– Я выбираю Сэм, – решительно произнесла Изабель, когда дошла ее очередь.
Сэм удивилась, но не подала виду. Изабель вынула из чашки бумажку и протянула ее Шарлю, который зачитывал фанты.
– Изобразить страстный поцелуй, – громко прочитал он и хихикнул.
Луи вжал голову в плечи и спрятал улыбку в кулак.
– Что? – спросила Изабель, не веря своим ушам. – Кто это написал?
– Наверняка, тот, кто мечтал разделить этот фант с тобой, – рассмеялась Сэм. А потом подняла руки вверх. – Это была не я.
Саманта стояла, облокотившись о спинку кресла Питера, и смотрела на застывшую Изабель.
– Я не настаиваю!
Взгляд ученой был столь растерян, что у Сэм сжалось сердце.
– Шарль, давай другой фант! Пожалей девушку, ты же видишь, что ей не удобно.
Это был верный ход. Изабель не терпела снисходительного отношения.
– Еще чего! – вспыхнула она.
Потом собралась с духом и уже спокойно, вернув себе свое самообладание, добавила:
– От чего же! Я сделаю это!
Она подошла к Сэм как можно ближе, уверенно глядя на те самые губы, которые ей предстояло целовать. Изабель отчетливо помнила, как это было в прошлый раз. И эти воспоминания заставили ее сжать рукой спинку кресла Питера в поисках опоры, даже не заметив, что под ее ладонью оказались пальцы Сэм, чья рука так же покоилась на этой самой спинке. Сэм, пытаясь унять свое участившееся сердцебиение, с интересом следила за всеми теми эмоциями, которые с легкостью читались на лице ученой.
– Сделай это уже! – требовательно прошептала Изабель.
– Мне послышалось, ты только что сказала, это сделаешь ты! – не удержалась Сэм.
Изабель одарила ее таким полыхающим взглядом, что Сэм предпочла ретироваться.
– Хорошо, хорошо, сейчас! – она глубоко вздохнула.
Наблюдающие за ними, затаив дыхание, ждали, что же будет происходить дальше. Они с трудом могли разобрать слова, которые Сэм и Изабель говорили друг другу, но все происходящее между ними было понятно и без слов. Было очевидно, что участницы этого фанта определенно воспринимают свое задание совсем не как шутку.
– Просто сделай это и избавь нас обеих от недоразумения! Ты же знаешь, как это делается! – шептала Изабель, и ее шепот все больше принимал рассерженные нотки.
Сердилась Изабель больше на себя, на свою беспомощность в данной ситуации, на подскочивший уровень адреналина в крови, на взволнованно стучащее где-то не пойми где сердце и на прочие подобные вещи. Наш квантовый ученый не привыкла чувствовать себя так, чтобы ее хваленое самообладание находилось в непривычной недосягаемости.
Сэм видела, с каким трудом Изабель поддерживает видимость такого обманчивого спокойствия, и не сдержала улыбки.
– Я предупреждаю тебя, Сэммерсон, без фокусов! – зашипела на нее Изабель.
– Не волнуйся, Богарт, тебе понравится! Я буду на высоте!
Изабель пристально и предупреждающе посмотрела в глаза Сэм. Точнее она собиралась это сделать, но не успела она поднять глаза, как Сэм уверенно и вместе с тем нежно обняла ее за талию, шепнув при этом:
– Обними меня! (что Изабель послушно и сделала).
А потом Сэм ее поцеловала. И эта магия случилась вновь. Они забыли, где они и зачем они это делают, они просто целовались. Им казалось, что в комнате темно (так часто кажется, когда закрываешь глаза) и они одни в этой приятной, обволакивающей, оглушительной темноте. Очнулись они от громких одобрительных возгласов и улюлюканья.
– Сэммерсон! – выдохнула Изабель, вцепившись мертвой хваткой в рубашку Саманты. – Почему всегда, когда ты меня целуешь, у меня подкашиваются колени?
– Так ты недовольна? – удивилась Сэм.
– Я не знаю! – честно ответила Изабель, слишком поспешно разжимая свои пальцы и выпуская тончайшую ткань рубашки из своих ладоней.
Но Сэм не спешила разжимать свои объятья. Она по-прежнему обнимала Изабель, удобно расположив обе свои руки у той на талии. И та не возражала. Изабель попросту еще не успела осознать эту часть себя, и Сэм вовсю этим пользовалась.
– Может, вы уже оторветесь друг от друга и вернетесь к нам? – раздался голос Шарля.
– Одну минутку! – бросила ему Сэм, и быстро наклонилась, чтобы еще раз поцеловать Изабель.
Но та уже пришла в себя и, успев среагировать, зажала ее приоткрывшийся рот ладонью:
– Что ты делаешь?
– Страстные поцелуи – они иногда бывают двойными, – невинно объяснила Сэм.
– Этот был одинарный! – отрезала Изабель.
Сэм тут же выпустила ее, беспечно пожав плечами:
– Таааак! – громко и весело протянула она, окидывая взглядом своих друзей. – Я выбираю Ивонн! Можно этот же фант?
Следующий день выдался на удивление холодным и пасмурным. Гости уехали, а наша троица разбрелась по дому, занимаясь своими делами. Но вот вечером выглянуло солнце, и, хотя на улице по-прежнему стоял собачий холод, Сэм выбралась подышать свежим воздухом в самое просторное помещение в доме – студию на верхнем этаже. Сквозь огромные окна во всю стену беспрепятственно лился холодный свет заходящего солнца. Много света. Саманта села в кресло-качалку, стоявшую посреди студии, укрылась пледом, потому что было прохладно, и погрузилась в безмолвное любование облаками, проплывающими на прояснившемся небе. Точнее, затянутое серыми тучами небо у самого горизонта явило вдруг огромный разрыв, открывший взору его следующий более высокий и совершенно чистый пласт, переливающийся всевозможными оттенками розового и золотого, подаренными ему закатным солнцем.
Дом Сэммерсонов был одним самых высоких в городе и стоял на окраине, поэтому из окна студии перед Сэм открывался поистине потрясающий вид. Все крыши города как на ладони. А над крышами – небо. Справа вдалеке находилась местная пивоварня мистера Роджерса. Там и сегодня во всю трудились на благо хмельного напитка, поэтому из единственной трубы пивоварни шел густой темно-серый дым. Он был такой горячий, что от него исходил пар, заметно виднеющийся на просветлевшем небе намного более светлыми оттенками серого цвета. Потоки холодного воздуха тут же растаскивали изначально четкий столб дыма в разные стороны так, что он принимал причудливые постоянно меняющиеся формы, в которых бесконечно долго можно было угадывать различные силуэты и фигуры. Чем Сэм с превеликим удовольствием и занялась. На столике рядом с ней стояла бутылка виски, кола и лед.
– Скучаешь? – вдруг раздался позади нее голос Изабель.
Сэм обернулась:
– Ни в коем случае, – она подняла приветственно стакан виски в сторону ученой.
– Так я и знала, что твоя порочная натура должна была когда-нибудь проявить себя, – заметила Изабель, подходя к Сэм, и зябко обхватывая себя руками.
