Барбара Дейли
Короткая история вечной любви
— Сдачу оставьте себе.
Сесилия Коннот подхватила багаж, выпрыгнула из такси и вбежала в церковь.
— Сесилия, это ты? — Глаза Элейн Шипли удивленно распахнулись, когда она увидела девушку.
— Нет времени на болтовню, — отрезала подошедшая к ним женщина в костюме персикового цвета, по всей видимости распорядительница свадьбы. Вы опоздали, — обратилась она к Сесилии.
— По крайней мере, она здесь, — заметила Элейн. — Чего не скажешь о некоторых других…
— Повторяю, у нас нет времени на разговоры, — парировала женщина в персиковом костюме. Снимайте ваши туфли и надевайте вот эти.
У Сесилии забрали ее дорожные сумки, усадили в кресло, быстро стянули мягкие удобные сандалии и нацепили перламутровые атласные туфельки на высоченных шпильках.
— Мы должны все хорошенько отрепетировать.
Завтра нам не нужны заминки и падения, — решительно заявила распорядительница и, схватив Сесилию за руку, потащила ее к группе женщин. Одного взгляда на них хватило девушке, чтобы запаниковать. Безупречный макияж, прически… У всех коротенькие — но не слишком — юбочки, приоткрывающие взору стройные, загорелые ножки, и укороченные майки, горделиво выставляющие на показ плоские животы. В своем длинном мешковатом платье Сесилия выглядела по меньшей мере нелепо. Окажись ее мать здесь, она бы наверняка со стыда сгорела.
Репетиция свадьбы началась.
— Мы собрались сегодня, — раздался голос священника, — чтобы разделить с Салли и Гасом самые сокровенные минуты, когда они соединяют свои сердца и жизни…
Испытывая неловкость и досаду, Сесилия переминалась с ноги на ногу. И зачем только она согласилась быть свидетельницей на этой дурацкой свадьбе, где она почти никого не знает? А невесту помнила лишь по общим играм в раннем детстве, когда обеим было по пять лет.
Какая скукотища… Какой черт ее дернул принять приглашение! Это все мать виновата. Давай, давай, поезжай… Просто смешно! Собственную жизнь толком устроить не может, а еще другим советы дает! Она ни за что не повторит ошибку матери — не бросит карьеру ради мужчины, который полностью тебя игнорирует. Отец занимался финансами, писал, надо отдать ему должное, блестящие статьи в газеты и журналы, а на семью не обращал почти никакого внимания. Решение Сесилии стать ветеринаром и лечить коров принял, разумеется, в штыки.
Маркетинг — вот стоящее дело, уговаривал он ее. Да и мать расстроилась, ей хотелось, чтобы ее дочь заняла видное положение в обществе.
Сесилия глубоко вздохнула. С непривычки от четырехдюймовых каблуков разболелись ноги. Ну какие, спрашивается, могут быть туфельки у ветеринара, вынужденного преодолевать по многу миль и в жару и холод?
Впрочем, раз уж она согласилась сюда приехать, придется делать милое лицо и улыбаться.
Что-что, а актрисой она всегда была отменной!
Кроме того, это всего лишь репетиция. В запасе у Салли, выходящей замуж второй раз — будто одного горького урока ей не хватило! — было двадцать четыре часа, чтобы в последний раз обдумать столь решительный шаг. А вдруг передумает!
Внимание Сесилии привлек голубоглазый, светловолосый и коротко остриженный парень, крайний слева в ряду шаферов. Дорогие серые брюки.
Белая рубашка с короткими рукавами. Кожаные туфли цвета бургундского вина. Ничего не скажешь, милый мальчик! Но не Уилл Мерчисон. Жаль…
Нет, разумеется, Сесилия не надеялась, что, встретившись вновь с Уиллом, она сумеет за считанные часы так очаровать его, что он тут же предложит ей руку и сердце. Да ей этого и не нужно! Она разумная женщина, и у нее есть работа, бросать которую и бежать за кем-либо сломя голову, пусть да? же и за принцем своей мечты, она не намерена. А вот встретиться и немного пообщаться с человеком, которого по некоторым причинам не могла забыть, — совсем другое дело!
Когда утром в самолете Сесилия, просматривая списки гостей, увидела знакомое имя, на нее обрушились далекие и сладкие воспоминания. Того юношу звали Уилл Мерчисон. И он был родом как раз из Далласа. А все-таки странно, что она до сих пор не может его забыть, ведь самые волнующие слова, которые он сказал ей за все время их знакомства, были далеки от проявлений нежности: «Я загнал ее. Хорошенько оботрите, ладно?»
Речь шла о лошади. Уилл был старшекурсником в Эксетере, престижном колледже для мальчиков, в то время как Сесилия училась на последнем курсе бостонской средней школы. Уже тогда она интересовалась ветеринарией и работала по выходным в конюшнях, где заинтересовавший ее парень практиковался в верховой езде.
Ей бы тогда попытаться завязать с ним разговор, заявить, что она и сама родом из Далласа, вспомнить какие-нибудь фамилии, вдруг найдутся общие знакомые, но увы… Робость, нет, благоговейный страх, который он внушал ей, сковывал ее движения и речь, и она лишь коротко кивала головой и, заикаясь, бормотала: «Добро пожаловать», на что он непременно отвечал словами благодарности и улыбался своей радушной улыбкой, от которой ее бросало в жар.
Девушка перевела взгляд на следующего шафера. Тоже не Уилл. В тот ненастный день, когда ее послали за ним с каким-то поручением и они оказались наедине, он попытался поцеловать ее. Вместо того чтобы обрадоваться — мечты воплощаются! — и поцеловать его в ответ, она оттолкнула его и убежала. Вскоре школьная пора закончилась, и больше она его не видела. И никто с тех пор так и не вытеснил Уилла из ее сердца.
Сесилия посмотрела на следующего шафера.
Темно-русые волосы и зеленые глаза. Солнцезащитные очки подняты на голову. Ничего похожего…
Кто знает, сколько в Далласе парней по имени Уилл Мерчисон! Она ощутила приступ разочарования. Правда, распорядительница свадьбы говорила что-то об отсутствующих и опаздывающих. Значит, надежда оставалась.
Слабая, конечно, надежда. Прошло слишком много лет, и ее Уилл из юности мог сейчас находиться за сотни километров отсюда. Что, если бы она позволила ему тогда поцеловать себя? Психиатр, которого по настоянию матери посетила Сесилия, объяснила, что девушка использует память о первой любви как оправдание своего нежелания завязывать романы с мужчинами, и предложила ей способ избавиться от ненужных воспоминаний с помощью методики Фрейда. Сесилия послушалась психоаналитика и постаралась внушить окружающим, что у нее вполне счастливая жизнь — успешная работа, и с мужчинами все обстоит нормально.
Но себя-то не обманешь! Что касается карьеры, все действительно шло по плану, а вот с возлюбленными дела обстояли не ахти как. Немудрено, что она разволновалась, обнаружив заветную фамилию в списке гостей.
