— Это я помог ей улететь. Она тогда сказала, что если мне однажды что-нибудь будет нужно, то она с радостью поможет. Она, наверное, что я денег попрошу или сыра французского привезти… Но я позвонил ей и попросил вернуться. Ради тебя. Она не хотела, но я припомнил ей обещание.
— И как ты помог ей сбежать?
— Споил Ксая до поросячьего визга и посадил Лорен в такси до аэропорта. А сам сделал вид, что проспал всю ночь на диване в гостиной. Ксай до сих пор считает, что его сестра сбежала сама.
— В тот вечер ты рассказал ему о своем разбитом сердце?
— Наверное. Это была сразу после того, как мы расстались. Откуда ты знаешь?
— Он рассказал. Сказал, что твое сердце навсегда отдано какой-то другой женщине, вероятно, чтобы я поняла, что мне не стоит ни на что рассчитывать.
— Что ж… Выходит, я говорил ему как раз про тебя.
Он обнял меня крепче, а я поняла, что дышу ровнее и свободнее.
— Вот теперь все сходится, — произнесла я тихо. — Ты называл тогда мое имя?
— Я не помню, Натали… Это было давно, и мы здорово напились. Ты думаешь, он бы запомнил?
— Он запомнил. Знаешь, я долго ломала голову над тем, почему он так целенаправленно уговаривал нас на секс втроем. И самое главное, почему был так уверен, что мы согласимся, а не посмотрим на него, как на сумасшедшего. А он просто знал твою тайну Хантер и знал, что ты не сможешь отказаться.
— Но зачем он уговаривал тебя?
— За все время, что мы были с ним вместе, я была образцовой девушкой. Меня не в чем было винить, и даже после первого раза, я готова была остановиться. Но Ксандер сделал все, чтобы у него появился козырь в рукаве. Причина, которая сразу ставила бы меня на место. В любой ссоре. Как и говорила Лорен, он позволил мне совершить ошибку, чтобы потом каждый раз тыкать в нее носом.
Глава 27. Твоя жизнь не будет прежней
Тем же вечером я попросила Хантера отвезти меня домой, в свою собственную квартиру, договор об аренде которой вот-вот истекал, но бежать мне было некуда.
Что ни говори, а все-таки я любила Ксандера. И расставание было не из легких.
— Что будет дальше, Натали? — спросил Хантер, когда тормознул на рассвете возле моего лофта.
— Дай мне время. Если все, как ты говоришь, то ты дождешься меня, верно? А если — нет, что ж… — я развела руками.
— Я дождусь.
Я не стала спорить.
В конце концов, я прекрасно знала, каким негодяем может быть Дэвид Хантер. И если он хочет строить отношения со мной, то пусть для начала докажет, что умеет быть верным. Ведь пока мои знания были неутешительными — он не прочь переспать со всем коллективом, даже несмотря на то, что его сердце занято. Меня такой образ жизни не устраивал. У меня было свое понятие о верности, в которое случайные связи не вписывались.
В то утро мы только обнялись и на том распрощались.
Я не попросила Дэвида подняться, не оставила у себя и не напоила кофе в благодарность за долгую дорогу до дома, ведь он вел машину весь остаток ночи. Он предлагал свою помощь, но я отказала. Не стала расспрашивать и о том, какие у него планы и уедет ли он действительно в свою Канаду, когда сойдут синяки.
Не хотела, чтобы он чувствовал себя связанным по рукам и ногам из-за данных мне обещаний. А сама все еще боялась довериться ему.
Собственная квартира показалась мне чужой. Я давно жила у Ксая, хотя и не перевезла к нему все свои вещи, но и этого времени хватило, чтобы теперь чувствовать себя в собственном доме как в гостях.
После я поехала в офис, где написала заявление об увольнение по собственному желанию. В любом случае я не могла работать и дальше вместе с Ксандером.
Договор об аренде я не стала продлевать, а новое жилье решила снять после того, как окончательно пойму, что же теперь делать в жизни.
Оказалось, что я разучилась жить ради себя.
Это было первое неприятное озарение, которое я испытала в супермаркете, когда сгрузила все купленные продукты на магнитную ленту, оплатила их на кассе и только потом поняла, что все они были куплены по вкусу Ксандера.
Пять лет мы были вместе, и за это время я совершенно забыла, что люблю и что не люблю я сама. И на автомате заполнила тележку продуктами, которые привыкла брать за эти годы.
Пришлось заново узнавать собственные вкусы.
Оказалось, я не люблю артишоки. Не нравится есть шпинат, а суши я люблю с креветками, а не копченым угрем или лососем. Каждый раз когда я хотела попробовать что-то новое, я всегда слышала словно наяву голос Ксая, который мягко, в шутку и ненавязчиво говорил: «В чем смысл есть суши с вареными креветками? Попробуй сырую рыбу, Нат, гораздо вкуснее».
Я собирала себя заново. Начиная от вкусовых привычек и заканчивая даже выбором сериалов на вечер. Я запрещала себе включать хорошо знакомые сериалы, просмотренные с Ксандером до дыр, позволяла себе ошибаться, смотреть неинтересные скучные фильмы или совершенно глупые комедии, вышедшие на телеэкраны за эти пять лет. Главное было давать им оценку самой.
Осознание того, как сильно Ксай уже повлиял на меня за эти годы, а я даже не заметила этого, останавливало меня от раскаяния. А ведь все кругом твердили мне, что я совершаю ошибку, отменяя свадьбу.
Ксай был завидным женихом, и никто не проникся бы моими объяснениями о том, что он, такой плохой, приучил меня есть шпинат, который раньше я ненавидела. И никто не поверил бы в то, что он планомерно стирал мою индивидуальность, подстраивая под себя. Я и сама не понимала, как позволила другому человеку настолько управлять собой. А ведь было так важно оставаться самой собой, пусть и будучи в отношениях.
Единственное, что оставалось
