class="p1">Господи, а что я вчера Штирлицу говорила? Читала про себя все молитвы, которые знала, и силилась вспомнить те, которые ни разу не слышала.
Мы стояли в разных углах большого лифта. Под его пристальным взглядом у меня коленки тряслись, а руки сделались отдельной частью тела, цепляясь и оттягивая края моего пиджака. Ну вот, пуговица отлетела все-таки. Ну что за пиздец? Мерзкая ухмылка мелькнула на лице моего наваждения. И захотелось ее стереть! До боли в губах! «Мстительная ты пакость, – думаю. – Поиграть со мной решил. Ну-ну, попробуй».
Целый день я не выходила из своего кабинета. Даже в туалет бегала перебежками, как партизан. Чувство «хочется и колется» выедало мне мозги до предела. Хотела сменить профессию и стать охранником, чтоб пялиться на камеры, искать его, ловить и… Лучше бы не думала о продолжении. Совсем не понимала, в какой момент я оказалась нимфоманкой. Может это заразно? И я подцепила от кого-то? Как сезонный грипп.
Хотела разговаривать только матом. Защитная реакция, наверное. Где-то читала, что раньше с помощью всех этих матерных словечек люди нечисть отгоняли. Значит, мне сам доктор прописал, потому что в меня точно вселился бес! А лучше б в меня вселился этот чертов демон из лифта. Ненавижу!
Но, день без происшествий. Слава Богу!
Среда. На мне деловой костюм серого цвета. Едва заметные вертикальные черные линии придали немного роста. На это хотелось надеяться. Юбка до колена, приталенный пиджак, черная шифоновая блузка с удлиненными краями ворота, которые я завязала на манер галстука. Туфли на каблуке. Волосы побеждены в неравной утренней схватке и собраны в пучок, на вид – прилежная учительница начальных классов.
Жуть, как мне неудобно. Попыталась у лифта покачаться в привычной манере и чуть не завалилась на толстенького мужика, чьей любовью являются исключительно углеводы.
Озиралась по сторонам и упорно врала себе, что боялась и не хотела увидеть моего демона. Он уже поселился в моих снах, где я точно знаю о нем все.
Может познакомиться с ним?
Шальная мысль, но что я теряю?
Точно! Надо познакомиться и сказать, что он мое недоразумение. Жизненное. Отомстить за «шикарную фамилию». Не таких ломали! Ржу над собой.
Ломалка хренова, работать иди.
И опять мы с ним по разные стороны кабинки лифта. Он до безобразия прекрасен, а я до неприличия взволнована. Надо позвонить Севе, рассказать последние новости с фронта: Буратино самовозгорается и течет, как первокурсница под грамотным любовником. Если трусы к потолку подкинуть, то месяц назад не упадут.
Жарко.
Фух!
А он все смотрит. Смотрю тоже. Да к черту! Если ничего не делать, то и оргазм не поймаешь.
Типичный сигнал известил об остановке лифта на моем этаже. Закусив губу, рискую! Была не была… Улыбнулась и подмигнула. Пошло и кокетливо. Выползла из лифта красная, как уголок противопожарной безопасности.
Ну что ж. Ждем-с, господа присяжные заседатели!
Меня можно поздравить – дождалась.
В два часа дня мы с Андреем Петровичем присоединились к коллегам из других отделов в большой переговорной. Помещение в сто, а то и больше квадратов, с огромным стеклянным столом посередине, плазмой нереального размера на стене, панорамными окнами и слегка прикрытыми жалюзи на них.
Все разместились за столом друг против друга, оставив место во главе. Ну, понятно кому. Возражений нет. Я еле уговорила своего шефа расположиться подальше от трона Царя. Мозолить глаза зверя, а именно так его называли девочки из бухгалтерии, не хотелось.
Начальство опаздывало. О, пардон! Задерживалось. Вот уже десять минут мы сидели и вели различные диалоги: кто о работе, кто о даче, а шеф мой затянул свою волынку про разведение узамбарских фиалок. Я тоже пребывала в шоке, когда узнала, что мужик подобным увлекается.
Стоило мне расслабиться и с головой уйти во всеобщее умиротворение, как двери распахнулись.
– Добрый день. Простите, что заставил ждать. Сложные переговоры. – Хорошо, что я сидела. От этого любимого ненавистного голоса у меня все тело отказало. Паралич конечностей, если коротко. – Давайте начнем.
И вот, спустя столько лет, мне безумно хотелось залезть под стол. Спрятаться. Провалиться в ад! Я даже видела, как под ногами появилась трещина, и черти, глядя на меня липкими от возбуждения глазами, ласкали свои гениталии, призывно облизывая поросячьи губешки. Жарко шептали, бесстыдно: «Прыгай к нам, похотливость недоделанная! Мы тебя ждем, Орга́змова!». Черт, меня чуть не вырвало… от страха.
– Шеф, – дрожащими губами шепчу Андрею Петровичу на ухо, – я не могу делать доклад. Меня тошнит.
Ну а что? Правду поведала. Я вообще смутно представляла, как можно выйти и что-то говорить.
– Подыши глубоко, и пройдет, – и тут же, перед всеми сказал (ну что, твою мать, за человек такой!), – Константин Игоревич, вы не будете против, если я открою окно? Моему сотруднику нехорошо от духоты.
– Конечно. Давайте я сам. – Мой личный наркотик, который генеральный директор и «по совместительству» с рождения Константин Игоревич Кузнецов, подошел к окну, что напротив меня, и открыл его. – Так хорошо будет?
Это он меня спросил или моего шефа? Зачем смотрит на меня? О, Боже, дай сил!
– Да. Спасибо, – опустила глаза. Начала пялиться на свои ноги через прозрачную столешницу. Вот сейчас реально себя жаль.
Пока каждый отдел высказывался, он не спешил занять свое место, а как пантера бродил вокруг стола, чинно кивая и задавая вопросы. Ровно до тех пор это длилось, пока не остановился у меня за спиной. Трындец. И что-то еще крышесносное… Слышу, как от внутреннего стона вибрирует где-то в груди.
– Вам плохо? – Все, тушите свет! Приплыли. Голос за спиной, с насмешливыми нотками, и глаза присутствующих, обращенные прямо на меня, ясно дают понять, что стон оказался вовсе не внутренний.
– Спина. Кхм… Спину прихватило, – извинилась я перед всеми.
– Не в районе лопаток? – Да чтоб ему пусто стало, кобелина демоноликая! Понятно же и ежу, на что этот намек. Сглупила я тогда, пошутила. С кем не бывает?
– В районе копчика, – процедила я и чуть своим ядом не подавилась.
– Олеся, тебе массаж нужен. Работа сидячая, не прибавляет здоровья, – со всей серьезностью вставил мой шеф, а я хотела уже взвыть волком от этого театра абсурда. – Седалищный нерв может хорошо жизнь подпортить. А еще это может сигнализировать о первых признаках геморроя, уж простите за откровенность.
Истерика подкатывала со скоростью «Сапсана» на трассе «Москва – Санкт-Петербург». А сдержанный смешок и покашливание за моей спиной окончательно срывали стоп-кран. Я чувствовала каждым волоском на спине, что это чудовище божественного вида хотело что-то сказать, но
