— Гм. — Итан откинулся на стуле и задумчиво уставился на нее. Официант принес карту вин, Итан взял ее, пробормотав «спасибо», но не сводя при этом взгляда с Эбигейл. — Надеюсь, вы разделите со мной бутылку вина? — сказал он. — Я угощаю. Или вы пьете только минеральную воду?
Ее удивило, что он заметил, что она пила в баре. Она-то думала, что Джоан полностью владела его вниманием.
— Я пью и вино, — буркнула она. — Иногда.
Весь день ее томила жажда, и разумнее было бы выпить просто холодной воды. Но все же бокал вина к ужину был более приятной перспективой. Да и само присутствие Итана за столом, вызывающее у нее какую-то нервную дрожь, было лишним доводом «за».
— Какое вы предпочитаете? Белое или красное?
— Белое… если не возражаете.
Он расплылся в улыбке.
— Прекрасно. Полусухое или сухое?
— Обычно я предпочитаю сухое.
— Хорошо. Значит, наши желания совпадают. А теперь давайте-ка посмотрим…
Незаметно он вовлек ее в обсуждение, и в конце концов они остановились на бутылке рислинга. Когда же официант принес меню, оба выбрали легкий ужин.
— Мисс Кассон хотела бы отдельный счет, — добавил Итан как само собой разумеющееся, на что официант согласно склонил голову.
Еда оказалась такой вкусной и разнообразной, что Эбигейл съела больше, чем намеревалась, с аппетитом пробуя изысканные тайские блюда с маленькими шариками рассыпчатого белого риса и свежим салатом.
Конечно, молчать весь ужин было невозможно. Итан спросил, где она живет, чем занимается.
— В Кингстоне, — ответила Эбигейл. — Мы с компаньоном содержим небольшой магазин, специализирующийся на продаже мебели и аксессуаров для спален и ванных комнат.
Она старалась говорить как можно непринужденней, без всякого намека на скованность. Зачастую мужчины отпускали двусмысленные замечания, когда она говорила им о своем бизнесе, но Итан лишь заинтересованно кивал, задавая все новые вопросы о ее клиентуре, товарах, поставщиках.
— Я уже побывал здесь на торговой ярмарке, — сообщил он. — Надеюсь увеличить поставки сельскохозяйственных машин, которые производит моя компания. Мы работали через посредников, но я решил побывать в этой стране сам, чтобы завязать новые контакты.
— Ваша компания? Вы владеете компанией? — Эбигейл пыталась сдержать удивление в голосе, чтобы вопрос прозвучал равнодушно, между прочим.
— Именно так.
Она постаралась придать лицу безучастное выражение и прикусила язык, но на кончике его так и вертелся вопрос: каким образом молодой газонокосильщик сделался за это время крупным бизнесменом?
— Но есть ведь специальные туры для бизнесменов.
— Ни один из них мне не подходил, а этот, как мне показалось, дает хорошее представление о стране. Путешествовать в одиночку довольно стеснительно, если не знаешь языка и ограничен во времени.
Они поговорили еще немного о том, что повидали за этот день, и обменялись отрывочными познаниями в истории и культуре стран Юго-Восточной Азии, поняв, что знают до обидного мало.
Слушая его, Эбигейл улыбалась, сама удивляясь себе. Должно быть, еда и вино подействовали на нее размягчающе.
Теплота и мужской интерес в его глазах ясно говорили, что он не остался нечувствителен к ней как к женщине. У нее это плохо укладывалось в голове, но что же в этом в конце концов удивительного? Во-первых, она была теперь взрослой женщиной, а во-вторых, он понятия не имел, кто она такая, и совершенно не помнил ту девочку, которую когда-то знал. Удивительней было другое — что ее щеки горят под его взглядом, полным скрытого любопытства, а по жилам разливается чувственное волнение.
Покончив с десертом, Эбигейл отказалась от кофе, а вместо этого попросила принести ее счет.
— И мой тоже, — сказал Итан. Когда официант ушел, он повернулся к ней. — У вас есть планы на остаток вечера?
— Я… хотела прогуляться перед сном.
— Я бы тоже не прочь поразмяться. А женщине нельзя разгуливать ночью одной, — добавил он.
— Я думала, в Бангкоке безопасно.
— Может быть, но со мной вам будет спокойнее.
Что-то, должно быть, промелькнуло в выражении ее лица. Он спросил:
— Вы в это не верите?
— А вы полагаете, я должна поверить вашему слову?
Он поднял руки вверх, словно защищаясь.
— Вам нужны рекомендации?
— А они у вас есть?
Итан ухмыльнулся.
— У меня в самом деле есть пара очень солидных рекомендательных писем, но они могут пригодиться лишь в коммерческих делах. Да к тому же, я оставил их у себя в номере.
Официант принес счета и положил их на стол. Эбигейл написала в уголке свою фамилию и номер комнаты и взялась за сумку.
Когда она поднялась, Итан сделал то же.
— Итак, — усмехнулся он, — принести рекомендации?
— Разумеется, нет.
Если она пойдет гулять в одиночку, он все равно последует за ней. Возможно, на расстоянии, но будет сопровождать ее повсюду. Ведь по иронии судьбы он был как раз из тех упрямых мужчин, которые ни за что не отпустят женщину одну разгуливать по темным улицам чужого города.
Вечерний воздух был теплым и душным. Магазины и уличные ларьки уже закрылись, но люди все еще сидели на низких скамеечках возле своих домов, играя в шахматы или карты. Проходя под раскидистым деревом, бросающим густую тень на тротуар, Эбигейл слегка споткнулась о выступающий камень, и Итан взял ее под руку.
Девушка сделала робкую попытку отстраниться, и он отпустил ее. Эбигейл надеялась, что он не заметил тот слабый трепет, который вызвало его короткое прикосновение.
Навстречу им шла пожилая женщина в черном, сопровождаемая мальчиком лет двенадцати.
— Привет, — сказал мальчик по-английски. — Как поживаете?
Старушка гордо улыбнулась, когда Эбигейл и Итан ласково ответили на его приветствие. Из грохочущего вентилятора, установленного в ближайшей стене, распространялись по улице кухонные запахи. Город источал горячий, тяжкий, чужой аромат. Груз веков и бремя перенаселенности, казалось, чувствовались в самом его воздухе.
— Интересно, где наши сейчас ужинают? — спросила она, стараясь повернуть разговор так, чтобы отвлечься от пугающих мыслей о том, насколько они сблизились за короткое время.
— Жалеете, что не пошли с ними? — спросил он.
— О нет, конечно нет! — Возможно, ее отрицание прозвучало слишком настойчиво и более поспешно, чем хотелось бы ей самой. — Еда в отеле очень вкусная. А вам как показалось?
— Да, ужин был превосходный, — серьезно подтвердил он, явно не замечая тех усилий, которых ей стоила подчеркнутая небрежность во время этого разговора. И слава Богу, что не замечал. Теперь, когда она была уверена, что он не догадывался, с кем имеет дело, лучше всего было продолжать в том же духе. Ведь у нее не было никакого желания обсуждать прошлое с Итаном Миллером и тем испортить себе весь отпуск.
