Из этого парня выйдет крепкий мужчина, подумал Кейд.
— Именно так.
— Что же еще нужно?
— Время. Надо кое-чему сначала научиться.
— Например?
Лицо Стива оставалось мрачным, голос был колючим.
— Надо приручить лошадь, завоевать ее доверие. Затем неплохо бы научиться ее седлать, управлять, останавливать, освоить повороты вправо, влево. Затем…
— Так покажи нам.
— У меня нет на это времени.
— Тогда мы сами.
— Сами вы не сможете.
Кейд провел рукой по волосам.
— Но почему?
— Слишком опасно. — Он смерил мальчика взглядом. — Вы можете свалиться, лошадь может наступить на вас. Они ведь бывают очень жестокие. Мое присутствие необходимо.
— Ну так в чем дело?
— Я уже сказал, у меня нет времени.
Пи Джей, которая переливала растительное масло в большой горшок, подняла голову.
— А может, кто-то из работников за ними присмотрит?
В глазах у Стива появились радостные огоньки.
— Точно. Почему они не могут поучить нас?
— У них полно своей работы. — Кейд набрал воздуха в легкие. — Я же всем раздал задания. Забыли?
— Нет-нет.
— В жизни ничего не получается из ничего. Вам придется много трудиться, чтобы чего-то добиться. — Сентенции показались ему на удивление знакомыми, но он не стал вспоминать, где их раньше слышал.
— Все ясно, — презрительно сказал Стив.
— Что тебе ясно? — спросил Кейд.
— Можно было сразу догадаться. — Он сердито посмотрел на Кейда. — Наше присутствие здесь нежелательно. Ты не хотел, чтобы мы приезжали.
— Замолчи…
— А почему я должен молчать? Что ты мне сделаешь? Отошлешь обратно? Да плевать мне!
— Это исключительно для вашей безопасности, — упрямо повторил Кейд. И опять слова прозвучали словно из прошлого.
— Если боишься, что тебя потянут в суд за мое падение с лошади, можешь успокоиться. Никого это не волнует.
Кейд подошел к нему ближе.
— Меня волнует.
— Черта с два!
И Стив выбежал прочь.
Кейд хотел было остановить его и строго выговорить, что в присутствии женщин так нельзя себя вести, но слова застряли в горле. Пытаясь стряхнуть навязчивое ощущение, что он не может вспомнить чего-то, Кейд посмотрел на Пи Джей.
— Ну вот, ты опять сердишься, — никогда еще так легко он не понимал состояние женщины. Но у этой такие большие, выразительные карие глаза, в которых все словно написано.
— Я не сержусь, — возразила она и отставила горшок с маслом.
— Тебя не расстроило происшедшее?
— Нет.
Но руки, сложенные на груди, и поджатые губы убеждали в обратном. И ему так захотелось вернуть насмешливую, дразнящую улыбку на ее лицо, что он удивился.
— Интересно, тебя ценят в твоей школе?
— Надеюсь. Я хорошо выполняю свою работу, и мне небезразличны мои ученики.
— Я сразу понял, что ты прекрасный учитель.
— Скажи, тебе ребята нравятся? — сменила она тему.
— Я их совсем не знаю.
— Ты ничего не сделал, чтобы узнать их.
— Во всяком случае, я честен с ними.
— Это так, но…
— Тогда в чем проблема? Почему ты сердишься?
— Я не сержусь. Вернее… — Она вздохнула. — Видишь ли, парень просто мечтает, чтобы ты уделил ему хоть немного времени.
— Но у меня его совсем нет. Почему ты этого не хочешь понять? Ранчо, где полно работы, — это не летний лагерь для бойскаутов. Если я брошу все свои дела, хорошего не жди.
Поразительно, как это она угадала желание Стива, чтобы ему уделили время! Он-то сразу понял паренька. Правда, это ничего не меняет, все равно он не станет вникать в их прихоти.
Он заглянул в темные, обеспокоенные глаза Пи Джей. Ему хотелось стереть озабоченное выражение с ее лица. Раньше его никогда не заботило, что о нем подумают другие, но с нею иначе. Она пробыла здесь всего ничего, но ее мнение о нем ему очень важно. Но терять из-за этого покой и сон он не должен. Живет сам по себе и не собирается ничего менять.
Досада слетела с Пи Джей, как только она заметила, какое усталое у него лицо. Вокруг рта образовались складки, под глазами набрякли мешки. Она понимала, что управлять ранчо нелегко и ему действительно трудно выкроить время для ребят. Он и не скрывал этого. Идея летнего лагеря для детей на ранчо ему вообще не нравилась.
Пи Джей отвела взгляд. Нельзя же все время только и делать, что наблюдать за Кейдом! Она подошла к холодильнику и достала кастрюлю с очищенным и порезанным картофелем, который предварительно положила в воду, чтобы не потемнел. Ей надо было чем-то занять свои руки, успокоить нервы. Этот человек постоянно лишает ее душевного равновесия. Хуже всего, что он, кажется, читает ее мысли. И делает это легко, словно узнает время на электронном табло. И ей не по себе от такой проницательности.
Кейд подошел сзади так близко, что она почувствовала жар его тела и запах — запах сена, лошадей и одеколона.
Сердце ее тревожно забилось, а колени стали не тверже дрожжевого теста. Это ей не понравилось. Такая реакция тела на присутствие рядом мужественного ковбоя унижала ее «эго». Она же поклялась, что никогда больше не влюбится в красивого, а потому бесчувственного мужчину, и твердо решила следовать этому принципу.
Однако Кейд Маккендрик оказался другим. Каким именно, Пи Джей не могла сказать, но не таким, как Дейв.
Она замерла, затаив дыхание, одновременно желая его прикосновения и моля Бога не допустить этого.
— У тебя же полно дел, — напомнила Пи Джей и стала высыпать картофель из кастрюли на противень, чтобы немного подсушить его. — Кстати сказать, твой отец прекрасно сознавал, сколько работы на ранчо, и тем не менее организовал этот проект. Судя по всему, он считал, что время на него обязательно найдется.
— Может, ты и права. Но странно, что на меня у отца никогда не хватало времени…
Она повернулась к нему. Сейчас у него было такое же выражение лица, как недавно у Стива.
Кейд все понял и попытался скрыть свои чувства, но было поздно.
— Ты злишься на отца, потому что он нашел время для чужих ребят, а не для родного сына.
Его взгляд потемнел.
— Ты и психологию преподаешь?
— Нет. Но и без Фрейда все понятно.
— Может, и так. Но, тем не менее хочу попросить вас, леди, не лезть не в свою епархию.
— Ах, так?
— Да, так.
Его голубые глаза превратились в щелочки.
Она собиралась достойно ответить ему, но тут на плите что-то полыхнуло, и она вспомнила, что на огне стоит горшок с маслом.
— Горим, — выдохнула она.
— Черт! Где огнетушитель?
Кейд лихорадочно стал открывать дверцы одну за другой.
