И всё — рыженькая для него уже не существовала. Он протянул ей бумаги, и не отвечая уже на ее вопросы и даже, наверно, уже не слыша их, сделал шаг в сторону окна.
— Алина! — выдохнул он, и еще более сияющая улыбка нарисовалась на его честном и добром лице. — И Лиза! Какие же вы молодцы!
Рыженькая готова была расплакаться от обиды, щеки ее запылали, ладошки гневно сжались в кулачки, но у нее хватило выдержки на то, чтобы безмолвно удалиться в кабинет — правда, дверью она хлопнула довольно громко. А он и этого не заметил.
— Вы ко мне? — еще не вполне поверив, спросил он.
Я молчала, предоставив право объяснить, в чём дело, Лизавете.
— Понимаешь, мы узнали, что ты учишься в аспирантуре, — довольно-таки связно начала та, — а мы как раз собираемся в аспирантуру поступать.
— Всё ясно, — кивнул он с довольным видом. — Это тема для отдельного разговора. Правда, у нас на кафедре беседовать не очень удобно, — он почему-то покраснел — должно быть, рыженькая опекала его очень рьяно. — Мог бы предложить ресторан, но сейчас еще слишком рано — только десять часов утра. Впрочем, поблизости, есть славное кафе, и если вам не претит обсуждать научные вопросы за чашкой кофе и вазочкой мороженого, я вас туда приглашаю.
Через пятнадцать минут мы уже сидели в довольно уютном кафе с названием «Элегия» и пили неожиданно вкусный кофе.
— Значит, вы решили пойти в науку? — с явным одобрением спросил он.
— Ну, да, — кивнула Лиза и покраснела.
— Это разумно, — похвалил он. — Хотя, конечно, зарплата у нас невысокая. Но, как правило, есть возможность подработать на стороне. Я, например, в прошлом году написал цикл статей для одного московского журнала, — тут он подумал, что его слова сильно похожи на хвастовство и смутился.
— Ты такой умный! — восхитилась Лиза.
Я фыркнула — и чего это ей вздумалось петь ему дифирамбы?
А он еще больше смутился.
— Ну, а у вас как дела? — поинтересовался он, взглянул на мою правую руку и удивился: — Ты до сих пор не замужем?
Я, конечно, могла бы сказать, что обручальное кольцо на пальце — это анахронизм, и что очень многие замужние дамы давно уже не придают значения таким деталям, но отказалась от этой мысли и просто признала:
— Да, не замужем.
Он сразу оживился:
— Кто бы мог подумать?
Мы еще немного поболтали об аспирантуре, потом вспомнили бывших однокурсников и, наконец, когда столь интересные темы были исчерпаны, переключились на погоду.
— Сегодня чудесное утро, — сказал он.
И я тотчас же согласилась:
— О, да! Такое солнечное.
— А вчера шел дождь, — вспомнил он.
— Несомненно, — снова признала я его правоту.
Разумеется, я могла бы переключиться на вопросы, которые меня интересовали гораздо больше (не подал ли он опрометчиво уже заявление в ЗАГС, или он категорический противник штампа в паспорте?), но сочла, что на первом свидании подобные вопросы могли бы его испугать.
— А еще вчера был сильный ветер, — внесла свою лепту Лиза.
— Почти ураган, — бодро подхватил он.
Мы могли бы с не меньшим успехом обсудить позавчерашнюю погоду или даже ту, которая была на прошлой неделе, благо, что тогда тоже шел дождь и даже с градом, но тут он вспомнил, что через полчаса у него начинается следующая лекция, и записав наши телефоны и, клятвенно пообещав позвонить (в чём я ничуть не усомнилась), выскочил из кафе с таким сияющим видом, что Лиза тихонько сказала:
— Улетел на крыльях любви.
И вздохнула.
Я думала, он позвонит в тот же вечер — не мог же он, в самом деле, надеяться, что я будет ждать его звонка целую пятилетку. И просидела до полуночи у телевизора. И даже в ванную не пошла, потому что боялась, что из-за шума льющейся воды не слышна будет трель телефона. И героически отказалась от приглашения соседки тети Даши на вкуснейший торт с клубникой.
Но он не позвонил.
Впрочем, я тут же нашла ему оправдание — конечно, стесняется, считает неудобным проявить излишнюю торопливость, помня, как всё закончилось несколько лет назад.
