Прищурившись, она бросила на него гневный взгляд и снова занялась своим делом. В этот момент она была вовсе не похожа на ангела. И все же Логан пожалел о своих словах. На его извинения она только плечами.
— Это не имеет значения. Все же я думаю, что Уоллес искренне раскаялся. — Возможно. — Логан прошел к очагу, притягивая скорее ею, чем разгоревшимся огнем. — Но после того, как вы напомнили ему о вознаграждении, которое ждет служителей дьявола. Видели вы его рожу, когда говорили об огне и кипящей сере?
— Довольно-таки жалкая, верно?
— Да уж, и просто чудо, что он тут же не упал замертво.
Рэчел, тряхнув головой, откинула волосы за плечи.
— Пожалуй, я замолвлю за него словечко.
— Сомневаюсь, чтобы начальство в Чарльзтауне стало хоть что-то предпринимать по поводу сынка и папаши. — Логан повернулся спиной к огню.
— О, я не это имела в виду. — Рэчел подумала было, что, возможно, ей лучше промолчать. Она отлично понимала, что он разозлится. Ей самой было не слишком-то приятно его замечание, что Уоллес только из-за своей глупости поверил, что она ангел. С самым невинным видом Рэчел взглянула ему в глаза:
— Я имела в виду, когда вернусь на Небо.
Что с ним творится такое, из-за чего он все время забывает о ее сумасшествии? Сколько раз надо его ткнуть в факты носом, чтобы он привык к этой мысли? Неужели его настолько ослепили смазливое личико и пышные формы, что он забыл о примере своей матери?
Он не имел представления, как управляться с болезнями сознания. Это вам не какое-нибудь воспаление или лихорадка, которые можно вылечить кровопусканием или очищением желудка.
Она настояла на том, чтобы заняться его раной, хоть он и уверял, что это пустяки. Она окунула тряпку в миску с теплой водой и с улыбкой подошла к нему.
Прекрасная и умиротворенная. До чего же внешность обманчива.
Когда она наклонилась к нему, он закрыл глаза. Перед этим он стянул рубаху, и теперь она что-то успокаивающе приговаривала, прикладывая тряпку к его ране.
— Просто чудо, что он не проткнул вас насквозь этим здоровенным ножом.
— Как я и говорил, это неглубокая рана. Кровь больше не течет.
Она наклонилась ниже. Шелковистый локон пощекотал ему живот, и Логан с шумом втянул воздух. Тело его трепетало, и доказательство его желания приподнялось, натягивая набедренную повязку.
— Очень больно? — Она задумчиво разглядывала его синими-синими глазами.
— Нет. — Он совершенно не ощущал порезанного места. А когда она вот так смотрела на него, та часть его сознания, которая считала, что она не в своем уме, как бы переставала действовать.
Он осознавал только, насколько гладка ее кожа, подобная тонкому фарфору. Как пушисты золотистые волосы. А ее запах, нежный и естественный, как запах растущего на холмах вереска. Он тянулся к ней всеми фибрами своей души. Он желал ее. И когда она глядела ему в глаза, он видел, что овладевшее его чувствами плотское желание оплетает и ее невидимыми нитями.
Когда взгляд Логана опустился к ее рту, пальцы ее замерли. Губы были мягкими и розовыми, и она выбрала именно этот момент, чтобы их облизнуть. Логан еле сдержал стон. Он притянул ее к себе, полный желания… нет, потребности ощутить вкус этих подрагивающих губ. Как будто ожидая этого момента она коснулась его бедер.
— Логан… — Ветерок ее дыхания коснулся его щеки.
Глубина поцелуя слила их в одно целое. Ее руки обвили его шею, пальцы запутались в волосах. Язык Логана заполнил ее рот, то нападая, то отступая, то поглаживая неспешно, нежно.
Он опрокинулся вместе с нею, не прерывая поцелуя, — непростое достижение, если учесть, что в это же время его рука разыскивала под юбками бархатистую кожу ее бедер.
Когда его пальцы, следуя изгибу ноги, нашли чувственное местечко между бедер, у нее вырвался стон. Сначала он легко, словно играя, только поглаживал это местечко круговыми движениями, потом стал нажимать сильнее, уже не в силах сдерживать себя.
— О, Логан, пожалуйста.
Он убрал руку, и Рэчел протяжно застонала. Вокруг этого особого местечка все ее тело вибрировало от непередаваемого ощущения. Он навис над ней, удерживаясь на вытянутых руках, разглядывая ее. Натянутая кожа обрисовывала его скулы. Ее груди поднимались и опадали с каждым прерывистым вздохом. Приди ко мне, хотела она сказать, но не успела, потому что он уже приподнимал ее, переворачивая, так что она оказалась сидящей на нем верхом.
Теперь она нависала над ним. Кружева и шелка были сдвинуты так же безжалостно, как и его набедренная повязка, и его плоть — сталь, облаченная в бархат — коснулась росистых губ ее плоти. Он придерживал ее, обхватив ладонями ее бедра под слоями пенистых кружев, не позволяя соскользнуть вниз, на себя.
Потом он опустил ее, глубоко погружаясь одним долгим движением. Рэчел ахнула, пытаясь набрать воздух. Он приподнял бедра, проникая в нее еще глубже, и она запрокинула голову, рассыпая по плечам золотые каскады волос. Она стиснула колени. Его пальцы обхватили ее ягодицы. Напряжение нарастало вместе с нарастанием ритма.
Она ощущала его силу в себе, чувствовала, как она разрастается с каждым мощным толчком. Он был частью ее, и она частью его. Она настолько слилась с ним, что не могла бы сказать, где кончалось его наслаждение и начиналось ее собственное. Они вместе парили в высоте.
Его мысли были только о ней, о наслаждении, которое она ему давала, так же как ее мысли были переполнены им одним. Они забыли обо всем остальном. Комната, грубо сколоченная кровать, весь мир кругом — исчезли, оставались только они двое. Осталось одно целое, в котором они слились.
Теперь их тела двигались бездумно, направляемые одними ощущениями и необходимостью разделить друг сдругом самые сокровенные восторги. Рэчел извивалась, вжимаясь в него. Выпады Логана становились все глубже, создавая головокружительное ощущение полета.
Как будто неистовый вихрь уносил их в небеса.
Она заснула почти мгновенно, уютно пристроившись в его окутавших ее, как коконом, объятиях. Но Логану не спалось. Он устал и чувствовал себя опустошенным, и порез на ребрах давал о себе знать. Тем не менее ему было не до сна.
Лежавшая в колыбели его рук женщина была теплой и желанной, и она была для него дороге всего на свете. Дороже, чем он готов был признать.
Но ей требовались помощь и защита, которыми он явно не мог ее обеспечить. Она думала, что она ангел. Думала, что послана его спасти. И именно поэтому она представляла опасность… для себя и для других. Именно из-за него она чуть не погибла.
Он стиснул руки, и она шевельнулась, что-то бормоча во сне. С ней надо что-то делать, и поскорее. Теперь у него в этом не оставалось сомнений.
