Было уже далеко за полночь, когда Энтони вернулся в свою крохотную комнатку в стаффордширской гостинице, но несмотря на поздний час, Керби еще не спал, не запирая входную дверь.
В руке он сжимал небольшой конверт.
Энтони замер на пороге, сердце его бешено забилось в груди.
– Это…
– Да.
– Да?
– Э-э, нет. То есть я не знаю.
– Черт тебя побери!
Разозленный и обеспокоенный, Энтони выхватил письмо и вытащил листок из незапечатанного конверта. Он прочел послание. Затем еще раз. Потом еще.
Ругаясь, он швырнул его на пол.
– Что, черт возьми, все это значит? – вскипел он. – Ерунда какая-то.
Керби благоразумно промолчал. Однако Энтони все равно устремил на него свирепый взгляд. Видя, что ему не удастся вывести денщика из себя, он, повернувшись, направился к двери.
– Я сам с ней поговорю.
– В постели?
Майор резко обернулся.
– Что?
– Уже поздно, майор, захочет ли она говорить с вами в такое время?
Энтони подошел к окну и выглянул в кромешную ночную тьму.
– Нет.
– Тогда, наверное, будет лучше с утра.
Энтони отошел от окна, признавая правоту денщика. София наверняка уже крепко спит и видит сны, как она проведет жизнь в Стаффордшире в одиночестве. Без него. Без его ребенка.
Он с силой захлопнул дверь.
– Разбуди меня на рассвете, – сказал он.
Приглушенный ответ денщика невозможно было разобрать.
София проснулась с мигренью, от которой голова словно раскалывалась, и с безрадостными мыслями. Она ощущала себя бесполезным комом слипшейся земли. Меньше всего ей хотелось развлекать своих гостей. К счастью, почти все разъехались. Сплетня постепенно угасла, и, не ожидая ничего нового, Друзилла со своим супругом удалились. Также и некоторые другие им подобные сплетники, упаковав вещи, покинули графство. Задержались Перси со своей невестой, пользуясь случаем остаться наедине каждый раз, когда мать Лидии задремывала. Так же, разумеется, поступил и лорд Кайл, самоотверженно взявшийся ее развлекать. Вообще-то он был так мил, что она не могла его игнорировать, как ранее. Это было бы вопиющей грубостью с ее стороны.
Выбравшись из постели, она принялась за свой утренний туалет, хотя каждое движение давалось ей с таким трудом, словно она их осуществляла в воде.
– Вот, мисс, – сказала Мэри, расчесывая ее волосы. – Приложите это к глазам.
София молча взяла прохладную тряпицу, только сейчас заметив, как покраснело и опухло ее лицо от долгих рыданий. Боже правый, она не могла показаться Реджу на глаза в таком виде! И это после двух недель блаженного покоя… Несомненно, он заподозрит неладное, и это подтолкнет его к пониманию сути дела, поскольку человек он весьма проницательный. В конце концов она понадеялась на свои белила и на то, что яркое солнце скроется за облаками.
К тому времени, когда она спустилась вниз, ее дурное настроение достигло крайней степени беспросветности. А когда она открыла дверь столовой и увидела майора, спокойно сидящего за столом, ей уже было наплевать на всякие рамки приличия.
– Я не могу понять, почему, когда я думаю, что вы исчезли из моей жизни, Энтони, я каждый раз, спустившись, нахожу вас здесь, – резко высказала она ему.
Он поднял лицо, на котором лежала печать смущения, и София прикусила язык. Господи боже, что она такое сказала?
– Я… я прошу прощения, – запинаясь, пробормотала она, краснея от стыда. – Не знаю, что это на меня нашло.
– Чуть больше оживления, чем ты демонстрировала в прошедшие две недели, вот что, – ответила тетя, спокойно намазывая масло на гренку. – Но почему твое оцепенение выплеснулось таким ядом – это выше моего понимания.
Обернувшись, София удивленно заморгала. Она даже и не подозревала, что в комнате есть еще кто-нибудь. Оглядевшись, она, помимо тети Агаты, увидела еще Лидию, ее мать и Перси. Все они глядели на нее округлившимися глазами. Нужно было что-то сказать, но ей не приходило на ум ничего по-светски уместного или хотя бы вежливого. Вместо этого она снова обернулась к майору, и остальные присутствующие перестали для нее существовать.
У Энтони был совсем скверный вид, отметила она. Собственно, он выглядел изможденным. Кожа его приобрела сероватый оттенок, глаза превратились в узкие щелки, как будто он терпел мучительную боль.
– Вы опять ехали верхом, майор, – сказала она. – И, готова поспорить, много. Вы что же, в самом деле, не можете относиться к себе более бережно? Вы едва поправились от почти смертельной раны, и, напрягая вашу ногу…
Он лишь поднял бровь, и она в страхе потупила взор.
– София, – начал он прохладно, – я приехал поговорить с вами. Если вы…
– Всем доброго утра!
Взвизгнув от неожиданности, София чуть не налетела на стол, шарахнувшись, чтобы ее не ударила дверь, которую распахнул ворвавшийся в столовую лорд Кайл.
– О боже, дорогая моя, я не знал…
Он замолк, заметив майора.
– Да, Редж, я принимаю твои извинения, – сказала она ему довольно резко.
Затем София снова обернулась к майору.
– Что вы говорили, майор?
Но Энтони, сверля ледяным взглядом лорда Кайла, медленно поднимался на ноги.
– Я говорил, что прибыл уведомить вас о своем недавнем назначении на дипломатическую должность в Индии, несмотря на свое холостяцкое положение. До отъезда у меня есть некоторое время, но, полагаю, вам будет приятно услышать, что…
– Вы покидаете эту часть полушария, – встрял лорд Кайл. – Не сомневаюсь, София очень рада узнать об этом.
– Редж, – бросила София, – я вообще-то сама могу за себя говорить.
Если, конечно, умолчать о том, что ей, собственно, и нечего сказать. Все ее мысли поглотило странное чувство пустоты. И пока все на нее смотрели, ожидая, что она ответит, София могла лишь глядеть на Энтони и гадать, что же такое с ней происходит.
Молчание затягивалось.
В конце концов она сказала ту единственную вежливую фразу, что пришла ей в голову.
– Желаю вам всяческих успехов на вашей новой должности.
Произнеся эти слова, София помрачнела, осознавая, что хотела сказать совсем не это.
– У дяди Латимера.
Это были слова Реджа, но София сочла, что неправильно их расслышала.
– Прошу прощения? – сказала тетя Агата с таким же озадаченным видом, как и у всех остальных в этой комнате.
– Просто я подумал, что мы сегодня могли бы нанести визит к дяде моего приятеля. Полагаю, нам всем было бы это интересно.
– Прошу прощения? – произнесла мать Лидии ледяным тоном.
– Ну, видите ли, он, если я ничего не путаю, любитель дамского общества. По крайней мере, развлечемся, наблюдая, как он бегает за женщинами вокруг стола, ну и все такое.
