мне. Впрочем, вероятно он никогда не был моим, даже в те декабрьские дни, когда мне казалось, что чудо возможно.
Слезы душили меня, а голова снова начала гудеть. Я больше не слышала его речь. Спрятавшись за колонну, я пыталась дышать, ибо казалось, что на этой планете закончился кислород, и я задохнусь от недостатка свежего воздуха.
Может уйти. К чему разговоры? Уже ничто не изменит наших отношений. Проект закончен, пришел конец и истории с мистером Совершенство. Зачем унижать себя? Эл прав, может быть я не королева, но стоит уйти достойно.
Я стиснула зубы. Разум верещал, чтобы я бежала прочь из этого особняка, где пульсировал и ликовал чуждый для меня мир, но сердце… Сердце хотело последний раз прикоснуться к жесткой щетине на лице, к коже на знакомых руках, ощутить пьянящий запах и тепло тела, что пряталось под выглаженным и накрахмаленным смокингом.
«Все, что рождается, несет свою кончину, и свой восход, и временности прах…», как писал Юре Каштелан. Конец короткого рассказа, где главным героем был Колин Райс, неминуемо приближался. Я могла цепляться за воспоминания и пустые надежды, но исход был предрешен. Как бы я не желала, чтобы эта история имела продолжение, автор, что пишет судьбы людей на задворках вселенной, уже сделал свой выбор, несмотря на то, что действующие лица не согласны с его мнением.
«Пора признать поражение, Стана. Пора смириться с неизбежностью и принять удел одиночества». Но внутренний голос напрасно вопил, как свинья, отправленная на бойню. Мои ноги, в ужасно неудобных туфлях на плоской подошве, понесли меня черти куда. А точнее, к кабинету Райса. Я, как во сне, поинтересовалась у одного из лакеев, где я могу найти хозяина дома и он мне указал направление. Я словно уставшая лошадь, готовая сдохнуть в любое мгновение, потащилась к священному месту императора небоскребов и роскошных вилл.
Мы женщины – мазохисты по существу. Нам причиняют боль, а мы вместо того, чтобы убраться на край света от источника боли, почему-то лезем в мясорубку, осознавая, что нас ждут, куда худшие мучения. Когда мы любим, то лишаемся мозгов и надеемся, что если нам вырезали сердце, но мы пройдем по раскаленным углям в плавильню, то все страдания исчезнут, и мы, как нимфы, воспарим к цветущим лугам, где нас ждет безграничное счастье. Я не знаю почему, когда гормоны играют в крови и нас накрывает волна романтической чуши, мы становимся похожими на юродивых. Плыть против течения, прыгать с отвесных скал на гранитные обломки, заглядывать в медвежью берлогу – такие безумства мы совершаем, когда нас ведет сердце.
Я не знаю, сколько времени стояла перед дверью. Минуту, час, вечность. Я не решалась постучать. Я просто повернула ручку и осторожно приоткрыла дверь. Возможно, мне не хватит смелости заговорить с ним, но я смогу хотя бы увидеть его.
Мне нужно было прислушаться к советам Эла. Старый шофер всегда был моим союзником. Но куриные мозги Станы Новинц решили, что лучше добить собственную душу, стереть в пыль вместе с остатками самоуважения.
Длинные ноги Натальи обхватывали Райса за спину. Она могла вовсе закинуть их ему на шею, которую обвила своими изящными руками с идеальным маникюром. Ее холодные голубые глаза смотрели прямо на меня, а ее томные вскрики становились с каждым мгновением все громче и громче.
Колин Райс трахал снежную королеву прямо на своем рабочем столе…
Стыд и обида смешались во мне. Я с трудом закрыла дверь.
«Одна из многих… Я одна из многих… Как я могла поверить, что мне, невзрачной хорватской дамочке, которой через пару лет стукнет сорок, может повезти с мужчиной, любовником, возлюбленным?»
Мне хотелось умереть на месте. Просто упасть замертво и никогда не подыматься. Как глупо, как глупо! Я идиотка, я знаю, надеюсь, что однажды мои романтические мечты сбудутся, и рыцарь на гнедом скакуне спасет меня от дракона одиночества и увезет в заоблачный Авалон! Второй раз в жизни я поддалась чувствам, уповая на то, что вот она – долгожданная любовь. А нет, я снова проиграла – это просто опыт, хороший опыт!
Звуки джаза растекались по особняку, подобно густой карамели. Люди вокруг смеялись, пили шампанское, танцевали и громко разговаривали. Я, в своем зеленом платье, была незаметнее мыши. Словно тень призрака я беспрепятственно покинула особняк.
Элиот не лез ко мне с расспросами. Он помог мне сесть на заднее сидение, и лишь когда завел автомобиль, спросил:
– Домой, мисс Новинц?
– Отвези меня в Хорватию, Эл, – прошептала я и, больше не сдерживая себя, разревелась. Это был финал, финал моей интрижки с американским магнатом. И я была виновата в том, что разрешила себя втянуть в эти отношения. Если бы я не пришла к нему на ужин в Нью-Йорке, если бы я отказалась быть консультантом, если бы я… Но уже нельзя переписать былое. За все наслаждения приходиться платить высокую цену. У меня были минуты счастья с Райсом, были, я не буду отрицать, и теперь настал час расплаты.
Риека полыхала ночными огнями, заманивая туристов и местных жителей на свой бесконечный праздник. Сицилиец сыграл в ящик, а точнее в мой желудок, а шотландец стойко справлялся с миссией, согревая мое тело, продрогшее в августовскую ночь.
Пронзительный звонок телефона вырвал меня из омута ядовитой тоски. Звонила мама. Я с неохотой подняла трубку.
– Стана, милая, я надеюсь, ты собрала вещи и не опоздаешь в аэропорт?
– Мам, я в порядке, – я попыталась придать голосу веселый тон.
– Дорогая, не налегай на вино. Перелет будет долгим, а ты и так неважно переносишь путешествия по воздуху.
– Мааам, со мной все хорошо. Не волнуйся, я буду вовремя. Как только Злата утром приедет ко мне со всей своей ватагой, я тут же сяду в такси и отправлюсь в аэропорт. Надеюсь, ее детишки не замучают моих питомцев, до моего возвращения, – уже тише произнесла я.
– Стана, с твоими кошками, даже чемпион по бегу с препятствиями не угонится, не то, что ребятня Златы. Давай, заканчивай с плачем и вином и ложись спать.
– Ладно. Спокойной ночи, Ма. До завтра.
– До завтра милая, я тебя люблю!
– Я тебя тоже!
Я положила трубку и взглянула еще раз на залив, где в темноте поблескивал огнями Крк. Завтра моя Хорватия будет в тысячи милях от меня. И я даже не знаю, если когда-нибудь свижусь с ней. Если все же мне хватит смелости, и я решусь на перемены, то придется забрать кошек. Они ,наверняка хуже чем
