Ему я готовила сюрприз. Неожиданный. И очень масштабный. Но я же правильная дочь, поэтому я терпеливо ждала, пока папа поест. Ну, а потом произнесла:
– Папа! Я должна сделать очень серьёзное признание, – я улыбалась, ну, так чтобы как говорится, подсластить пилюлю.
– Что такое, дочка? – вскинул на меня глаза отец. – Что – то случилось? – ровно спросил он. Пока ровно.
– Я беременна, – нервно выдохнула я.
Повисла пауза. Отец молчал. И смотрел на меня своими синими нечитаемыми глазами. По себе знала, что это такое. Собственно, ничего хорошего. А сейчас он в шоке. И вне себя. Он думает, что это было? Я решила ускорить процесс усвоения информации.
– У тебя будет внучка. Машенька, – добавила отчаянно я.
– Кто он? – наконец, обрёл дар речи отец.
– Кто он? – опешила я. – Я же говорю, будет девочка. Маша, – растягивая слова для непонятливых, уточняла я, сильно удивляясь, что отец вошёл в такой ступор от новости, что недопонял или недослушал меня до конца.
– Отец ребёнка кто? – хмуро спросил отец.
Юля
– А-а! Отец? Папа, я не хочу об этом говорить. В графе отец – прочерк. Это мой ребёнок. И только мой. Как-то так.
Снова повисла неловкая пауза. Ну, это я так думала. Но, как оказалось, всё было совсем не так.
– Будем рожать?! – полувопросительно полуутвердительно произнёс отец, вдруг улыбнувшись.
– Конечно, – радостно улыбалась я в ответ.
– Тогда так, дочка. Теперь ты не одна. Вас двое. В графе мать у нас будет красоваться студентка, – папа снова улыбнулся. – В графе отец нашей Машеньки, как я понял, у нас будет прочерк. Значит, всю ответственность и заботу о вас беру на себя я. Так что прошу слушаться меня беспрекословно.
Я кивала по-японски (научилась у подружек), безумно радуясь, что всё таким замечательным образом складывается у нас с папой. Похоже, он не только не рассердился, а напротив, обрадовался, что нашу семью ждёт пополнение. Я счастливо пялила глаза на папу, даже не подозревая, чем мне всё это грозит.
– Завтра ты переезжаешь, – твёрдо выдал отец.
– В смысле, переезжаю? Куда? – спросила ошарашенная я. И уже готовая заявить, что загород не поеду. И что в дороге меня укачивает.
– На другую квартиру. Нашу. Точнее, твою. Я купил её на твоё имя. Хотел презентовать на твой день рождения. Но Машенька, – папа кивнул на мой прилично уже выпирающий живот,– Нас поторопила. – Отец так счастливо улыбался, что это прямо растрогало меня, и на глаза навернулись слёзы.
Ох! Уж эти ошалевшие гормоны!
А назавтра вернувшись после учёбы домой, до меня из кухни донесся до боли знакомый голос. Нет. Не Макса. Это был голос мачехи. Я прямо обалдела. Едва я появилась на пороге кухни, как Лора выскочила из – за стола, где пила чай с Леной.
– Юлечка! (когда это я у неё успела стать Юлечкой?) Алекс мне всё рассказал. Мы так рады. Так рады! – ворковала Лора. Это она умела, когда хотела.
– Спасибо, – пробубнила растерянная я от такой бурной неожиданной радости мачехи. Она-то тут при чём? Недоумевала я.
– Алекс попросил меня помочь тебе собрать вещи для переезда. Тебе же теперь надо себя беречь, – в эти слова она прям вложила такое тепло, что я чуть не растаяла (снова шалят гормоны). – Вот и Лена вызвать помочь. К вечеру будет машина. Так что ты пообедай. А потом командуй нами. Мы с Леной всё упакуем в лучшем виде.
Сказать, что я обалдела. Это ничего не сказать. Я офигела! С чего это мачеха переобулась прямо на лету? Папе подыгрывает? Или действительно рада? Да какая уж теперь разница. В моём положении плохой мир лучше хорошей ссоры. Тем более, раз уж Лора сделала первый шаг, то ради спокойствия отца, я приму его. А дальше жизнь сама расставит всё по своим местам.
Ух ты! Какая я прямо всепрощающая добрая мудрая стала! Как положительно на меня влияет будущее материнство. Похвалила себя я.
Раздав распоряжения своим новоявленным помощникам, я вернулась на кухню. Мне предстоял непростой разговор с мамой. Пусть лучше всё узнает от меня, чем от отца. А то ещё обидится, что я не сообщила ей лично о столь значимом событии. Я набрала маму.
– Мам, привет, – мягко сказала я.
– Привет, доченька. Что – нибудь случилось? – взволнованно спросила она.
– Почему ты так решила? – удивилась я.
– Не знаю, родная. Просто что – то кольнуло, – озадаченно ответила она.
– Что – то с сердцем? – переполошилась я.
– Нет, нет. С сердцем всё нормально, – поспешила заверить мама. – Предчувствие какое – то накрыло, – пояснила она. Я решила не тянуть. А чего тут тянуть, если у неё даже предчувствие.
– Мам, я беременна, – нервно выдала я. В трубке наступила тишина. Ни гудков тебе, ни голосов. – Ты меня слышишь? У меня будет дочка. Маша. – В ответ были слышны только тяжёлые вздохи. – Мама, если ты не хочешь со мной разговаривать, то это всё, что я хотела тебе сказать, – я нажала отбой.
Теперь в шоке была я. Но не успела я даже подумать: Что это было? Как раздался звонок от мамы. Я приняла вызов.
– Юлечка, прости меня ради бога! Конечно, я рада. Я сначала даже не поняла. Подумала, что это была шутка. Но потом до меня дошло, что ты не будешь шутить такими вещами… – Маму было не остановить. Новость её так возбудила. – Юленька, через пару дней я вылечу в Москву, – обрадовала меня она.
–Мам, пока не надо, – твёрдо сказала я. – Лучше прилетишь к родам.
– А когда роды? – взволнованно спросила она.
– Через три месяца, – ответила я. – Я же не умею ещё обращаться с малышкой. Вот будешь меня всему учить.
– Не знаю, Юленька, вытерплю ли я целых три месяца. Я, конечно, постараюсь, но не обещаю. Как уж выйдет. Но потерплю, потерплю, не скули там в трубку. Сколько смогу, – засмеялась мама. Это было уже хорошим признаком. Новость мама приняла. Переваривает. Радуется.
Юля
Квартира оказалась огромной. Прямо пятикомнатные апартаменты.
– Куда мне это одной? В футбол что ли здесь играть! – воскликнула ошарашенная я.
– Юля, – произнесла Лора. – Ты не будешь здесь жить одна. Вот Мила, познакомься с ней. Это твоя помощница по дому. Она будет жить в одной из комнат. – Только тут я обратила внимание на молодую женщину лет тридцати с каштановой копной волос и шоколадными глазами, скромно стоящую в сторонке, и кивнула ей. Она
