земли несколько листочков, но они только шевельнулись и остались на месте. Рассердившись, он вернулся и закрутился волчком вокруг самых непослушных. Нехотя, уступая только настойчивости осеннего хулигана, три высохших и причудливо изогнутых листика повернулись вокруг своей оси и, чуть приподнявшись в воздух, вновь упали на тротуар. Посчитав миссию выполненной, ветерок взлетел к верхушкам деревьев и растаял в вышине.
По аллее парка навстречу Сергею, не торопясь, шла молодая женщина. Мешковатое пальто скрывало её фигуру, а волосы из-за низко опущенной головы, закрывали лицо, но в походке было что-то знакомое. Вернее сказать, походка не была знакомой, а вызывала какие-то ассоциации. Но какие… Сергей мучительно пытался и никак не мог вспомнить. Когда они поравнялись, женщина так же, не поднимая головы, бросила на него быстрый взгляд и сразу же отвела глаза. Этого было достаточно, этот взгляд он узнал бы из тысячи.
– Ира?
– Здравствуй, Серёжа, я думала, не узнаешь, пройдёшь мимо. Что, так сильно изменилась? Постарела, растолстела.
– Да нет, что ты. Здравствуй.
Сергей расплылся в улыбке. Это была его одноклассница, его Иришка, в которую он был влюблён в девятом классе. Как давно это было. Воспоминания нахлынули на него, и старые чувства вдруг вспыхнули с новой силой. Он смотрел на это, действительно немного располневшее, но такое милое лицо, и все прошедшие трудные годы куда-то исчезли. Перед ним стояла именно она, самая красивая девочка в школе, из-за которой он когда-то дрался с верзилой из параллельного класса. Тогда она выбрала его соперника, но разве сейчас это имело какое-то значение.
– Ты причёску сменила, вот и не сразу узнал. И ещё очки. Раньше ты их не носила.
– Носила, но только дома, а теперь вот постоянно.
– И совсем ты не поправилась, по крайней мере, в этом пальто не видно.
– Ой, ну что ты врёшь. Но спасибо. А пальто это старое. Оно удобное и тёплое, я его надеваю, только когда в этом парке гуляю. Я живу здесь рядом.
– О-о, так ты в Москве живёшь?
– Да, осталась после университета. Сейчас в нём же и работаю. Защитила кандидатскую, теперь преподаю. Ну да ладно, ты как? Женат, дети есть?
– Да, конечно, всё нормально, двое.
Ирина внимательно посмотрела ему в глаза. «Зачем я соврал? ― мелькнула мысль ― Девчонки всё про всех знают, наверняка она догадалась». Он почему-то постеснялся признаться в том, что жена ушла от него через год после свадьбы, посчитав его совершенно бесперспективным.
― Да, припоминаю. Я слышала про твою жену. Интересная женщина, активная, энергичная, тебе как раз такую и надо. Наверняка вывела тебя в люди. Я права? Где ты сейчас? Ну, в смысле, работаешь.
По тому, как Ирина улыбалась, он понял, что разоблачён, но как выйти из этой ситуации, не знал.
– Что значит ― вывела. А сам я не способен, что ли? Работаю в серьёзной фирме, на хорошей должности. Сейчас вот приехал на конференцию с докладом о своём изобретении.
– Ого, молодец. А наших кого-нибудь видишь?
– Нет, ты знаешь, никого. Разъехались все. Вот только с Игорем, помнишь такого? Мы с ним работаем вместе.
Про то, что Игорь владелец фирмы, в которой они вместе работают, Сергей почему-то решил не говорить. Чтобы это не выяснилось случайно при расспросах, он сменил тему.
– Ну а ты-то как? Про работу я уже понял. А на семейном фронте?
– А-а ― Ирина махнула рукой ― никак. В универе выскочила замуж, через несколько лет разбежались, детей не нажили. Да, нормально всё ― я свободный человек, живу как хочу, как мне нравится, и замуж не собираюсь. Снова влезать в это ярмо ― бр-р-р.
Передёрнув плечами, Ира посмотрела Сергею в глаза, а потом принялась разглядывать пуговицу на его пальто. Проведя по ней пальчиками, произнесла:
– Оторвётся скоро, пришить надо.
Потом помолчала и добавила:
– А ты… ты ведь… ты был тогда, в девятом классе… ты был в меня влюблён. Помнишь?
Горячая волна поднялась из груди, перехватила горло и застучала в висках. Сергей взял Иру за плечи:
– Разве такое забывается. Это не проходит. Никогда.
Они стояли как подростки ― полуобнявшись, переполненные чувствами и не решающиеся сказать ни слова. Первой пришла в себя Ирина. Слегка поведя плечами, она освободилась от его рук и сделала шаг в сторону.
– Ну, а что мы стоим, давай пройдёмся.
Сергей бросил взгляд на часы.
– Ты знаешь, я уже опаздываю, скоро мой доклад. Давай встретимся ещё, попозже. Сегодня. Вечером.
– А давай. Приходи ко мне домой. Адрес записать или запомнишь?
– Запомню.
Она назвала свой адрес и повторила его ещё раз, чтобы он точно запомнил.
– Вот по этой аллее пройдёшь до выхода из парка, перейдёшь дорогу и направо второй дом.
Побоявшись, что он всё-таки забудет, добавила:
– Первый подъезд, второй этаж, направо. Найдёшь?
– Конечно.
Ира сняла очки и поправила волосы.
– Приходи. Я приведу себя в порядок и буду не такая страшная, как сейчас.
– Ну что ты. Ты прекрасна.
– Спасибо.
Она потянулась к Сергею, но передумала и погладила его по рукаву.
– Ну ладно, беги на свою конференцию.
– Хорошо, я побежал.
Сергей сделал движение по направлению к гостинице, но не удержался и, вернувшись назад, обнял Иру и поцеловал в губы. Конференция действительно уже начиналась, и ему нужно было спешить. Ирина улыбнулась ему и, помахав рукой, уже в спину крикнула:
– Приходи обязательно. Я буду ждать.
Доклад прошёл на ура. Вечером, после конференции был фуршет. Правда, оставаться было необязательно, переговоры были назначены на завтра, но Сергей Петрович решил, что уйти неудобно. А на следующий день он вдруг извинился перед инвесторами, пригласил их на предприятие и, сославшись на неотложные дела, уехал домой.
Оказывается, это очень неудобно – ездить на общественном транспорте. Уже двадцать минут Николай пританцовывал на остановке, пытаясь уехать. Оставшийся сегодня безлошадным, он тоскливым взглядом провожал каждую переполненную маршрутку и думал про себя: «Так тебе и надо, в следующий раз соображать будешь. Надо было летом машину в ремонт сдавать».
Мороз, сначала приятно пощипывавший лицо, теперь пробрался под воротник и оккупировал плечи. Более того, был открыт второй фронт – снизу он добрался до коленей и грозил продвинуться дальше. Скрип пушистого снега больше не веселил, а раздражал. Но Николай продолжал утаптывать его немного в стороне от остановки. Фасонистые полуботинки, не приспособленные к ледяному покрытию пятачка, на котором толпилась основная масса ожидающих, страшно скользили. Когда терпение почти закончилось, к остановке медленно, отчаянно цепляясь шипами за дорогу, подкатила, наконец,
