минувших лет, — говорит Женя мне, бросая камень, видимо, и в мой огород.
Друзья…
— Ладно, теперь о серьезном, — меняет тон Андрей. — Нужно писать заявление. Ты ведь не против, Маш? — обращается он ко мне.
Но ответить я не успеваю — Женя не дает.
— Потом это обсудим.
— Ок, — соглашается Андрей.
Еще немного побыв и порасспрашивав о Женином состоянии, они уходят. И снова мы с Женей остаемся вдвоем.
— Ты хочешь оставить это безнаказанным или расквитаться с Ромой таким же способом?
Все не дает мне покоя этот момент.
— Еще не решил, — признается Женя. — Ум говорит поступать по одному, а душа просит крови.
— Это не душа.
Женя вздыхает.
— Да, ты права. Не душа. Но безнаказанным оставлять не буду. Скоро ко мне придут по этому вопросу, так как такие случаи всегда расследуются — врачи не дураки, они сразу видят и сообщают в правоохранительные органы. Да и папа твой наверно не придумывал историю о том, что я неудачно упал. Поэтому я рад, что другого выбора возмездия у меня не остается — не придется руки марать об него. К тому же… Не знаю, насколько тупой этот Рома, но он вообще не учел, что парковка вдоль и поперек оборудована камерами. Даже его наемники оказались поумнее и скрыли лицо капюшонами. Короче, нет у меня другого выбора, а покрывать, как ты понимаешь, мне его незачем. В скорой, кстати, тоже его номер скорее всего зафиксировали.
— Но он не вызывал скорую. Я попросила папу.
— Как понял из их разговора с врачом, когда твой отец позвонил в 103, ему сказали, что машина по данному адресу уже выехала. Вряд ли вызвали те двое. Но это не меняет того, что этот индюк козел. Не выходи за него больше, ладно?
Я усмехаюсь. Даже в этой ситуации он не изменяет себе и находит место для шутки.
— Можно тебя попросить? — спустя секунду обращается Женя ко мне, сменив тон на серьезный.
— Да.
— Поправь, пожалуйста, подушку, — просит он и слегка ворочается, демонстрируя, что ему неудобно.
— Сейчас.
Подхожу к нему, присаживаясь на край кровати. Но едва руки касаются подушки, как меня припечатывает к нему, и тут же мои губы занимают поцелуем, не говоря при этом ни слова.
Вдоволь насытившись моими губами, Женя отстраняется и спрашивает, заглядывая в мои глаза:
— Выйдешь за меня?
Пытаюсь выпрямиться, но Женя упрямо держит меня в своих объятиях.
— Тебе нельзя напрягаться, Женя!
— Тогда скажи, что выйдешь.
— Я подумаю, — светясь от счастья, отвечаю я.
— Маша, не шути так, а то увезу далеко-далеко.
— А может я этого и добиваюсь? Мне там, кстати, понравилось. Спасибо, что похитил.
Сама тянусь к нему за поцелуем и шепчу:
— Я согласна.
Спустя 10 месяцев.
Маша
Сегодня важный день. Мы с Женей идем на первое узи нашего малыша: мальчика или девочки. Мы выбрали самое простое обследование без наворотов, чтобы было меньше воздействия на ребенка. Я вообще подумывала сделать его на более поздних сроках, но решила, что небольшое знакомство с маленьким нашим чудом будет на пользу. Во-первых, мы уже будем спокойны, зная, что ребенок развивается нормально, а я чувствую, что так и есть, а во-вторых, зная пол ребенка, мы сможем уже обращаться к нему не просто “малыш”, а дочка или сыночек и ждать встречи с нашей крохой.
Женя тоже волнуется, но совсем не так как я. Иногда завидую его спокойствию и непринужденности, но радуюсь, что хоть один из нас в этих качествах преуспел.
Но вот в том, что мы оба не понимаем, что показывает узи, когда мы приходим в клинику, мы похожи, поэтому без подсказок мало понимаем, что транслируется на экране.
— Это сердечко вашего ребенка, — выручает своими комментариями милая доктор. — Послушаем…
— Так быстро стучит, — улыбаясь, поднимаю голову на Женю, который очумелым взглядом уставился в монитор.
— Ножки, ручки, голова, — продолжает комментировать доктор, ставя какие-то точки и делая записи.
И в конце выносит радостный вердикт:
— У вашего ребеночка все в норме. Пол ребенка запечатать в конверт? Или хотите узнать сейчас?
— Эмм, — теряюсь я, так как не планировала делать из этого событие типа гендер-пати.
— Я уже привыкла, что пары просят оставить в тайне от них, поэтому уже и не показываю пол на экране, — улыбается доктор.
— Мы как-то… — смотрю на Женю, ища ответ в его глазах.
— Запечатайте в конверте, — отвечает Женя. — А там решим: откроем сами или нет, — поворачивает голову он на меня.
А дома, держа конверт в руках, признаюсь Жене в своих убеждениях. Как-то мы не обсуждали эту тему до этого.
— Если честно, мне никогда не нравились гендер-пати со счастливыми лицами родителей, если ребенок оказался нужного им пола, или грустными, если своей половой принадлежностью не угодил. Кого бы ты хотел? — тут же спрашиваю я.
— Того, кто у тебя сейчас в животе.
— А если честно? Мальчика, как и все мужчины?
— Нет, Маша. У меня такого стереотипа нет. Да и от моего желания по факту мало что зависит, особенно сейчас, — смеется он, указывая взглядом на уже определенного человечка возрастом несколько недель. — Только… Мне почему-то видится, что ты держишь на руках дочку. Не знаю почему. Но если будет мальчик, Маш, я обрадуюсь не меньше. Главное, чтобы ребенок был здоровым. А у тебя есть предпочтения? — улыбается он, будто я смогу переплюнуть его трогательную речь.
— Если честно, то сейчас поняла, что хотела бы угодить тебе. Не совсем хорошее открытие для меня. Так ведь не правильно?
— Уже угодила, — кладет он руку на мой живот. — Так что можем устроить гендер-пати — пригласим только самых близких, и обрадуемся любому цвету торта.
— Торта? А может тогда шарики? — загораются во мне идеи, как организовать мини-праздник.
— Давай шарики, если хочешь.
На вечеринку, которую мы решили устроить дома, а точнее в квартире Жене, куда я переехала почти сразу, после того, как он выписался из больницы, приходят только наши самые близкие люди: Андрей с Ангелиной и их двумя малышами и папа со Светой. Да именно вместе, а не по отдельности. Сначала многие были в шоке от факта их отношений, в том числе и они сами — я была невольным свидетелем этому, но сейчас они выглядят очень гармонично, и я рада за них.
— Три, два, один, — кричат хором гости, мы с Женей одновременно лопаем шарик, и нас с ног до головы обсыпает розовым конфетти.
— Девочка, — улыбаясь смотрю на Женю, не потому что не обрадовалась бы мальчику, а
