— Вот за это, Джон, великое спасибо!
— Извини, Гарри. Но я же тебя предупреждал — будет нелегко.
Гаррисон заскрипел зубами.
— Ничего. Как-нибудь выдюжу…
Однако к четырем часам утра он был готов признать свое поражение. Своим служащим, имеющим детей, он непременно сократит рабочий день. Какой толк от человека, проведшего ночь без сна?
Гаррисон мерил комнату шагами, но уже не для успокоения Мэтью, а чтобы не заснуть самому.
Бедный малыш! В такую минуту с ребенком должна быть его мать. Интересно, далеко ли успели забраться эти «амазонки»?
В дверь постучали. Этого еще не хватало! Не иначе, рев Мэтью разбудил кого-то из соседей.
Прижимая к себе младенца, Гаррисон в одних «семейных» трусах подкрался к двери, чтобы посмотреть в глазок.
Стук раздался снова.
— Гарри! Гаррисон! Это я — Кэрри!
— Вот наказание, — пробормотал он и открыл дверь.
— Что вы делаете с несчастным ребенком? — с порога спросила девушка.
— Ничего. У него режутся зубки.
— О, бедный Мэтью! Иди ко мне.
Гаррисон с величайшим удовольствием передал ей племянника.
Оказавшись на руках у Кэрри, Мэтью перестал реветь. Это показалось Гаррисону чуть ли не чудом. Он смотрел на Кэрри, как на ангела милосердия, ниспосланного ему с небес.
— Он устал, — прошептала она, когда глазки ребенка закрылись.
Гаррисон обессилено рухнул на стул. Все мышцы ныли.
— Его было слышно во всем доме, — прошептала Кэрри.
— Он вас разбудил?
— Я похожа на человека, которого разбудили?
Она была в черном кожаном костюме, волосы заколоты, на лице — умеренная косметика. Гаррисону захотелось сказать ей что-нибудь приятное:
— Вам очень идет кожаный костюм.
Кэрри улыбнулась.
— Я возвратилась домой двадцать минут назад и села писать отзывы. Ночь с субботы на воскресенье — самое горячее время.
Мэтью всхлипнул, Кэрри схватила бутылочку.
— Вы его покормили?
— Но он отказался…
Мэтью впился в бутылку с такой жадностью, словно не ел несколько дней. Насосавшись, крепко и безмятежно заснул.
Гаррисон взял племянника из рук Кэрри и положил в манеж.
Прощаясь с Кэрри в дверях, он замешкался. Вот уже дважды Кэрри выручала его, и Гаррисон чувствовал себя перед ней в долгу.
— Спасибо, что заскочили, — сердечно произнес он, размышляя над тем, не будет ли нахальством с его стороны поцеловать ее в щечку?
— Пустяки. Просто детский плач не давал мне работать.
— Мэтью так громко кричал?
Гаррисон открыл дверь, чтобы выпустить девушку.
— Его голос доносился ко мне через вентиляционную трубу. Советую вам поостеречься. Вряд ли вам нужны неприятности.
— Что вы имеете в виду?
— А то, Гарри, что в нашем доме детей нет.
Гаррисон с трудом просыпался, чувствуя себя так, словно его накануне переехал грузовик.
— Гави?
Натан потянул дядю за ухо.
— Натан, голубчик, который час?
Взглянув на часы, Гаррисон застонал — они показывали двадцать минут седьмого. Утра? Вечера?
Он включил маленький транзистор. Звучал орган. Значит, сейчас воскресное утро.
— Сок? — с надеждой в голосе произнес Натан.
— Еще не время пить сок, — процедил сквозь зубы Гаррисон. — Сейчас время спать.
Мальчик не стал спорить и потопал в соседнюю комнату. Опомнившись, Гаррисон вскочил с постели и побежал за Натаном, который уже стоял у манежа и тормошил Мэтью.
Приди Гаррисон чуть раньше и Мэтью, быть может, еще поспал бы. Хороший урок на будущее!
Накормив племянников овсяной кашей, Гаррисон уже изнемогал от желания видеть рядом взрослого человека. Может быть, все-таки вызвать няню? Ему и нужно-то всего пару часов: выпить кофе, прочитать газету, принять душ, побриться… Но Джон и Стефани просили этого не делать, а Гаррисон им обещал… Вот незадача!
Разрезая банан на второй завтрак Натану, Гаррисон с раскаянием вспомнил, как осуждал своих многодетных служащих. Его даже осенила блестящая мысль, которую он, не откладывая в долгий ящик, тут же записал: надо создать центр помощи своим сотрудникам, куда они смогут приводить детей в случае необходимости.
Увлеченный этим замыслом, Гаррисон на время забыл о племянниках, и только запах от пеленок Мэтью вернул его к действительности.
Наконец наступило благословенное время сна. Гаррисон смог принять долгожданный душ и уже, было, собрался все же заняться поисками няни на завтра, но в доме царила такая тишина, а он так устал…
Разбудил его какой-то неясный шум. Гаррисон бросился в холл, где обнаружил Натана. Но Мэтью исчез!
— Мэтью?!
— Мэтью — там, — хихикнул Натан, показывая на горку пеленок в манеже.
Не мешкая, Гаррисон откопал младшего племянника. К счастью, тот нисколько не испугался.
Переведя дух, Гаррисон уселся на тахту. Сердиться уже не было сил.
— Натан, пойди, принеси ящик для пеленок, — только и смог вымолвить Гаррисон.
Мальчик со всех ног кинулся выполнять поручение.
— Что скажешь, Мэтью? Тебе понравился твой пеленочный домик?
У младенца был такой вид, словно он никак не мог решить — плакать ему или смеяться?
— Проголодался, парень? — Гаррисон расстелил на полу одеяло, посадил на него Мэтью, набросал ему игрушек и пошел на кухню — приготовить малышу поесть.
Тем временем Натан втащил в комнату картонную коробку из-под пеленок.
— Гави?
— Сюда, сюда, Натан. Поставь ее около манежа.
Наполняя бутылку детским питанием, Гаррисон не спускал глаз со старшего мальчика. Однако все произошло слишком быстро: Натан поднял коробку и обрушил ее на головку брата. Несчастный малыш зашелся в реве.
— Натан! Что ты делаешь?! Ему же больно!
Напуганный суровым окриком дяди, Натан заревел тоже.
Стук в дверь уже не удивил Гаррисона. Он даже не спросил, кто там.
Перед ним стояла Кэрри, одетая в длинное светлое платье с бантом на талии. Пышные волосы были скромно убраны назад.
— Решила все-таки заглянуть к вам.
— Уж говорите прямо — услышали наши вопли.
— Точно.
Она улыбнулась и вошла в комнату.
Гаррисон оглядел ее с ног до головы.
— Выглядите как принцесса.
— Зато вы — как настоящий разбойник. — Она уселась на тахту. — Ну-ка, Натан, расскажи Кэрри, почему ты плачешь?
Пока Натан, всхлипывая, пытался высказать свои обиды, Гаррисон посмотрел на себя в зеркало. Да, видик еще тот… А все оттого, что не успел после душа причесаться.
— Это ты сделал?
Кэрри показала на горку пеленок в манеже. Натан кивнул.
