эту женщину. А она, черт бы ее побрал, бросала ему страстные взгляды и каждый раз наклонялась поближе, когда они разговаривали. Он вздохнул и облокотился на оконный проем. Осталась всего одна женщина, которую нужно было выдворить. Если бы только бабушка так упорно не настаивала на том, чтобы ее оставить.
- Это не сработает. Наивно полагать, что она может остаться, если мы хотим защитить Самиру. - На этот раз она будет в безопасности, он проконтролирует ситуацию.
- Конечно, сработает. Я прослежу за всем. Они будут в разных частях дворцового комплекса, и мисс Флэтчер будет заниматься своим исследованием. Она кажется мне женщиной, преданной своему делу.
Асим посмотрел на эту крохотную женщину, от которой, как подозревал, он унаследовал свое упорство.
- Случится катастрофа - поселить под одной крышей журналистку и прекрасную принцессу, скрывающуюся от прессы.
- Мисс Флэтчер не интересуют рассказы о всяких там любовных интрижках. Она приехала сюда за настоящей историей.
Да, Асим слышал о книге. Столик рядом с его бабушкой был буквально завален статьями Жаклин Флэтчер о жизни женщин в Африке и Восточной Азии.
- Самира сейчас - главный объект новостей!
- Самира всегда будет объектом новостей. - Бабушка скрестила руки на груди. - С ее состоянием и внешностью этого не избежать. Не вижу причин для твоего беспокойства. Я уже запросила собрать информацию о мисс Флэтчер.
- Серьезно? Она кивнула:
- Ее жизнь - раскрытая книга, где большая часть страниц - о работе. - Она сделала паузу. - Этот проект для нее важен. Она очень хочет, чтобы все получилось.
Асим проглотил комментарий о возможной краже денег и побеге. Представители прессы отвалили бы кругленькую сумму за фотографии его сестры в нынешнем состоянии, и еще больше - за рассказ очевидца о состоянии ее разума, пусть даже и не самый правдивый.
- Но зачем писать эту книгу? Она гонится за какой-нибудь большой историей!
- Ты слишком озабочен теориями заговора, Асим. Мы с ней переписывались какое-то время. Даже до Имрана… - Пожилая женщина судорожно вздохнула. - Он предложил ей со мной связаться, и мне кажется, для нее это долг перед твоим братом - довести это дело до конца.
- Долг? - Асим возмутился. - Мне кажется, уже немного поздно для этого, учитывая, что он мертв.
Бабушка покачала головой:
- Ты не можешь винить Жаки в том, что произошло. Ты же читал отчеты. Знаешь ведь, что она была такой же жертвой, как и Имран.
Асим неохотно кивнул. Что-то ему подсказывало, что она права. Но присутствие здесь Жаклин Флэтчер все равно казалось ему ошибкой.
Леди Рания была другого мнения.
- Как я могу отказать ей, если это было последней просьбой Имрана?
Асим видел, как бабушка пытается сдержать слезы, и внутри у него все сжалось. Смерть Имрана шокировала всех. Но для бабушки это стало ударом, восстановиться после которого она уже никогда не сможет.
Если, конечно, не сосредоточится на чем-то другом.
Вздохнув, Асим присел на ручку ее кресла и накрыл ладонью ее тронутые годами руки.
- Ты правда хочешь оставить здесь Жаклин Флэтчер?
- Я обещала Имрану.
Асим закрыл глаза, окончательно отвергая тщетную надежду, что спокойствия бабушки можно достичь каким-то другим способом. Единственным вариантом было взять ситуацию под контроль, какой бы неприятной она ни была, и повернуть ее в свою пользу.
- А если она окажется недостойной твоего доверия?
- Я, конечно, уже в возрасте, но слабоумием пока не страдаю. - Возмущение в ее голосе утешало. - Я все еще неплохо разбираюсь в людях. И замечаю таланты. У Жаки есть журналистский инстинкт на удачные истории. Ты позволишь ей остаться?
Асим неохотно кивнул:
- Раз уж ты так этого хочешь.
- Ты не пожалеешь об этом, Асим.
- Надеюсь, ты права.
Жаки ходила по прихожей. Сидеть на месте было невозможно. Ее реакцией на возникшую проблему было желание немедленно все решить. Но султан был весь день занят.
- Его высочество хочет вас видеть.
Жаки обернулась и увидела молодого человека, жестом указывавшего на открытую дверь.
Леди Рания уверила ее еще утром, что убедит своего внука изменить решение. Но, вспоминая его суровое лицо и стальной взгляд, Жаки усомнилась, что что-либо может повлиять на Асима.
- Спасибо. - Она поправила пиджак холодными и липкими руками и вошла.
У Жаки перехватило дыхание. Он был даже выше, чем она его помнила, но насчет ширины его плеч память вовсе не обманула.
- Добрый вечер, ваше высочество. - Жаки окинула взглядом его наряд: длинная серая туника с расшитым воротником, поношенные выцветшие свободные штаны, заправленные в ботинки. На этот раз уже без кинжала, но на голове у него был белый тюрбан с вкраплением серебряных нитей.
- Мисс Флэтчер. Садитесь, пожалуйста.
- Спасибо, я предпочитаю стоять.
- Хорошо. Мое сообщение не отнимет много времени.
Жаки встала поудобнее в своих туфлях на низком каблуке. Султан подошел ближе, и ей пришлось приложить усилия, чтобы не отступить. Он пронизывал ее взглядом, как охотник добычу.
Непонятный страх прошел по телу Жаки, когда он подошел совсем близко. Что-то заставило ее вспомнить прикосновение шелкового покрывала к ее коже, и странное чувство тревоги появилось где-то глубоко внутри.
- Вам повезло иметь такого защитника, мисс Флэтчер. - Он был так близко, что его дыхание согревало Жаки. - Моей бабушке вы очень нравитесь. Я решил, что вы можете остаться.
- Правда? - Улыбка коснулась ее губ, но они были слишком плотно сжаты, чтобы принять нужную форму. Ее грудь наполнило столь сильное чувство облегчения, что было даже больно. Она была абсолютно уверена, что он выгонит ее из дворца, а возможно, и из страны.
- Можете. - Его лицо не стало менее суровым. - Но у меня есть условия. Раз: никаких фотографий без разрешения.
- Конечно. Я…
- Два: никаких попыток описать личную жизнь моей семьи. История народа - это одно, а выкапывание сплетен - другое. Я не побоюсь возбудить дело, если будет необходимо.
Ее переполнило возмущение.
- Я здесь не ради этого!
Вдруг рука Асима коснулась подбородка Жаки. Напряжение между ними нарастало, и странное чувство прошло по ее телу, когда его пальцы коснулись шеи, усиливая ее беспомощность перед его могуществом и силой.
Ни один мужчина еще не касался ее так. Выгнув спину от его прикосновения, она отчасти была потрясена его мужской силой.
Жаки моргнула.
- Семья дорога мне, и
