась его переломить. Но он полюбил ее. Он больше не мог отрицать этого и лгать самому себе. Она была права: он боялся полюбить, а полюбив, отрицал это.
Нейт громко выругался, от злости на себя пнул каменную ступеньку, ушибся и, прихрамывая, пошел к машине.
В субботу утром Саския отправилась в агентство службы знакомств «По номерам», чтобы отнести законченную работу.
Она могла отправить отчет по электронной почте, но ей хотелось снова увидеть Марли. Эта женщина была настоящей акулой бизнеса: умная и проницательная, она смогла раскусить ее в течение минуты. И теперь была надежда, что именно эта волшебница за своим розовым занавесом способна ей помочь.
– Саския. – В глазах Марли зажегся огонек, она явно была рада ее появлению.
– Я принесла отчет. Мы с Лисси постарались сделать его красивым.
– Спасибо. Очень мило.
– Найдите время просмотреть, и если понадобится внести какие-то изменения, скажите.
Марли прищурилась, оглядывая Саскию, – ее сапоги до колен, цветную кофту, жакет из немыслимого искусственного меха, взлохмаченные кудри.
– Кофе?
– Благодарю. – Почему бы и нет? Она никуда не торопилась.
Марли провела ее в свой офис.
– Могу я задать вопрос? – спросила Саския, волнуясь.
– Слушаю.
– Сколько человек с вашей помощью нашли своего единственного?
– Хотите цифры? – И красные ногти мелькнули над компьютером.
– Я хочу… получить надежду.
Марли обернулась:
– В таком случае цифры не помогут. Мы должны решить лично ваш вопрос. Остальное не имеет сейчас значения.
Марли взяла ее за руку, отвела к большой белой кушетке и усадила рядом.
– Я не собиралась этого говорить, но скажу. В прошлую нашу встречу я могла поклясться чем угодно, что вас поразила стрела амура. А сегодня вы выглядите так, как будто вас переехал грузовик. Что произошло?
Так что действительно произошло? Она и сама не могла объяснить, хотя непрерывно думала о последнем свидании. Где, в какой момент она совершила ошибку. И в глубине души почему-то была уверена, что именно в этот момент судьба давала ей шанс, но она позволила ему выскользнуть сквозь пальцы.
Она пришла к нему, уверенная в своей любви к Нейту и в том, что он любит ее. Она пришла к нему и призналась в своей любви, надеясь услышать ответное признание, а он вдруг стал убеждать ее, что их отношения себя исчерпали и у них нет будущего. Она ушла, побежденная и глубоко разочарованная.
Саския вздохнула:
– Я встретила мужчину…
– На нашем сайте?
Саския кивнула:
– Я с ним встречалась. Влюбилась, потом сама все испортила.
– Такое часто случается. Люди встречаются с препятствиями и отступают.
– Вы так хорошо разбираетесь в людях. Простите, вы замужем? Можете не отвечать – это не мое дело.
– Нет, это правильный вопрос. Я была замужем. Много лет назад. За человеком, похожим на огромного медведя, доброго, с большой бородой и громким заразительным смехом. Но он умер молодым. Прошло много лет, но я больше не смогла найти никого, кого могла бы полюбить.
Саския смотрела на Марли во все глаза. Оказывается, за элегантным строгим обликом, язвительным острым умом скрывалась жизненная трагедия.
– Мой отец тоже жил с разбитым сердцем, – сказала она. – Мне раньше казалось это романтичным. Пока он был жив, я старалась ему помочь, отдавая себя и ничего не получая взамен. Он не замечал меня, погруженный в свое горе. И всю свою жизнь после него я как будто старалась ему доказать, что меня тоже можно любить. Поэтому в отношениях с мужчинами показывала непрерывно, какая я заботливая, как достойна любви и какие они неблагодарные, и надеялась, что кто-нибудь из них полюбит меня.
– Это мне понятно.
– Я страдаю в последние дни от бессонницы, перестала спать.
– Этому может помочь только пара горячих мужских рук. – Марли потрепала ее по руке и пошла за кофе.
Марли права, каждый сам выбирает судьбу и потом живет с этим.
– Я хочу любви, – вдруг сказала она громко, —
Быть любимой и любить.
Марли обернулась, и на лице ее появилась мягкая усмешка.
– Кажется, этот бедняга, которого мы так старательно избегали упоминать, – совершенная противоположность установившимся стереотипам – весь обаяние, чудесные манеры, настоящий мужской характер. Может быть, как раз он возможный партнер по жизни?
