Jordy Rivers - Рассказы

– И если я все равно могу в будущем потерять голову, то я не буду убегать от этого сейчас. И я хочу, чтобы это была ты. Потому что ты кажешься мне наилучшим человеком с кем можно это сделать.

– Логично, – улыбнулась Сэм, касаясь кончиком носа щеки Изабель.

– Помимо всех твоих прекрасных качеств, ты единственная вызываешь во мне столь сильные психо-эмоциональные и физические реакции, – продолжала Изабель, закрывая глаза от нежного прикосновения.

– Как только я решила, что это вполне нормально, ты ведь такой прекрасный человек, а, значит, такие реакции на тебя вполне естественны, подобное восприятие тебя перестало меня пугать, и я почувствовала, что именно рядом с тобой мое научное сознание будет в наибольшей безопасности, – добавила Изабель, отстранившись, чтобы смотреть Сэм прямо в глаза.

Сэм счастливо вздохнула. Как же она была рада это слышать.

– И последнее, – Изабель хитро улыбнулась. – Ты обещала на мне жениться.

Саманта раскрыла рот от удивления.

– Как тебе удалось это вспомнить?

– Мой мозг способен и не на такое в спокойном состоянии. Я согласна.

Эти слова мисс Богарт произнесла торжественно, как и подобает в подобной ситуации.

– Согласна? – переспросила Сэм, не зная, может ли она верить своему счастью.

– Советую тебе сделать это побыстрее, пока мой ошалевший, как ты выразилась мозг, не пришел в себя.

Сэм глубоко вздохнула и поднялась вместе с Изабель на ноги, не выпуская ее руки из своей.

– Тогда пойдем. Мэр почтет за честь поженить нас прямо сейчас.

Саманта потянула Изабель к выходу, размышляя на ходу.

– По пути заглянем к миссис Россино, она должна найти для нас самые потрясающие кольца.

– Стой, – остановила ее ученая.

– Что такое? – повернулась к ней Сэм.

– Поцелуй меня, – попросила Изабель. – Так, как ты обычно это делаешь. Твое умение целоваться я тоже учитывала, принимая свое решение.

– Умная девочка, – заметила про себя миссис Фернандес, с умилением глядя на целующихся женщин.

© 13/10/2010

Вода бесшумно вытекала из шланга. Трое стояли плечом к плечу и смотрели на это действие, не скрывая улыбок. Точнее улыбались только двое. Одна сохраняла величественно благостное выражение красивого лица. Таким, величественно благостным, оно было практически всегда.

А вода продолжала бежать из черного гибкого шланга, змеей притаившегося под деревом, тут же исчезая в холодной осенней траве, темно-зеленого цвета, вперемешку с опавшими и успевшими пожухнуть листьями. Никаких луж. Холодная октябрьская земля тут же принимала ее. Не как рассохшаяся и изголодавшаяся по влаге июльская земля в жару и засуху. Нет совсем не так. А так, будто бы одно являлось продолжением другого, или будто бы вода совершала путешествие, спеша из шланга в землю, где ее уже ждали, чтобы препроводить дальше в недра земли. Вода определенно была холодной, ледяной на ощупь, каждый из троих чувствовал этот лед на своих пальцах, и ежился от него, бросая другому веселые смешливые взгляды.

– Ее не сломать, – обронил Бобби, заворожено провожая воду в ее пути.

Он стоял, руки в карманах джинс, короткие русые волосы забавно взъерошены. Белая рубашка с расстегнутым воротом. Высокий, сильный, внушающий доверие одним своим видом, ироничный наклон головы, задумчивый взгляд.

– Может, когда замерзнет, – подключилась к его размышлениям девушка.

Ее звали Мишель. Черные короткие кудри спадали ей на лоб, среднего роста, стройная, и в общем-то во всем ее виде не было ничего выдающегося, но что-то было не так. Казалось, она сейчас выкинет что-нибудь, слишком много жизни было заключено в хрупких очертаниях ее изящной насмешливой фигуры. Руки сцеплены за спиной. Она перекатывалась с носков на пятки, так же как и Бобби неотрывно глядя на единственное проявление жизни поблизости, на струю воды, мерно и совсем не замечая их, продолжавшую свой бег.

– Из ниоткуда в никуда, – закончила ее мысли Адриана.

Она стояла между Бобби и Мишель, как между двумя своими ангелами-хранителями. Гордая осанка, которая в другое время однозначно выдала бы в ней особу королевской крови, белое платье в пол, длинные распущенные по спине темно-каштановые волосы, огромные кофейного цвета глаза, готовые удивленно взирать на этот мир, губы сложенные в вежливую приветливую улыбку, руки грациозно покоящиеся на платье.

Мишель зябко повела плечами, но не высказала желания вернуться в дом. Октябрьский вечер был совсем не таким, каким он должен был быть. Он был теплым, в золотых цветах определенно летнего солнца, несмотря на приближение зимы. Никто о зиме не говорил, но молчали все именно о ней. И каждый думал «А может опять обойдется?» Если о ней не говорить и делать вид, что на дворе удивительная поздняя осень, а потом неожиданно ранняя весна. Может, на этот раз все обойдется без зимы?

– В любом случае, попробовать стоит, – с видом заговорщика улыбнулась Адриана стоящей рядом девушке, в чьей прелестной головке витали сейчас подобные мысли.

Мишель повернулась к ней и подняла на нее несколько недоверчивый и все же определенно радостный взгляд темных глаз. Уж если сама Адриана одобряет эту затею, тогда точно да, они попытаются. Мишель повернулась к ней в самый подходящий момент, чтобы увидеть, как Адриана резво пригибает верхнюю половину туловища, чтобы увернуться от спикировавшего на нее с ветки стоящего рядом голого черного дерева ворона. Даже такое нелепое движение в ее исполнении было полно естественной грации. И Бобби залюбовался ею вслед за Мишель.

– Может это июльское солнце? Или августовское? – предположил он. – Они спутали свои смены и сейчас мы наблюдаем его, а кто-то безнадежно застрявший в лете, любуется холодным серебристо-голубым солнцем поздней осени.

– Скорее всего, – согласилась Мишель, уже стоя на крыльце. Она все же замерзла. Тонкая летная блузка не лучший наряд для октябрьских гуляний.

По небу беспечно бежали овечки-облака. Они прекрасно вписывались в ясное пронзительно голубое небо, но никак не вязались с черными силуэтами обезлиственных деревьев.

– Если мы уж все-равно застряли в октябре, то давайте застрянем в этом дне. С июльским солнцем, – весело предложила Мишель.