– Ладно, что сделано, то сделано, милорд. А кроме того, – вздохнув, добавила она, – только глупец станет искать друзей в высшем обществе.
Он вновь посмотрел по сторонам: его цепкий взгляд, без сомнения, улавливал гораздо больше различных деталей и нюансов, чем она могла себе даже представить.
– Я сомневаюсь, что мне удастся поправить то, что я сделал, навредив вам, но позвольте мне, по крайней мере, пообещать, мисс Виндхэм, что я навсегда останусь вашим другом. Если вдруг понадобится поддержка или просто человек, который вас выслушает, я ни перед чем не остановлюсь, лишь бы помочь вам.
Она взглянула на него, пораженная той серьезностью, с которой было сделано это предложение. Она считала его поверхностным бездельником, однако теперь под внешностью записного денди разглядела глубокий характер.
– Благодарю вас, милорд, – прошептала Джиллиан.
– Это честь для меня, миледи. – С изысканной грацией лорд Таллис склонился к ее руке. Затем он поднял голову и подмигнул ей. От неожиданности она рассмеялась.
– Ох, милорд, у вас все козыри на руках. Надеюсь только, что буду в состоянии справиться с ролью, которую вы мне отвели.
– Я бы на вашем месте, Аманда, не беспокоился, – раздался у нее за спиной низкий голос Стивена. Джиллиан резко обернулась, чувствуя, как сердце ее подскочило к самому горлу. – Я ведь сказал вам, что вы определенно будете открытием этого сезона. Поверьте мне.
Джиллиан заносчиво выставила вперед подбородок. В его устах это почему-то не было похоже на комплимент.
– И запомните, мисс Виндхэм, – добавил лорд Таллис, легко и непринужденно возвращаясь к своей роли прожженного циника. – Высшее общество видит только то, что хочет видеть. Они ожидают найти в вас «открытие» – именно это они и увидят, даже если ваши прелестные сладкие губки не произнесут ни слова.
– Конечно, однако…
– Моя матушка уже ждет нас, Аманда, – перебил ее Стивен. И хотя он обращался к ней, но его взгляд, твердый и холодный, был при этом направлен на ее собеседника.
Стоявший подле нее лорд Таллис отвесил еще один глубокий поклон.
– Похоже, мисс Виндхэм, я обязан уступить свое место силе. Не забывайте, вы обещали мне два танца.
– Разумеется… – начала было Джиллиан, переводя взгляд с одного на другого. Она чувствовала нарастающую между ними враждебность, но не могла понять, в чем ее причина. – Что, собственно…
– Нам пора идти, Аманда, – почти прорычал Стивен прямо ей в ухо, и лорд Таллис удалился.
– Но…
– Прямо сейчас. – Затем он развернул ее и твердым шагом направился к графине, которая действительно уже начала нетерпеливо постукивать своим веером.
Джиллиан набрала побольше воздуха, приготовившись решительно возразить против такого своенравного обращения, но тут она заметила мужчин, крутившихся вокруг пожилых дам и выглядевших не менее нетерпеливыми, чем графиня.
– Боже мой, – сказала она, – зачем они все тут стоят?
– Ожидают возможности познакомиться с последним «открытием». – По тону Стивена было понятно, что это и ему самому, мягко говоря, было не по душе.
– Вы, конечно, преувеличиваете.
Но ей хватило одного взгляда на угрюмое лицо графа, чтобы понять, что говорил он совершенно серьезно. Более того, по нему было заметно, что ее успех его абсолютно не радует. Однако по какой-то непонятной причине это обстоятельство снова подняло ей настроение и вернуло уверенность.
– Нет, правда, милорд, – беспечно произнесла Джиллиан, – до достижения успеха осталось не так далеко. После стольких недель упражнений, тренировок и изучения разных правил все, что мне было необходимо, – это лорд Таллис. – Она бросила очаровательную улыбку в сторону упомянутого ею джентльмена, который в данный момент умасливал какую-то пожилую матрону, однако это едкое замечание все равно возымело свое действие.
Голос Стивена был резок:
– Таллис? Значит, сплетни о вас распространял этот осел?
– Он джентльмен, который благосклонно прокладывет мне путь к успеху в этом сезоне.
– Не переоценивайте возможности Таллиса в отношении вас, – предупредил Стивен. – Впереди вас ожидает еще немало ловушек и подводных камней.
– Правда? – Она взглянула в сторону все растущей группы молодых джентльменов, вьющихся вокруг мест для влиятельных пожилых матрон. Графиня буквально разрывалась между двумя занятиями: притворно улыбалась, радуясь успеху Джиллиан, и строго поглядывала на нее через весь зал. – Как вы думаете, сколько мужчин ожидает там, когда их представят мне? Восемь? Нет, скорее уж десять.
– Вы определенно слишком торопитесь и забегаете вперед.
– Чушь. – Она бросила на него озорной взгляд, преднамеренно замедляя их продвижение через танцевальную площадку. – Разве вы не слышали, милорд? Благодаря Таллису, я стала «открытием». И любые странности моего поведения лишь усиливают этот образ.
Она приостановилась, чтобы послать лучезарную улыб какому-то юноше с прыщавым лицом, который неловко жался к стене. К ее большому удовольствию и очевидному ужасу Стивена, молодой человек был настолько шокирован этим, что в спешке споткнулся, когда сделал шаг вперед в надежде, что будет представлен даме. Однако прежде чем тот успел снова твердо встать на ноги, Стивен, к сожалению, уже увел ее дальше.
– Высшее общество, Аманда, снисходительно до определенного момента, даже по отношению к «открытию» сезона.
Арктический мороз был ничто по сравнению со звенящим холодом, с которым граф произнес эти слова, но Джиллиан это не напугало. На ледяное выражение его лица она отреагировала довольно заносчиво.
– Если это будет еще одна ваша лекция о манерах поведения, милорд, я прошу вас не тратить время попусту. Запишите ваши замечания на бумагу, и обещаю, что утром я добавлю все это в свои правила. А пока, – сказала она, одаривая его еще одной блаженной улыбкой, – я думаю, ваша матушка желает познакомить меня кое с кем из джентльменов.
С этими словами Джиллиан прошла последние несколько шагов до графини, и перед ней тут же выстроилась дюжина мужчин, желающих привлечь ее внимание.
Стивен смотрел на то, как она идет к ним, и чувствовал, что в нем нарастает паника. Она злилась на него. В самом этом факте не было ничего нового, но ее злость в сочетании с красотой в результате превратилась в огнеопасную смесь – величественное пренебрежение, действовавшее на самых разных мужчин как неодолимый зов. Даже неопытные юнцы, когда их представляли Аманде, едва не стелились у ее ног, лебезили перед ней, соперничали по поводу каждого ее слова в стремлении добиться ее расположения. Двое чуть ли не наперегонки бросились за бокалом пунша, чтобы принести ей напиток, в то время как остальные упорно сражались за то, чтобы она внесла их имена в свою танцевальную карту.
