Таллис проследил за ее взглядом и посмотрел на свою сестру и Стивена, которые тоже искоса сердито следили за ними.
– Вы что, поссорились с лордом Мавенфордом?
– Да так, – небрежно произнесла Джиллиан; как раз в этот момент началась музыка, и она сделала первые па. – Мой высокомерный попечитель считает, что я слишком забегаю вперед.
– Понятно, – сказал Таллис, отвешивая поклон, положенный по ходу танца. – А что, это действительно так?
Джиллиан закусила губу, неприятно удивленная его проницательностью. К счастью, танец разделил их, спрятав от него ее реакцию. Но очень скоро он снова оказался рядом с ней, и бездонные серые глаза лорда потребовали от нее ответа на его вопрос. И вправду, не слишком ли она торопится?
– Да, – в конце концов, признала она, – думаю, что я действительно веду себя немного эксцентрично.
– Определенно нелегко быть попечителем такой соблазнительной молодой женщины, – мягко заметил лорд Таллис.
– Милорд! – воскликнула Джиллиан, краснея до корней волос.
Впрочем, она понимала, что это простое замечание не должно так нервировать ее. Это был всего лишь один из сотни комплиментов, отпущенный ей в этот вечер. А занервничала она просто потому, что поверила в него.
Прошло еще два тура танца, прежде чем к ней вновь вернулось хладнокровие. Однако лорд тут же нарушил его, шепнув ей на ухо:
– Слушайте то, что вам говорит Стивен, Аманда. Несмотря на свою военную чопорность, он далеко не дурак. Существует масса опасностей, о которых вы даже не догадываетесь.
Подняв на него глаза, она увидела не восхищение красивого мужчины, а самонадеянную уверенность, что она нуждается в его советах. Раньше ей казалось, что лорд Таллис не похож на Стивена, а вот теперь он стоит перед нею и команд как будто ума у нее меньше, чем у какой-то квочки.
– Знаете ли, милорд, я слишком устала, оттого что мужчины постоянно рассказывают мне, как себя вести, ссылаясь при этом на какую-то неизвестную опасность.
Джиллиан взглянула на Стивена, который благосклонно улыбался леди Софии. Она была готова поставить свой последний грош на то, что эту девушку Стивен никогда не предупреждал о каких-то непонятных опасностях, однако по странной причине Стивен и Таллис находили извращение удовольствие в своих попытках исправить манеры Джиллиан.
Партнер по танцу, по-видимому, заметил в ее глазах признаки надвигающегося шторма, поскольку тут же пошел на попятную, неуверенно произнеся:
– Эээ, Аманда…
– На самом деле, – перебила она его, – я думаю, что все эти угрозы не более чем вымысел мужского ума, предназначенный для того, чтобы держать женщину в покорности.
Она ускользнула от него и, воспользовавшись фигурой танца, развернулась к нему спиной. Затем, встретившись с ним на финальных па, она произвела последний, завершающий, выстрел.
– Вы еще узнаете, лорд Таллис, что я обладаю своим собственным мнением, – гордо заявила Джиллиан. – И меня не так просто запугать какими-то призрачными опасностями.
– Но я никогда и не говорил…
– О, взгляните, это же виконт. – Она подняла веер и призывно помахала им молодому человеку, которому обещала свой следующий танец.
Как и ожидалось, он тут же бросился вперед, игнорируя принятый в обществе порядок и присоединяясь к ней прямо на танцевальной площадке, без обязательного после танца возвращения дамы обратно к графине.
Лорд Таллис напрягся, хорошо понимая ее маневр, а она затаила дыхание в ожидании, не устроит ли он сцену по этому поводу. В итоге этого не произошло, и он оставил ее молча, хотя его мрачные серые глаза говорили о его чувствах красноречивее любых слов.
* * *
– Успех! Безусловный успех!
Джиллиан только морщилась, когда в карете графиня громогласно выплескивала наружу переполнявшее ее возбуждение.
– Вы видели лицо леди Мартсон? Да она едва не подавилась собственной печенкой от зависти! Вместе со своими тремя дочерьми на выданье, какими-то вялыми и скучными.
Стивен кивнул и пробормотал в ответ что-то уклончивое.
– Должна сказать вам, Аманда, что мне довелось пережить несколько тревожных мгновений. Когда вы впервые появились в Лондоне, я и представить себе не могла, что вы вообще на что-то способны, не говоря уже о том, чтобы стать открытием сезона! А вы оба справились замечательно, мои дорогие, просто замечательно. Однако теперь мы должны все тщательно спланировать. Нам необходимо будет принять сотни важных решений относительно оставшейся части сезона.
Джиллиан оторвалась от окна, через которое она рассматривала темные улицы Лондона, и взглянула на своего молчаливого попечителя.
– Должно ли это означать, что я не буду выслана в Йорк?
Графиня в шоке охнула.
– Выслана? В такой момент? О чем вы только думаете? Вы просто не можете уехать сейчас. Сегодня мы должны развить этот успех. Стивен, скажи хоть ты ей, что она никуда не уезжает. Это было бы просто губительно.
Но Стивен ничего не ответил. Он просто перевел взгляд на Джиллиан и подождал, пока глаза их не встретились.
Она выдержала его взгляд, гордо выдвинув вперед подбородок, хотя в ушах больно пульсировала кровь, а во рту вдруг совсем пересохло.
– Ох, – сказала графиня, снимая повисшее в воздухе напряжение тягостным вздохом. – Снова между вами произошла какая-то стычка.
Джиллиан настолько удивилась, что сумела оторваться от лица гипнотизирующего ее Стивена и перевести взгляд на графиню.
– Стычка? – эхом переспросила она. Старая дама по-разному называла их со Стивеном размолвки – взрывом эмоций, бесцельным разглагольствованием, даже начало Армагеддона, но «стычками» – никогда.
– Да-да, – отозвалась графиня сердитым тоном. – Вы оба постоянно вступаете в эти маленькие глупые детские пререкания. Ну что же вы, Аманда, продолжайте. Извинитесь, затем Стивен скажет, что вы прощены, после чего мы сможем занять наши головы по-настоящему серьезной задачей – поиском для вас блестящей партии.
Джиллиан уже открыла было рот, чтобы сказать что-то дерзкое, но Стивен опередил ее, и его низкий голос полностью заполнил пространство внутри кареты, словно прохладный ночной воздух.
– Напротив, мама, это я должен попросить у Аманды прощения, – сказал он.
Джиллиан застыла. Он сожалеет, что поцеловал ее. Причем сожалеет настолько, что готов извиниться при своей матер:
– Ох, – тоном удивленного разочарования произнес графиня. – Ну хорошо, Стивен. Значит, тогда вы, Аманда, скажите ему, что он прощен.
– А что если не прощен? – Джиллиан не удалось произнести это безучастно, как ей того хотелось; она была раздражена, поскольку сама не понимала, почему его извинения так задели ее.
