Патрицио до сих пор тошнило, когда он вспоминал, с какой гордостью на лице Меррик встретил его на пороге своей квартиры…
— Где моя жена? — потребовал ответа Патрицио.
— В постели. Она не желает тебя видеть, Трелини.
— Но я хочу ее видеть. — Патрицио с силой распахнул дверь.
Он без труда нашел спальню. А внутри обнаружил жену, которая лежала на покрывале абсолютно голая, как шлюха, и спала.
— Не буди ее, — тихо попросил Гарт у него за спиной. — У нее мигрень. Ее тошнило полночи.
Патрицио сжимал и разжимал кулаки. Ему хотелось растрясти Кейру, вытащить ее за волосы из постели любовника, но он знал, что это бесполезно. Ненависть вспыхнула в душе, как костер, и Патрицио поклялся никогда больше не видеться с этой женщиной.
И он выполнял клятву.
До сегодняшнего дня.
Патрицио медленно повернулся, обнаружив, что Кейра сидит на постели. Она выглядела напуганной, как птичка, которой подрезали крылья и которая никогда больше не сможет летать.
Кейра подняла глаза, словно ощущая на себе взгляд мужа. На ее щеки начал возвращаться румянец. Он заметил, как она сглотнула и облизала губы кончиком языка.
Нужно укрепить свою оборону. Патрицио знал — это сложно, но все-таки не невозможно. Мужчина не ожидал, что увидеть жену будет так больно и трудно. Боль пронзила его тело, как тысяча скальпелей, открывая старые раны, которые за два месяца только начали заживать.
— Патрицио… — Она произнесла его имя едва слышно. — Я… хочу поблагодарить тебя за то, что ты делаешь для мальчиков… Знаю, это не то, чего мы хотим. И пойми, я приложу все силы, чтобы этот план сработал.
— Спасибо. — Мужчина удивился, как спокойно прозвучал его голос. — Это все, что я смог придумать для исправления ситуации.
— Всего шесть недель? — спросила Кейра.
— Да. — Он отвернулся, не в силах больше смотреть на нее. — Если ты не готова поужинать со мной сегодня, мы можем перенести все на завтра. Один день ничего не изменит.
— Все нормально. Мне уже лучше. И мне нужно поесть.
Патрицио снова прошел в другой конец комнаты, достал из тумбочки конверт и протянул Кейре.
— Что это?
— Твои кольца.
Женщина взяла конверт.
— Ты сохранил их?
— Я не стал продавать их после того, как ты прислала кольца мне. Они куплены для тебя.
Кейра закусила губу, достала кольца из конверта и взглянула на них. Оба лежали на ее ладони и сверкали, словно обвиняли.
— Надень и носи, пока этот фарс не окончится, — произнес Патрицио в тишине. — А потом можешь оставить кольца себе или вернуть, как в прошлый раз. Мне все равно.
Мужчина отвернулся, чтобы взять со столика ключи, Кейра встала и пошла за ним.
По дороге в ресторан оба молчали. Кейра пару раз украдкой взглянула на мужа. Сердце ее сжалось от того, как он был напряжен. Она вздохнула. Как бы хотелось вернуть время назад! Как все могло бы сложиться, если бы той ночи никогда не было. Но она была. И даже Гарт отвернулся от нее. Их многолетняя дружба дала трещину.
Патрицио припарковался и открыл дверцу, впустив в машину холодный ночной воздух. Кейра задрожала.
— Замерзла? — забеспокоился Патрицио.
— Н-нет, — пробормотала женщина, кожей ощущая его присутствие, вдыхая его мужественный запах, глядя в его бездонные глаза, в которых так и хотелось утонуть.
— Нервничаешь, дорогая?
— Немного. Теперь я не уверена, что справлюсь.
— Мы ведь часто ужинали вместе в прошлом, Кейра, — напомнил ей Патрицио. — Давай просто сделаем вид, что последних двух месяцев не было. Так будет намного лучше.
Он взял Кейру за руку, и они подошли к дверям ресторана, где их встретил метрдотель.
— Мистер и миссис Трелини! — Он просиял. — Неужели? Глазам не верю! Вы ужинаете вместе?
— Да, — ответил Патрицио. — Решили отпраздновать свое воссоединение.
— Мои поздравления! — засуетился метрдотель. — Чудесно! Ни печалей развода, ни жадных адвокатов.
— Верно, — улыбнулся Патрицио.
Их проводили к столику и предложили винную карту.
— Хочешь белое или красное?
— Я лучше выпью минеральной воды. Не желаю, чтобы наутро болела голова.
Патрицио оторвался от винной карты и с беспокойством взглянул на жену.
— Тебя чаще, чем обычно, беспокоят мигрени?
— Да… — смущенно призналась Кейра. — Это все из-за стресса. Я принимаю таблетки. Они очень помогают.
Тут к их столику подошли фотограф и молодая женщина с блокнотом.
— Мистер Трелини, мы слышали, что вы решили возобновить отношения с миссис Трелини.
— Да, это правда, — согласился Патрицио. — Мы очень счастливы снова быть вместе.
— Значит ли это, что вы простили жене ее роман с Гартом Мерриком? — поинтересовалась девушка, поглядывая на Кейру.
Та покраснела от стыда.
— Ну, разумеется. Каждый имеет право на ошибку, верно? Многие мужчины изменяют женам, но те прощают или вообще закрывают на это глаза.
Журналистка не показала своего изумления и оживленно писала что-то в блокноте.
Фотограф попросил супругов попозировать. Кейра нацепила дежурную улыбку, чувствуя себя крайне неловко.
— Спасибо вам, — поблагодарила девушка. — Хорошего вечера.
— Благодарю, — снова обаятельно улыбнулся Патрицио.
Кейра вздохнула с облегчением, когда парочка удалилась.
— Мне не очень удалось общение с прессой.
— Ты справилась. Что будем заказывать?
Ей меньше всего на свете хотелось сейчас есть. Она долго изучала меню, кусая губу.
Патрицио склонился к ней через стол и взял за подбородок.
— Ты прокусишь губу до крови, если будешь продолжать, дорогая.
Слезы блеснули в ее глазах.
— Я н-не могу сдержаться… — Кейра подавила рыдание.
Патрицио погладил ее по щеке с такой нежностью, что она затаила дыхание, отчаянно пытаясь удержать предательские слезы.
— Ну, не плачь, дорогая. Неужели мое присутствие тебя так расстраивает?
— Прости… через минутку я приду в себя.
— Тебе нужно поесть. — Мужчина подозвал официанта.
Кейра слышала, что муж заказал ее любимое блюдо, и снова эмоции нахлынули на нее. Возможно, Патрицио не любил ее больше, но он не забыл, что ей нравится и не нравится.
— Как учеба? — поинтересовался он. — Ты уже скоро заканчиваешь, я полагаю.
— Да. В одной из галерей скоро пройдет выставка. Есть шанс, что меня заметят.
— Тебе нравится учиться?
— Да, очень. Я всегда хотела заниматься живописью.
— А родители не одобряли твой выбор?
— Думаю, ты достаточно хорошо знаешь моих родителей, чтобы понять это. Я использую политические сюжеты. Это вызывает фурор.
