— Не знаю. Я пока ничего не знаю…
Ощупью продвигаясь по темному подвалу, она поднялась по ступенькам и с размаху распахнула дверь. Снаружи все было спокойно, даже дождь прекратился. Она высунула голову, а затем вышла во двор.
— О Господи! — Виктория не смогла сдержать крик испуга.
Масштаб разрушений так же трудно было предвидеть, как теперь оценить. Ее взору открылась страшная картина: вырванные с корнем деревья, перевернутые автомашины, повсюду разбросанные обломки, среди которых можно было различить доски, выломанные из домов, располагавшихся, возможно, за три округа от церковного двора, на котором они сейчас оказались, телефонные столбы с остатками проводов, покореженные листы металла, бывшие раньше дорожными указателями, мусорная урна, куски кирпича, мертвая птица и целая масса всяческих предметов, потерявших первоначальный вид.
Она боялась обернуться и взглянуть на церковь. Но когда все же отважилась сделать это, из груди у нее вырвался вздох облегчения. Всего лишь несколько черепиц сорвал смерч с крыши да разбил один витраж, но в основном церквушка уцелела. Она единственная устояла под напором стихии.
— Ваш друг, наверное, укрылся в церкви, — предположила Дебби. Она выбралась из убежища вслед за Викторией и теперь, хмурясь, рассматривала разрушения, причиненные торнадо.
— Да, наверное, — согласилась Виктория, хотя совсем не была в этом уверена. — Давайте заведем детей в церковь, подальше от всех этих обломков, о которые они могут пораниться.
Виктория помогала уводить детей в церковь, но взглядом повсюду искала Роуна. Он мог быть здесь, но мог, унесенный смерчем, попасть и в страну Оз [7].
Мальчик пяти-шести лет, тот самый, день рождения которого отмечали сегодня, потянул ее за руку. На бледном лице малыша возбужденно блестели широко открытые глаза.
— Пойдемте туда… — сказал мальчик и потянул Викторию за руку.
— Но мы должны идти в…
— Нет, пойдемте туда. Там мистер Роун. Он ранен.
«О нет, Господи, пожалуйста, только не это!» — про себя молилась Виктория. Она позволила мальчику провести себя через двор, усеянный обломками досок и столбов, кусками колючей проволоки и невесть еще каким хламом, вслед за ребенком перелезла через белый частокол, чудом устоявший вокруг двора.
Наконец мальчик подвел ее к купе деревьев, многие из которых валялись теперь на земле. У нее перехватило дыхание, когда она увидела Роуна, распростертого на земле и почти полностью скрытого под ветвями огромного дерева, упавшего на него.
Виктория подбежала к Каллену и попыталась отодвинуть ветви.
— Роун! — позвала она и, опустившись на колени, старалась нащупать пульс на его шее.
Рука Роуна сжалась в кулак, и Виктория поняла, что он жив.
Мальчик, о существовании которого она совсем забыла, вдруг разразился горькими рыданиями.
— Я не хотел, чтобы кого-нибудь ранило, — причитал он, и слезы ручьями текли у него по щекам.
Виктория решила, что ребенок сильно перепугался, но у нее не было времени, чтобы его успокаивать. Роун нуждался в срочной помощи, и ей нельзя было терять ни минуты. Возможно, от этого зависела его жизнь.
И она обратилась к мальчику.
— Беги скорее в церковь и попроси учительницу вызвать «Скорую помощь». Ты можешь сделать это для меня?
— Не надо «Скорой помощи», — раздался слабый голос Роуна, — со мной все в порядке.
«Слава Богу», — про себя подумала Виктория, чувствуя, как сердце от радости подпрыгнуло у нее в груди.
— Роун, не двигайся, — предостерегла она. — У тебя могут быть серьезные травмы.
Но, как и следовало ожидать, он не обратил внимания на ее тревожные предостережения, приподнялся на локтях, затем, опираясь на руки, подтянулся и сел.
— Роун, ты не должен… — просила Виктория.
— Я в порядке, поверь, — сказал он, потирая затылок и поднимая голову. Только теперь, оглядываясь по сторонам, он заметил ужасающее состояние церковного двора.
— Боже праведный… кого-нибудь ранило?
— К счастью, все обошлось, все успели спуститься в убежище, и ты тоже должен был там находиться, — ответила она резко. — Теперь у тебя, по меньшей мере, сотрясение мозга и кто знает, что еще.
Он взглянул на нее со своей лукавой улыбкой, от которой ее всегда охватывала внезапная слабость.
— Ну и чем ты не сестра милосердия? И как насчет курса лечения лаской бедного страдальца?
Она едва сдержалась, чтобы не прикоснуться к нему, не облегчить его страданий. Но решение было принято, и она собиралась выполнить его. Чем раньше он поймет, что его ждет, тем лучше для них обоих.
— Я уверена, что в церкви есть аптечка первой помощи, — сказала Виктория и бодро протянула руку, чтобы помочь ему. — Ты можешь встать?
Его немного покачивало, но он устоял на ногах, хотя Виктория сразу же отдернула руку.
Роун потрогал фотоаппарат, который все еще висел на кожаном ремешке у него на шее, — он был разбит.
— Ох ты, черт побери, — расстроился Роун. — Пропал мой любимый старый «Никон».
Мальчик все еще стоял рядом, не сводя глаз с Роуна.
Виктория сняла травинку, прилипшую к фотоаппарату.
— Я очень надеюсь, что фотографии стоили такого героизма, — холодно, с явным сарказмом произнесла она, повернулась и зашагала к церкви, оставив Роуна с его разбитым фотоаппаратом и глазевшим на него мальчишкой.
Виктория негодовала, более того — она злилась на Роуна, но в то же время скорбила по той любви, которую они открыли для себя совсем недавно, и по тем отношениям, которые могли бы у них сложиться в будущем, но эту скорбь и печаль она с легкостью скрыла за маской безразличия и презрения.
Роун не мог винить Викторию за то, что она не пожелала усомниться в его безрассудстве. Она, видимо, не поняла, почему он остался на церковном дворе, предпочтя встречу с торнадо безопасности убежища, потому и решила, что он в очередной раз рисковал жизнью ради нескольких интересных фотографий и, разумеется, удовлетворял свою страсть к смертельно опасным приключениям. Она даже не сочла нужным попросить его объясниться с ней.
Сознание того, что она имела основания считать его беспечным дураком, ударило больнее, чем недавно свалившееся на него дерево.
О дьявол, он в самом деле не имел права ожидать, что она поверит ему, а в результате поверит и в него. В конце концов, что он сделал для того, чтобы заслужить ее доверие, доказать, что он изменился? Он бросил курить, но она, кажется, даже не заметила этого. Он отчаянно старался спасти их от торнадо, в то время как она весь день просидела, нажимая на клавиши компьютера, — но ведь это было совершенно естественно в ситуации, в которой они оказались.
