звезды с флага посыплются.
Ее нога в здоровенном ботинке, едва не попала Кертофелю в ухо. Не попала, потому что Лерка утратила равновесие и повалилась набок. Иначе, попала бы: с таким опозданием Керт вскочил.
Интересно, что он с такой реакцией собирался делать в бою?
Я не успевала переводить.
Девки орали, перебивая друг друга и махали руками, как крыльями. Что-то патриотическое. Керт ни черта не понимал. Он знал, что Америка – величайшая страна в мире. Кто мог подумать, что в мире существуют людишки, которые так не думают?..
Он так пыхтел, пытаясь что-то нам доказать, что у него чуть не сгорели предохранители.
А может быть и сгорели.
Не может же нормальный, здоровый тип, говорить русским, что Вторую Мировую выиграла Америка. В одиночестве. Ага! А мировой войной она называется, потому что после этого все жили в мире… И вообще, клевая была война, мировая!
– Ты, козел! – перебила я, стуча пальцем по стулу. – Слушай сюда, скотина…
И Керт узнал, что у нас осталось очень много военных заводов, которые очень быстро перестроятся обратно на выпуск снарядов и оружия.
– И вообще, объясни-ка мне, на фига ваши войска увешали Рейхстаг советскими флагами?
Селина и Гэри, не были столь стойкими патриотами. Они уже охрипли, пытаясь успокоить Кертофеля. Но он не желал успокаиваться, пока не будет доказана великая мощь его великой страны.
Ага! Которая по дешевке скупает оружие моей, потерявшей свое величие, Родины.
Керт махал у меня перед носом своей фотографией на фоне «черной акулы» и спрашивал:
– А? Видала?!
Впав в творческий экстаз, я смеялась ему в глаза:
– «Оружие»! Да у нас на такой рухляди никто не летает. Оружие!.. Ха! Мой бывший торгует оружием. И позволь тебе сказать кое-что…
Я по-ковбойски выпила виски и наклонилась к нему, как Джон Уэйн.
– Есть такая хуйня в моторе, друг мой… Нет, не спрашивай меня, что значит huinya, просто слушай внимательно и запоминай быстро…
Картофель и впрямь прислушался, после чего побледнел, быстро встал и вышел. Гари с Селиной, не выдержав, упали лицом вперед. Мы все вместе смотрели, как прижав к уху хэндофон, Кертофель несется к дороге, размахивая свободной рукой.
– Супермен, рядом с ним, смотрелся бы феей! – умилилась Селина. – А все же, что такое «huinya»?
– Bull shit, – прикинув, перевела я.
Гарри с Селиной снова упали лицами в свои руки.
– Что ты ему сказала? – нервно спросила Лерка.
– Что продавая вертолет американцам, наши вмонтировали в мотор специальное устройство. Одно нажатие кнопки и взрыв разнесет «акулу» на «килек».
Я ожидала, что Лерка, дочка военного, оценит шутку, как наши американские френды, но… она была на уровне Керта.
– Они надежные? – тревожно спросила она. – Ну, эти устройства?..
Видимо, человек может выбрать что-то одно: либо слепой патриотизм, либо немного мозга. Я рухнула.
– Точно не знаю, – рыдая, сказала я. – Я этот вертолет лишь два раза видела. У Керта на фотографиях.
P.S. Я вспомнила, что День рождения Кева был третьего октября. Сегодня, День рождения Дольфа Лундгрена! И мы выпили еще по одной – за Лундгрена и сержанта Скотта.
– А что насчет Картера? – спросила Селина.
– У Ника? У него двадцать восьмого января.
Селина не сразу врубилась, о ком я, а потом, когда поняла, поправилась:
– Да нет, Скотта Картера. Ты им интересовалась на днях…
Совпадение? Знак? Судьба?
– Он целуется, как бог!
5.11.99г.
Кертофель гуляет с…Тичером!
Порылась в Кристиной сумке, выписала номер и позвонила. Керт бросил все и помчался к ней. Даже забыл все то, что говорил нам о ее внешности. Я его всегда не переваривала, но после этого, даже не знаю, что испытываю.
Они уже два дня вместе, но Елена скрывает. Ходит счастливая, как будто с суперзвездой встречается и носит нам мандарины и бананы.
– Угощайтесь, – говорит, – девочки, мне не жалко: меня любимый угостил.
Мы, конечно, едим и делаем вид, что верим. Секс ей явно на пользу. Я еще ни разу не видела у нее таких влажных, таких сияющих глаз. У нее даже морщины разгладились и видно, что наша Тичер – красива.
Вывод: дело не в чертах лица, а в его выражении. Сегодня весь вечер старалась: вспоминала про Скотта, сидя у зеркала и пыталась запомнить, как это выражение сохранить.
Хорошая новость: не обязательно вспоминать именно Скотта, любой мужик подойдет. Желательно, от которого по ногам течет… Только не кровь со спермой…
Блин! Как этот мудак мог так поступить?! А если бы я залетела?!!
Чем больше я думаю, тем меньше его люблю. И чем меньше я люблю его, тем меньше оправдываю и тем больше уважаю себя. Не знаю, как это происходит, но на работе обратила внимание, что большинство гостей не уродливы, а очень даже так ничего.
P.S. Новая тема: кто покупает фрукты?
По-моему, сама Елена. Девки говорят, она скорее удавится, чем нам хоть что-нибудь купит, а я стою говорю, что Керт скорее признает свои USA страной Третьего Мира, чем лишнюю «вонючку» потратит.
В общем, маленький детектив.
***
Ольга сегодня напилась до потери пульса. На пьяную голову она оказалась намного умнее и полчаса жаловалась мне на то, какой урод ее любимый водитель, к тому же, не любит ее. Я с этим абсолютно согласна, но все-таки, ей не стоило хватать чувака за шиворот и пинком выставлять за дверь.
Хотя бы потому, что он приходил не к ней, а сменить микрофон в «караоке». Водила быстро притащил подаренный ему альбом с Олиными фото и велел мне ей передать, что между ними все finish.
Еще одно доказательство: как быстро уходят те, кому ты нах не упала.
***
Поска взялся за старое: перестал платить за столы.
Направляясь в рум, мы твердо решили: грубим и добиваемся, чтобы нас выгнали. Чаевые он у нас отбирает. Денег за столы мы сто лет не видели: все идет на оплату Поскиной девушки. Так что в задницу это счастье: не хотим спонсировать его половую жизнь.
И напрасно заулыбались гости, возжелавшие нашего общества! Дружно рявкнув: «Ан-нёнхасие!» (здравствуйте), мы сели за стол, придвинули к себе блюдо с фруктами и принялись жрать.
Мужички просто обалдели!
– Вы что? Голодные?
– Ну, а то?! – ответили мы, разливая виски на шестерых.
Вместо того, чтобы возмутиться и нас прогнать, как делали остальные, эти гости вдруг всполошились.
– Вы когда последний раз ели?
Мне стало стыдно. Мне и Тичеру.
– Ах. Спасибо, что спрашиваете… Менеджер наш – козел, не кормит. Еле ноги таскаем…
Гости что-то возмущенно заговорили, а один побежал в коридор, как выяснилось позже, за «стэйком». Мы смутились и принялись наливать и им, и вообще стали вежливее. Дядюшка примчался, с личным визитом и как-то совсем уж сомлел, когда его сурово призвали к ответу за то, что мы голодаем. Мы слушали и кивали, подпускали слезу и пытались втянуть в себя налитые щеки.
В наказание Поска решил нам спеть. И затянул свою «Бессаме мучо».
Сидя за столом, я сплевывала виски в баночку
