– Или никак не можешь забыть, – продолжила Эшли, глядя на нее же.
Наконец, Мишель успокоилась. Она подняла заплаканное лицо на Адриану, как раз во время, чтобы увидеть, как лучи безумного июльского солнца пронзают ее светлый образ насквозь, наполняя его танцующими на солнце пылинками.
– Возвращайся, – сказал Мишель, шмыгая носом и поднимаясь на ноги. – Возвращайся, любовь моя. И отведи меня домой. Я хочу домой.
Она улыбалась. Как и Адриана, еще мгновение назад бывшая солнечной рябью, но вот опять приобретающая свои изящные очертания. Женщина в белом платье подошла к Мишель взяла ее за руку, потом взяла за руку Бобби. И они пошли прочь, ни разу даже не взглянув на одиноко стоящую рядом с могилой Эшли.
Она смотрела вслед двум удаляющимся людям, которых она любила всем своим сердцем, и ближе которых после смерти матери у нее не было. Она смотрела на них и думала, что хватит себя обманывать, с некоторых пор их навсегда стало трое.
© 03/11/2010
Мой бессмертный налоговый инспектор
Сабрина – молодая девушка 17 лет, приехала в клинику для онкобольных.
Ей много что там не нравится, но все это не имеет никакого значения. Потому что главврач клинки доктор Пейдж вызывает в ней чувства, помогающие ей забыть о том, что она больна.
P.S: С благодарностью к V.
Ясное голубое небо мелькало в окне мчащегося по дороге автомобиля. Верхушки деревьев, небесный просвет, кусок ватного облака, опять деревья, солнце, солнечный отблеск ударил ей в глаза. И Сабрина зажмурила их на мгновение. И рассмеялась.
– Сегодня будет прекрасный день! – бросила она брату.
Брайан вел машину, а она валялась на заднем сиденье, умудрившись согнуть ноги в коленях и закинуть одну на другую, так чтобы верхней ногой еще можно было покачивать в такт движениям автомобиля. Одна рука ее покоилась под головой, другая выводила в воздухе звучащую в машине мелодию.
– С тобой уплываю на корабле по морям, которых, я знаю, не существуют больше… – напевала она.
– Прекрати, – попросил ее брат. – Я сейчас заплачу!
– Ты большой мальчик! Я с удовольствием на это посмотрю! – хихикнула Сабрина в ответ.
Брайан не обернулся. Но она увидела, как напряглись его широкие плечи, и чуть ниже опустилась голова. И она очень хорошо знала этот его взгляд, обращенный сейчас на дорогу. Слишком прямой и спокойный для его двадцати лет. Кажется, дети в этой семье повзрослели совсем не вовремя.
– Прекрати, – твердо повторил он.
Сабрина замолчала, но не перестала помахивать в воздухе рукой.
– Так лучше?
– Да, намного, спасибо.
– Это помогает тебе забыть о том, что я умираю? – спросила она.
– Ты умираешь? – тут же шутливо отозвался он.
– Нет, конечно!
– Зачем тогда мы едем туда?
– Мы не едем туда, – поправила девушка брата. – Мы уже приехали сюда.
– Это не мешает нам уехать, – заметил Брайан, намертво вцепившись в руль, готовый в любой момент развернуться, чтобы увести свою сестру как можно дальше от этого места.
– Я не хочу обратно, – отрезала Сабрина. – Высаживай меня!
И с этими словами она решительно вскочила на сиденье, распахнула дверцу и выпрыгнула на улицу, потягиваясь и с любопытством озираясь по сторонам. Ее порадовало то, что она увидела.
– Красота! – улыбнулась она Брайану, кивнув в сторону невысокого трехэтажного здания перед ними, наполовину заросшего зеленым плющом, что в прочем совсем не придавало зданию унылого вида, а даже наоборот одаривало его некоторым благородным оттенком, как плесень на сыре.
Девушка спрятала руки в карманы широких льняных брюк и крутанулась на месте, ожидая пока ее брат достанет из багажника чемодан. Брайан видимо взял себя в руки и теперь выглядел так же беспечно, как и его сестра. Будто отвозил ее в лагерь и был уверен в том, что заберет ее через месяц. Они обменялись долгими спокойными взглядами. Он стоял, выпрямившись, придерживая одной рукой вытянутую ручку чемодана сестры, которая так уютно лежала в его красивой сильной ладони. Ласковое дуновение ветра не потревожило ни волоска на их светловолосых головах.
– Пойдем! – одновременно кивнули они друг другу.
Не смотря на то, что Сабрина в свои семнадцать лет была тоненькой, как и полагалось молодой красивой девушке, а Брайан в свои двадцать был могуч и силен из-за профессиональных занятий боксом, они были неуловимо похожи. Они принадлежали одному целому. И в этом солнечном дне, во дворе клиники для раковых больных это бросалось в глаза с первого взгляда на них.
***
В холле клиники на первом этаже было прохладно и на удивление безлюдно. Сабрина осмотрелась по сторонам, не щурясь более от яркого солнца. В центре за стойкой ресепшн сидела медсестра средних лет с четкими каштановыми кудрями, смело выглядывающими из-под чепчика. Вид у нее был норовистый, и Сабрина слегка поежилась. Она уже опасалась эту женщину. Брайан вошел вслед за сестрой, шумя колесиками чемодана. Он прошел к стойке. Бросил взгляд на стоящего тенью в углу охранника в строгой форме. Сабрина сделала шаг назад и спряталась за плечом брата. Как она всегда привыкла это делать. На ее лице отражались внутренние сомнения. Сабрина никак не могла решить, принять ей безразлично-снисходительно-наплевательское выражение лица или испуганно-робкое. Так и не определившись, она как можно ближе встала к Брайану. Одно его присутствие рядом успокаивало. Оба они не мыслили своего раздельного существования. Оба они не могли представить, что один сейчас уйдет, а другой останется. И никто не знает, увидятся ли они вновь.
И хотя медсестра была загипнотизирована их появлением, подобными сентиментальными чувствами она не терзалась. И Сабрина не знала, хочет ли она за это разнести ей голову или расчленить на маленькие кусочки. Нельзя быть равнодушным. Никак нельзя.
– Добрый день! – наконец, очнулась женщина за стойкой.
– Добрый, – эхом отозвался Брайан.
Сабрина вызывающе молчала. Руки в карманах. Лен холодил ее ноги. И она сосредоточилась на этом ощущении. Но, даже опустив голову и рассматривая гладкую зеркальную плитку на полу, огромными квадратами устремляющуюся вдаль, она знала, что сейчас медсестра остановила на ней свой тяжелый изначально осуждающий взгляд.
– Наша фамилия Фэйн, – обратился к ней Брайан. – Сегодня мы заезжаем.
