— Да, очень. Я всегда хотела заниматься живописью.
— А родители не одобряли твой выбор?
— Думаю, ты достаточно хорошо знаешь моих родителей, чтобы понять это. Я использую политические сюжеты. Это вызывает фурор.
— У твоего отца или у публики?
— У всех. Удивлена, что ты ничего не слышал об этом.
— Возможно, я просто был за границей в то время. У тебя не было проблем с твоими работами? Тебя не арестовали?
— В этот раз нет. Но отец пригрозил лишить меня наследства, если что-то подобное произойдет снова.
Патрицио изучающе глядел на Кейру.
— Наш разрыв не пошел на пользу твоим отношениям с родителями, так?
Женщина покачала головой, размазывая по тарелке еду, которую принесли минуту назад.
— Нет… но это моя вина, и я беру на себя всю ответственность.
Патрицио задумался, так ли это. Кажется, Кейра продолжает настаивать, что ничего не помнит о той ночи. Но ведь она сама пошла к Меррику и легла в его постель. К чему же притворяться?
— Не похоже, чтобы тебе нравился ужин. Я выбрал не то блюдо?
— Нет, просто я не так голодна, как казалось. У меня еще недостаточно хороший аппетит после гриппа.
— Пойдем. — Патрицио поднялся. — Мы добились того, чего хотели. У прессы есть подтверждение нашего воссоединения. Можно возвращаться домой.
— А как же ужин? Не собираешься доесть?
— Кажется, я тоже потерял аппетит. Кроме того, сегодня был долгий день. Я готов лечь в постель.
Постель. Одно слово. Семь букв.
Кейра задрожала, когда Патрицио обнял ее за талию и повел из ресторана.
Если сложно было всего лишь поужинать с мужем, как же следующие шесть недель спать с ним в одной постели?
— Мне нужно просмотреть электронную почту в кабинете, — сообщил Патрицио Кейре, когда они вернулись домой. — Оставлю тебя готовиться ко сну. И постараюсь не побеспокоить, когда вернусь.
Она робко спросила:
— На какой стороне мне лечь?
— Какую ты теперь предпочитаешь? — поинтересовался мужчина, холодно глядя на нее. — Правую или левую или любишь лежать прямо посередине? — Как шлюха, добавил он мысленно, чувствуя укол ревности.
— У меня нет определенных предпочтений.
— Тогда, может, подбросим монетку? — продолжал язвить Патрицио. Он вытащил одну из кармана и повертел в руке. — Выбирай. Орел — правая сторона. Решка — левая.
— Орел.
Патрицио подбросил монетку и показал Кейре.
— Ты проиграла.
Снова, подумала женщина. Она никогда не выигрывала, если соревновалась с Патрицио. Он обладал потрясающей способностью поворачивать все так, как ему выгодно. Даже после их разрыва, широко освещенного в прессе, люди встали на его сторону. Компания уверенно лидировала на рынке, инвесторы так и липли к Патрицио, а клиенты текли рекой, желая услуг его, и только его, компании. Он сколотил состояние на ее предательстве.
— Спокойной ночи, Кейра, — произнес он в тишине.
Она молча отвернулась и пошла наверх. Патрицио старался не смотреть ей вслед. Он до боли сжимал и разжимал кулаки.
Шесть недель.
Это не так уж долго. Он справится. Он сможет провести с Кейрой в одной постели сорок две ночи и не прикасаться к ней.
Он должен выстоять.
Кейре снова снился этот сон. Недавно он перестал мучить ее, но теперь вернулся.
Она вскочила в панике, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. Ее крик взорвал тишину.
— Что за черт? — проснулся Патрицио.
— Прости… — Кейра включила ночник и обхватила себя руками. Сейчас она больше была похожа па ребенка, а не на двадцатипятилетнюю женщину.
— Тебе приснился кошмар?
Кейра потерла руки.
— Прости. Я не хотела тебя будить. Просто плохой сон.
Патрицио откинул одеяло и подошел к Кейре. Ее все еще заметно трясло. Он прикоснулся к ней, женщина вздрогнула.
— Хочешь воды или чего-нибудь еще?
— Да, было бы хорошо… спасибо.
Патрицио был рад предлогу уйти из комнаты, чтобы привести в порядок чувства. Она никогда не вскакивала посреди ночи раньше. И это заставило мужчину испытать жгучее желание защитить Кейру, прижать к себе, утешить и прогнать все ее страхи.
Дурак, укорил он себя. Может, она сделала это специально. Развод отложен. Вероятно, Кейра ищет повод помириться. Хочет снова влюбить его в себя, чтобы он готов был выполнить любой ее каприз.
Нужно быть с ней осторожнее. Кейра — лакомый кусочек. Она казалась невинной, когда они разделили первую ночь страсти. Но теперь Патрицио очень в этом сомневался. Слишком уж с большой готовностью она отдавалась ему. А он растрогался, когда она сказала, что он был у нее первым. Он женился на Кейре очень быстро, не осознавая, что она до сих пор ждет своего любимого Гарта Меррика.
И если бы не проблемы Джейми и Бруно, они были бы уже разведены.
Боже, как бы он хотел освободиться от этой женщины!
Но Джейми не виноват в том, что его сестра такая изворотливая лгунья. Он отличный парень, пожалуй, слишком открытый и немного неуверенный в себе. А Бруно пользовался этим. Племянник в семь лет лишился отца, и это подкосило его. Это всех подкосило. Патрицио старался изо всех сил, но ему не удалось ничего изменить.
Он вздохнул, налил в стакан воды и пошел наверх. Бруно до сих пор было больно, и именно боль руководила его поведением. Сейчас он, Патрицио, должен подать пример своему племяннику, как прощать и забывать. По крайней мере на публике, хоть это и было сложно.
Когда Патрицио вошел в спальню, Кейра сидела па краю кровати, стараясь прийти в себя. Мысленно она была очень далеко. Они с Патрицио воссоединились, делали вид, что все в порядке, но на самом деле все было не так. Не помогало даже то, что Кейра все еще любила мужа. От этого ее предательство лишь сложнее было понять. Она злилась, да, и хотела отплатить Патрицио той же монетой, переспав с другом детства, Гартом Мерриком, которого любила как брата. Но разве это могло оправдать ее?
Ах, если бы только Кейра вспомнила детали событий той ночи! Она пришла к Гарту, у нее от слез разболелась голова. Мужчина обнял ее и прижал к себе, как уже тысячу раз поступал раньше, утешая, что все образуется. Потом Гарт предложил ей бокал вина, который она выпила. Головная боль только усилилась, и она свернулась на кровати, не обращая внимания на то, что постель в доме — одна. Они с Гартом даже купались вместе в детстве. Это все равно что лечь рядом с братом — так она тогда думала…
На следующее утро Кейра проснулась, не сразу поняв, где она. Ее глаза с трудом привыкали к свету, льющемуся из окон.
— Гарт? — позвала женщина. Через секунду она осознала, что лежит голая, и прикрылась одеялом, как раз когда он вошел.
