Вернувшись в Фейнстаун, Суэн продолжила читать дневник, но чем дальше она углублялась в эту трагическую историю, тем чаще ей приходила в голову мысль, что люди, в чью жизнь когда-то вмешалась легендарная мисс Попугай, и без того достаточно страдали.
Среди них не было убийц, если, конечно, не считать доктора Алекса Крауди, решившего облегчить страдания своего пациента, не было насильников, не было совратителей детей и маньяков… Эта горстка несчастных, обреченная Дорианой Морринг на жизнь в вечном страхе, делала все, что могла, чтобы уберечь свои тайны от суда общественности. Они сполна расплатились за свои грехи, а Дориана — за свои. Стоило ли ворошить ту давнюю историю, в которой, к тому же, оказалась замешана прекрасная женщина, бабушка ее хорошего приятеля — фотографа Майка Гэсуэя?
Дочитав историю до конца, Суэн окончательно пришла к выводу, что слава разоблачительницы общественных пороков едва ли принесет ей удовлетворение. Да, она уедет из Фейнстауна, но эти люди останутся и им придется до конца своих дней жить в атмосфере позора и всеобщего осуждения. А если в этих историях начнет разбираться полиция, то, как знать, не проведут ли они свою старость за тюремной решеткой…
Хорошенько взвесив все «за» и «против», Суэн передала Майку Гэсуэю папку с дневником Дорианы Морринг. В конце концов, его бабушка сыграла в этой истории не последнюю роль. Ключ Суэн оставила себе — любопытство все же сыграло свою роль, и она заглянула в подвал, где, судя по всему, мисс Попугай закончила свои дни.
Логически поразмыслив, Суэн пришла к выводу, что эти люди не стали бы убивать свою мучительницу: зачем тогда вообще было обустраивать подвал, платить сиделке и покупать лекарства? Может быть, сама Дориана Морринг убила себя в приступе безумия?
Суэн не знала ответа на этот вопрос, да и не хотела знать. К тому же ей позвонил Гудвин, сообщивший, что уже сегодня приезжает за ней в Холд Хилл, чтобы первым утренним поездом добраться до аэропорта, — их ждало путешествие в Индию.
Разумеется, это новое обстоятельство застало Суэн врасплох. Кроме всего прочего, ей снова позвонила Сидней Вудхэд. Суэн сказала, что уже не интересуется фактами жизни и смерти Дорианы Морринг, но Сидней настаивала на встрече этим вечером, обещала рассказать самые интересные подробности и буквально требовала назвать ей свой адрес.
Суэн порядочно разозлила такая назойливость — по всей видимости, вызванная желанием любым способом получить деньги, — поэтому она решила подшутить над бывшей сиделкой мисс Попугай и дала ей свой адрес, в то время как сама спешно собралась в Холд Хилл.
Суэн была уверена, что еще вернется в Фейнстаун, к тому же Гудвин просил ее приехать налегке, поэтому она взяла с собой лишь самое необходимое. Фотоаппарат остался в номере, потому что Суэн намеревалась приобрести себе новый, ключ от загадочного подвала она собиралась отдать Майку Гэсуэю по возвращении в Фейнстаун.
Наспех поставленный вариться кофе залил плиту, но Суэн забыла о нем и не заметила, как погасло пламя на старенькой конфорке. И, если бы Гудвин не позвонил ей, чтобы сообщить, что уже добрался до Холд Хилла, Суэн не забыла бы ключ, которым собиралась запереть дверь в квартиру, проплаченную на два месяца вперед.
Стоило, конечно, предупредить о своем отъезде Говарда Хендриксона, но Суэн была сердита на него из-за их последней ссоры и решила, что он вполне может осуществить свою угрозу и найти ей замену.
Мобильный, по которому ей безуспешно пыталась звонить ее мать, Флори Бакстер, Суэн просто-напросто отключила. Сим, похоже, не собиралась приезжать к сестре до Рождества, а прочая информация Суэн в тот момент мало интересовала.
Кто знал, что через некоторое время после отъезда Суэн забытым в двери ключом решит воспользоваться любознательная пожилая дама с огромной брошью, приколотой на пальто, по вине которой Клэр Деверик когда-то чуть было не лишилась жизни?
Электронное сообщение Суэн Брайан от Симоны Хью Гэсуэй (25.12.2010 14:06) с запросом уведомления о прочтении:
С Рождеством тебя, дорогая Суэн!
Я не знаю, как отмечают Рождество на Мадагаскаре, но я очень сильно сомневаюсь, что вы с Гудвином разбираете подарки под рождественской елью…
Мы с Майком получили в этом году два самых удивительных и чудесных подарка, о которых я очень хочу тебе рассказать.
Помнишь, я писала тебе, что мне удалось уговорить Майка обратиться к хорошему специалисту? Так вот, мой муж наконец-то сделал свои первые за шесть лет шаги! Он радуется им, как ребенок, только что научившийся ходить, а мне приходится отгонять от него Ронду Бифер, которая так боится, что Майк упадет, что пытается поймать его и снова усадить в коляску.
Кстати, новая выставка фотографий Майка пользуется просто оглушительной популярностью. Ты не поверишь, но это те самые снимки, которые он сделал когда-то у дома Дорианы Морринг.
Бабушка Клэр, приезжавшая к нам недавно, узнала, что я начала писать книгу по мотивам нашего расследования, и решила мне помочь, рассказав наконец правду о том, как умерла эта странная женщина. Выяснилось, что сиделка, которую мы впоследствии похоронили вместо тебя на фейнстаунском кладбище, в очередной раз приложилась к бутылке и уснула, а мисс Попугай попыталась выбраться из подвала. Конечно же у нее недостало сил выломать дверь, но она поскользнулась на пролитом сиделкой супе и упала с лестницы. Никакого сердечного приступа, разумеется, не было — его придумал Алекс Крауди, чтобы версия о падении не казалась полиции подозрительной.
Что касается слухов о ведьмовстве Дорианы Морринг, их, оказывается, распустила Аделаида Смачтон, которая боялась, что найдутся желающие заглянуть в заброшенный дом. А слухи в Фейнстауне, сама знаешь, расползаются очень быстро… Вот такой грустный конец у этой истории. А я пока не знаю, как закончить свою…
Но не будем о грустном. Я ведь еще не написала тебе о втором подарке, который, правда, можно будет увидеть только через восемь месяцев. Да, да, Суэн, я беременна, и, надеюсь, к рождению нашего с Майком первенца, вы уже вернетесь из своей поездки.
Я уже позвонила маме и сообщила, что она станет бабушкой, но, увы, не получила в ответ ничего, кроме перечня советов на сто пятьдесят пунктов… Что ж, остается только надеяться, что роль бабушки сделает ее мягче и хоть немного спокойнее. Ну уж по крайней мере мы с тобой перестанем быть объектами для перевоспитания.
Что до нас с Майком, то я никогда не чувствовала себя такой счастливой. И, хотя он постоянно твердит мне, что у него невыносимый характер, каждое утро я просыпаюсь с улыбкой, потому что рядом со мной мужчина, который не только открыл для меня дверь в свою жизнь, но и вручил мне ключи от этой двери.
