Теперь же вилла стала памятником, живым напоминанием. Местом, где родился убийца короля, предавший свою страну, едва ли не разрушив целое государство своим поступком. Именно из-за него на семье Риглетти лежит печать позора. У короля было множество любовниц, но лишь представительницы фамилии Риглетти были заклеймены ведьмами, шлюхами.
Было невозможно убежать от истории своего рода, от крови.
Адриана не понимала, что с ней происходит. Взгляд Пата разжег в ее душе пожар прошлой ночью. Таинственные образы преследовали ее долгими одинокими ночами в эротических снах…
Все это чушь. Адриана знала правду, но не желала признавать ее. Взгляд отца этим утром был другим, словно лишь принадлежность к семье Риглетти была доказательством того, что Адриана врала и грешила.
Она слушала подобные упреки всю жизнь. Об этом шептались у нее за спиной. Адриана была предательницей от рождения, унаследовав эту горькую славу, подобно остальным женщинам их семьи. Адриана была очень похожа на своих прабабушек. Портреты, висевшие в королевской картинной галерее, подтверждали это. Все они были великими соблазнительницами. Последней стала тетя Адрианы, которая совратила одного из кузенов короля. Она заставила его отказаться от всего, и в итоге он был изгнан из королевства и опозорен.
Адриана принадлежала к семье Риглетти. Она хорошо понимала, насколько на самом деле была похожа на них. Она тоже пыталась соблазнить королевскую особу – Ленца. Именно она хотела приблизиться к нему.
Ленц был добрым, хорошим человеком, он верил в Адриану – дал ей шанс, путевку в жизнь.
Адриана стала первой представительницей фамилии Риглетти, ступившей на порог дворца после того, как ее предки были казнены. Лишь Ленц позволил этому случиться. Он все изменил, подарил ей надежду. Адриана отвечала ему обожанием и покорностью. Она всегда радовалась любой возможности остаться с ним наедине. Однако сейчас ее мысли занимал Патрик, и эти страстные фантазии не имели ничего общего с тем, что она испытывала к будущему королю. Адриане не удавалось забыть о Пате ни на минуту. Это стало частью ее тела, души и мыслей. Желание заполучить его. Заполучить их всех, методично двигаясь от одного принца к другому. Быть именно той, кем ее всегда считали, – Риглетти. Пресса выставляла ее коварной интриганкой и соблазнительницей, и иногда Адриане хотелось стать такой. Видимо, это было неизбежно с самого начала.
Телефон на туалетном столике зазвонил. Имя, всплывшее на дисплее, подтвердило ее худшие опасения. Проклятие! Адриане необходимо ответить. Пат стал ее заботой.
– На часах пятнадцать минут девятого, слишком рано для разврата. – Она больше не утруждала себя излишней вежливостью.
– Собирай вещи, – сказал Патрик, в его голосе ей послышались нотки тревоги. – Мы летим в Лондон. Несмотря на мои протесты, брат отправляет меня на мероприятие, которое мне совсем не хочется посещать.
Адриана перебирала варианты:
– Предполагаю, что это детский фонд, где ты и твой брат числитесь самыми крупными пожертвователями. Их ежегодный бал.
– Возможно. – Тревога в голосе принца сменилась привычной ленцой. У Адрианы мурашки побежали по всему телу. – Мне нет до этого дела, я лишь выполняю поручения. Адриана?
– Да? – Она слышала предупреждение в его голосе, почти видела улыбку в уголке губ. Она все ощущала.
– Для разврата всегда есть время, – произнес Патрик низким, чувственным голосом. – Буду счастлив доказать тебе это. Через сколько ты прибудешь во дворец? Тебе достаточно двадцати минут?
– Пора это прекратить, – перебила она. Пат молчал, но она не могла забыть его хищную силу и красоту. – Я не твоя игрушка. Я не жду, что ты захочешь облегчить мне работу, но такое поведение просто неприемлемо. – Он все продолжал молчать. Адриана слышала его спокойное дыхание. – Не каждая женщина мечтает оказаться в твоей постели.
Тут Пат рассмеялся, и Адриана ощутила, как этот смех, подобно языку пламени, скользнул внутрь ее, осветил правду, которую она изо всех сил пыталась скрыть от себя.
– Правило номер четыре…
– Мне сказать, как тебе следует поступить со своими правилами?
– Адриана, – он заговорил спокойно, но в его голосе теперь звучала угроза, – в согласии с законами нашего королевства, едва ли претерпевшими изменения со Средних веков, я могу обезглавить тебя за то, что ты разговариваешь со своим принцем в подобном тоне. Прояви немного уважения.
Да, она вела себя чересчур резко. Ее нервы были расшатаны. В голове пронеслась мысль о том, что она, возможно, не в силах противостоять ему.
– Я приношу свои извинения, ваше высочества. Не знаю, что на меня нашло.
– Итак, правило номер четыре, – начал он снова, более мягко. – Если ты не скажешь мне это прямо в лицо, я никогда этому не поверю.
Потому что Патрик все знал. Знал, что она разговаривала только по телефону, когда была особенно не уверена в своих силах побороть его очарование. Знал, как на самом деле она была слаба перед ним. Этот разговор было необходимо закончить как можно скорее, Адриана решила сменить тему:
– Лондон, благотворительный вечер. Я сделаю необходимые распоряжения.
– Скажи мне это в лицо, – требовательно повторил Патрик, не желая смириться с ее отступлением. От такого резкого призыва Адриана вздрогнула. – И увидишь, что будет дальше.
– Я вернусь во дворец в течение часа, ваше высочество, – вежливо ответила она и отключилась.
Затем Адриана опустилась на постель и зарылась лицом в подушки. Если бы она смогла обрести контроль над собой… Если бы все было проще…
Адриана знала, что, как только она даст слабину, Пат возьмет ситуацию в свои руки.
Благотворительный бал в Лондоне, конечно, оказался очередным скучным мероприятием. Патрик вместе с братом, его унылой невестой и тьмой других людей, чьи имена тотчас же испарялись из его памяти, позировал для фотографов. К концу вечера он уже всерьез подумывал о том, чтобы вынуть из рук ледяной статуи в виде Посейдона трезубец и покончить жизнь самоубийством.
– Успокойся, – сдержанно произнесла Адриана, когда принц вполголоса поделился с ней своими намерениями.
Патрик в ответ бросил на нее косой взгляд. Весь вечер Адриана не отпускала его от себя на расстояние более трех шагов, словно держала на невидимом коротком поводке. Ее красивое лицо сохраняло вежливо-бесстрастное выражение, она умело сливалась с окружающим интерьером, когда кто-то из высоких гостей говорил с Патом. Также она не выпускала из рук мобильный телефон, словно каждую минуту была готова связаться с охраной. С того момента, когда Адриана вернулась во дворец, она была невыносимо серьезной и собранной. Всю дорогу в Лондон она избегала смотреть Патрику в глаза. Пат нашел это восхитительным.
