Ее глаза угрожающе сверкнули.
— Если потребуется.
Он погрустнел:
— Вообще-то я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.
— В таком случае тебе лучше уйти.
Он тяжело вздохнул:
— Яне могу уйти без того, за чем сюда пришел.
Пеллеа всплеснула руками:
— Я не имею к этому никакого отношения.
Монте улыбнулся:
— Ошибаешься. Видишь ли, я пришел сюда именно за тобой. Как ты относишься к похищению?
Пеллеа часто заморгала. Это было единственным внешним проявлением ее потрясения, несмотря на то что у нее подкашивались ноги и ей хотелось ухватиться за что-нибудь твердое.
Монте пришел, чтобы ее похитить? Он пошутил?
Или, может, спятил?
— Правда? — Сделав над собой усилие, она изобразила на лице презрительную усмешку. — И как же ты собираешься протащить меня мимо охраны? Неужели ты думаешь, что тебе удастся сделать это незаметно? Особенно если я начну громко кричать и упираться? Одним словом, делать все, чтобы нас увидели?
— У меня есть план, — загадочно улыбнулся он.
— Ясно. У него есть план, и этим все сказано. — Широко раскрыв глаза, она повернулась и пожала плечами, словно обращаясь к невидимым зрителям.
— Сейчас ты усмехаешься, Пеллеа, но скоро увидишь, что я прав.
Вспомнив его прошлый визит, она снова повернулась к нему лицом и спросила:
— Как ты в тот раз сюда попал? Ты мне этого не рассказывал. Здесь повсюду охрана. Как тебе удается незаметно проскользнуть во дворец?
Монте широко улыбнулся:
— Секрет фирмы, дорогая.
— И на чем же специализируется эта фирма? На квартирных кражах?
Он посерьезнел:
— Нет, Пеллеа. Я не вор. Я наследник амбрийского престола.
Пеллеа закатила глаза:
— Удачи тебе в этом нелегком деле.
В ответ на это Монте пронзил ее обжигающим взглядом:
— Я кронпринц Амбрии. Неужели ты до сих пор этого не поняла? Я думал, ты знаешь.
— Все это давно уже в прошлом, — мягко произнесла девушка.
Он медленно покачал головой. Его голубые глаза неестественно блестели.
— Нет. Де Анжели живы, и очень скоро мир о них узнает.
Ее охватил страх. Монте имеет в виду переворот. Люди, которых она любит, пострадают. И все же…
Забыв о данном себе обещании, Пеллеа протянула руку и коснулась его плеча. Затем она прижала ладонь к его груди и почувствовала биение его сердца.
— О, Монте, пожалуйста, — взмолилась она. — Пожалуйста, не надо кровопролития.
Не сводя с нее глаз, он взял ее руку и поцеловал ладонь.
— Я не допущу, чтобы тебе причинили вред, — пообещал он, — и ты это знаешь.
Пеллеа покачала головой:
— Нет, Монте, я ничего такого не знаю. Ты планируешь ворваться сюда и разрушить нашу привычную жизнь. Начав революцию, ты разожжешь в людях огонь и не сможешь его контролировать. Кровь, боль и отчаяние будут с обеих сторон. Так всегда бывает при насильственном захвате власти.
— Кровь, боль и отчаяние были двадцать пять лет назад в ту ночь, когда Гранвилли убили моих родителей. Когда меня с моими братьями и сестрами увозили в темноте с острова, чтобы спасти нам жизнь. За одну ночь мы потеряли мать с отцом, дом и привычный образ жизни. — Он откинул голову назад и поморщился, словно за прошедшие годы боль утраты никуда не исчезла. — Чего ты от меня хочешь? Чтобы я простил тех, кто все это сделал с моей семьей? — В его глазах появился воинственный блеск, лицо стало похожим на маску. — Я никогда их не прощу. Они за все ответят.
В душу Пеллеа закрался леденящий ужас. Она поняла, что это значит. Ее любимый отец входит в число его врагов. Монте настроен решительно. Он не из тех, кто разбрасывается пустыми угрозами. Может ли она что-нибудь сделать, чтобы предотвратить кровопролитие?
Звук гонга прервал ее раздумья.
— Да? — крикнула она.
— Прошу прощения, мисс Мараллис, — донесся голос из-за калитки. — Это сержант Фромер. Я просто хотел узнать, во сколько принести вам диадему.
— Это охранник, — прошептала она, глядя на Монте. — Мне следует позвать его сюда.
— Но ты этого не сделаешь, — мягко сказал Монте.
Пеллеа долго на него смотрела. Ей очень хотелось доказать ему обратное. Она должна это сделать. Ведь это просто, не так ли?
— Мисс? — снова позвал ее охранник.
— Э-э… сержант Фромер… — Она вдруг поняла, что не может выдать Монте, и ей стало стыдно за себя. — Будьте любезны, принесите ее к семи часам. К этому времени придет парикмахер.
— Будет сделано, мисс.
Охранник удалился, забрав с собой ее надежду на спасение от этого безумия. Она уставилась в сторону калитки.
У нее еще есть шанс убежать от опасности. Тогда почему она стоит на месте? Повернувшись, Пеллеа посмотрела на Монте, и ее сердце упало. Она обречена? Нет, если останется сильной. Как в прошлый раз не будет. В день своего знакомства с Монте она серьезно поссорилась с отцом, что и подтолкнуло ее к опрометчивому поступку.
Когда она впервые увидела Монте, он появился из ниоткуда и нашел ее плачущей у фонтана. Она только что вышла из отцовских покоев, ненавидя себя за то, что причинила боль человеку, которого любит больше всех на свете. В то же время она боялась, что в конце концов ей придется сделать то, чего он от нее хотел.
В то время здоровье ее отца уже пошатнулось, но он еще не был прикован к постели, как сейчас. Он позвал ее к себе в кабинет и потребовал, чтобы она вышла замуж за Леонардо. Она дерзко ответила, что ему придется тащить ее к алтарю силой. Тогда он назвал ее неблагодарной и сказал, что она рискует остаться старой девой, если в ближайшее время не найдет себе мужа. Она в сердцах назвала его тираном и пригрозила выйти замуж за садовника. Отца расстроили ее слова, и она почти сразу о них пожалела. Но он был одержим желанием выдать ее замуж за Леонардо и не хотел слышать никаких возражений.
— Стань его женой. Ты знаешь его всю свою жизнь. Вы прекрасно ладите друг с другом. Когда ты выйдешь за него замуж, в твоих руках будет такая большая власть…
— Власть! — возмутилась Пеллеа. — Тебя интересует только власть.
Лицо его резко побледнело.
— Власть имеет важное значение, — сухо ответил он. — Сколько ни пытайся утверждать обратное, она управляет нашей жизнью.
Затем он рассказал ей историю ее матери. На этот раз настоящую, не ту, в которую она верила с детства.
— Виктор Алма возжелал ее, — признался отец, назвав имя человека, который возглавлял службу безопасности у Гранвилли, когда Пеллеа была совсем маленькой.
Внутри у нее все упало.
— О чем т-ты говоришь? — пролепетала она, предчувствуя, что его дальнейший рассказ ей не понравится.