Но он не позвонил и через день, и через неделю, и я уже начала терять терпение и даже стала подумывать о том, что стоит позвонить самой — ну так, на всякий случай.
И тут позвонила Лиза.
— Не знаю, Аля, как тебе сказать. Ты только не сердись, пожалуйста. Поверь, я не предпринимала никаких шагов. Он сам позвонил. Я даже не ожидала — мне казалось, он и замечал-то меня раньше только потому, что я была твоей подругой.
— Перестань оправдываться и объясни всё толком, — потребовала я, уже начиная догадываться, в чём дело.
— Он позвонил полчаса назад и пригласил в ресторан. Ой, Алина, а я согласилась. Я — предательница, да? Ты прости, пожалуйста. Если ты хочешь, я не пойду — перезвоню ему сейчас и скажу, что задерживаюсь на работе.
— Вот еще глупости! — возмутилась я. — Конечно, иди.
Я еще надеялась, что это обычное, не романтическое, а дружеское свидание — просто он хочет расспросить мою подругу о том, почему я до сих пор не замужем, ну и всё такое… Мало ли какие вопросы могут интересовать молодого человека, собирающегося сделать предложение девушке своей мечты?
Но после похода в ресторан Лизавета заявилась ко мне с такой восторженной физиономией, что дольше обманывать себя я уже не могла.
— Ты выходишь замуж? — стараясь не выказывать холодность, спросила она.
Лиза растерялась:я
— Да что ты? Как можно так скоро? Мы же почти не знаем друг друга. Хотя он сказал, что я всегда нравилась ему, только раньше он этого не осознавал, а сейчас…
Но я решительно прервала эти объяснения:
— Всё ясно. Ну что же, желаю счастья.
И с дотошностью, которую прежде в себе не замечала, принялась изучать опубликованные в газете советы по выращиванию лимонов в домашних условиях.
— Ой, Алина, прости, — расстроилась Лизавета. — Я такая эгоистка.
— Ну что ты! — великодушно подбодрила я подругу. — Он совершенно прав. Я и раньше удивлялась, как могут мужчины не замечать, какая ты славная, добрая и хозяйственная. Словом, ему очень повезло.
— Ты, правда, не сердишься? — необдуманно спросила Лиза, снова всколыхнув целую бурю эмоций в моей душе.
— Сержусь, — признала я. — Впрочем, не на тебя. И даже не на него. На саму себя, наверно, — но объяснять, почему, не стала. И вообще, мне вовсе не хотелось говорить на эту тему. Тем более, с Лизой — с той самой тихоней и скромницей Лизой, которая увела у меня жениха. — Ну, чего ты раскисла? Ты же знаешь — я делала ставки не только на него. Я еще не всех вычеркнула из списка.
Лиза попыталась улыбнуться.
— Ты замечательная, Алька. И я так рада, что ты позвала меня тогда в универ.
— А уж я-то как рада, — вздохнула я, но тут же взяла себя в руки: — Пожалуй, примусь за Владика Тишкова.
— Ой, — испугалась Лиза. — Он же, кажется, до сих пор встречается с Таней.
Я посмотрела на Лизу с сожалением — всё-таки та была удивительной идеалисткой и до сих пор верила в нерушимость не только официального, но даже гражданского брака, самоё наличие которого, по ее разумению, было чем-то вроде грозной таблички «Посторонним вход воспрещен!».
— Разве ты сможешь увести его от нее? — Давыдова смотрела на меня почти со страхом.
Конечно, в моих способностях Лизавета не сомневалась — сейчас ее интересовала моральная сторона вопроса.
— Смогу, — я пожала плечами. — Если за пять лет, в течение которых они встречаются, они так и не поженились и до сих пор живут каждый в своей квартире, значит, они и не поженятся никогда и я только окажу им услугу.
— Но она любит его! — пропищала Лиза.
А я удивилась:
— А что такое любовь?
6. Муза
Два имени, в течение недели вычеркнутые из списка потенциальных женихов, подействовали на меня удручающе. Гипотетический муж с каждым днем становился всё более и более гипотетическим. Я растерялась, запаниковала, а, как известно, ничто так не снижает шансы женщины удачно выйти замуж, как неуверенность в себе. Впрочем, больше всего их снижает жгучее желание обзавестись мужем, каковое отражается во взгляде и действует угнетающе на любого представителя братства «Лежащих на диване с планшетом в руках».
