Вопрос вызвал в теле Грега трепетную волну. Разве нельзя было выразиться по-иному? Странный подбор слов!
Хочет ли он Нэнси? Не стоило даже спрашивать!
Приперли же они меня к стенке, однако, пронеслось у Беркли в голове. Лу наседает, Пол ее поддерживает, Нэнси тоже активно добивается рабочего места… Просто осада какая-то!
Грег пристально взглянул в прекрасные фиалково-синие глаза.
— Я не беру на себя никакой ответственности.
— Разумеется! — тотчас подхватила Нэнси, почуяв перемену в его настроении.
— Выкручивайся здесь сама. Нянчиться с тобой я не намерен.
— Этого и не требуется.
Беркли строго поднял указующий перст.
— Я всего лишь проясняю ситуацию на случай возникновения у тебя иллюзий. Если останешься, будешь предоставлена себе самой.
— Понятно, понятно, — радостно кивала Нэнси. — Есть еще какие-нибудь пожелания?
Грег метнул в нее взгляд.
— Да! Постарайся находиться на работе одетой!
Безусловно, он обязан был подыскать для Нэнси жилье. Лу напомнила брату о данном на сей счет обещании.
— Я так сказал? — удивился тот.
Телефонный разговор с сестрой происходил тем же вечером. Лу позвонила на всякий случай, проверить, все ли в порядке.
— Ты обязался найти ей небольшую квартиру.
Грег был совершенно уверен, что не мог обещать подобной глупости.
— Ты ничего не путаешь?
— Ну, возможно, сказано это было не такими словами, — согласилась сестра, — но что-то в этом роде. Я предложила подобный вариант, а ты не возражал.
— Но я как-то не думал… — начал было Грег и тут же замолчал. Он в неоплатном долгу перед Лу. А ведь она так редко просит его о чем-то… — Ладно, что-нибудь подыщу.
— Ты не пожалеешь, что взял эту девушку! — радостно продолжала сестра. — Вы оба сможете извлечь из сотрудничества пользу. Ей так хотелось побывать в Лондоне! Учти, наша Нэнси отменный работник. Нет такой просьбы, которую она не выполнила бы для тебя.
— В этом я уже убедился, — сухо заметил Грег. Знала бы Лу, что произошло сегодня в студии! Но распространяться на сей счет он не собирался. Образ оголенной Нэнси Джонатан относился к категории тех воспоминаний, которыми не хотелось делиться ни с кем.
— Между прочим, она тоже неплохой фотограф, — рассказывала тем временем сестра. — Разумеется, не твоего класса, но все-таки… Снимки Нэнси регулярно печатаются в «Уикли».
Речь шла о престонвиллском еженедельнике, в котором Лу работает редактором. Беркли прекрасно его помнил. Как и фотографии жен местных фермеров с откормленными поросятами на руках, изображения семейных торжеств и юбилеев, групповые снимки школьных футбольных команд, а также пасторальные пейзажи с колосящейся пшеницей на переднем плане.
— И это вдохновило на путешествие в Лондон?
— Не только. Думаю, поездка как-то связана с монастырем…
— С чем?!
— Я имею в виду очерк, который Нэнси написала о монахинях. Эта тема задела какую-то струнку в ее душе. Видишь ли, Нэнси некоторое время пребывала в смятении, размышляла о своей жизни и о том, чем следует заняться…
Танцами нагишом, с улыбкой подумал Грег.
— Перед тем как прийти работать в газету, она три года учила детишек в начальных классах, — добавила Лу.
— В школе?! — Грег не поверил собственным ушам. Он еще никогда не видал голой учительницы. Но даже сейчас, несмотря на весь юмор ситуации, по телу Грега моментально разлилась сладкая истома.
Теперь понятно, почему Нэнси носит наглухо застегнутые на груди платья!
— Она прекрасно ладила с детьми, но все же испытывала некую неудовлетворенность. И сомневалась, что ее призвание заключается в педагогике. Поэтому решила устроиться в газету.
— Но и там не нашла того, что искала?
— Не в этом дело. Понимаешь, Нэнси всю жизнь провела в Престонвилле. Неудивительно, что у нее возникло желание посмотреть, что есть там, за горизонтом.
Тем хуже для нее, мрачно подумал Грег.
— Нэнси придется туго, — сказал он сестре. — Она чересчур наивна и слишком… невинна.
— Ну ничего, ты ведь будешь рядом, так что…
— Уж это дудки! — вспылил Грег. — Я тебе не Мэри Поппинс, чтобы нянчиться с несмышленышами.
— Что ты, конечно нет! — моментально пошла на попятный Лу. — Я и не ждала ничего подобного. Просто надеялась, что ты… как бы это сказать… не оставишь Нэнси без внимания.
Так и случилось, невесело усмехнулся Беркли. И хотел бы, но она не идет у меня из головы.
— Нэнси жаждет перенять все, чему ты пожелаешь ее научить…
О, Лу, не стоит этого говорить!
— К тому же тебе постоянно требуются новые ассистентки…
Какая осведомленность! Уж не общалась ли Лу с Полом?
— Нэнси именно такая девушка, которую я хотела бы видеть твоей… — Внезапно Лу осеклась.
Наступила долгая, наполненная внутренним смыслом пауза. Грег не собирался ее нарушать. Он и так знал, что сестра собиралась сказать.
Девушка, которую я хотела бы видеть твоей женой.
Для Грега давно не было секретом желание Лу женить его и добиться возвращения в Престонвилл. Она лелеяла эту надежду с тех самых пор, как брат отправился на летние курсы, проводимые блестящим фотографом Эриком Фишером, сделавшим себе имя на съемке разного рода знаменитостей. А случилось это двенадцать лет назад.
Тогда Лу долго не могла понять, зачем вообще все это нужно.
— Что-то я не замечала, чтобы тебя интересовали знаменитости, — говорила она.
— Верно, но люди вообще всегда вызывали у меня любопытство, — отвечал Грег.
Сотрудничество с таким признанным мастером, как Эрик Фишер, являлось для него превосходной возможностью набраться знаний в области фотоискусства. В дальнейшем оно послужило своеобразным трамплином для профессиональной карьеры Грега.
Вначале он искренне полагал, что рано или поздно вернется в родные места. Но, как часто бывает, жизнь внесла в эти планы свои коррективы. Летние курсы переросли в осеннюю работу, а затем все бесповоротно переменилось. В результате Грег так и не вернулся домой.
Теперь Лу гордилась тем, что брат достиг больших успехов и в чем-то даже превзошел своего учителя, став стильным женским фотографом. Однако время от времени она не стеснялась спросить, куда подевалось его изначальное намерение снимать обычных людей. С ее точки зрения, было бы куда лучше, если бы Грег нашел хорошую девушку, женился, вернулся в Престонвилл и занялся портретами добродушных местных фермеров и их супруг.
— Мне это не интересно, — твердо произнес он в трубку, желая в корне пресечь неприятный разговор.
