Мишель фыркнула.
— В мои планы вовсе не входит курортный роман. Особенно, — подчеркнула она, — с человеком, который без ума от тебя.
— Никакая женщина не способна свести Дэмьена Блейдстоунса с ума, — последовало сухое замечание. — Свобода для него превыше всего. А потому советую тебе в первую очередь подумать о себе. Мне бы не хотелось, чтобы твое сердечко оказалось снова разбитым. Достаточно и того, что у вас произошло с Этьеном.
— Спасибо за совет, — холодно поблагодарила Мишель и, простившись, положила трубку.
Этьен Пернье.
Глава небольшого коммерческого банка. Один из типичных представителей мужской породы, напичканных шовинистическими идеями и никогда не сомневающихся в собственной правоте. Обычный сластолюбец, прикрывающийся избитыми фразами о мужской полигамности и сварливом нраве законной супруги.
А ведь я так любила его, тоскливо подумала Мишель, вызывая в памяти облик невысокого светловолосого мужчины довольно хрупкого телосложения, всегда в безупречного покроя костюмах и в элегантных очках. Впрочем, сейчас не время раскисать, тут же одернула она себя. Надо еще решить, что делать с предложением Блейдстоунса. Возможно, Элеонор права и весь этот разговор о работе всего лишь банальный приемчик из арсенала ловеласа. А может статься, и нет.
Есть только один способ выяснить это: поговорить с Дэмьеном.
Блейдстоунс заехал за Мишель ровно в семь. Он был одет в белоснежный костюм, выгодно оттеняющий великолепный бронзовый загар.
Широкие плечи, обтянутые дорогой тканью, невольно притягивали взгляд. Весь облик мужчины дышал здоровьем и силой.
Несмотря на то, что при виде высокого темноволосого красавца сердце Мишель испуганно ёкнуло, она храбро бросилась в атаку.
— Мистер Блейдстоунс, не соблаговолите ли объяснить, с каких это пор девушек приглашают на ужин, даже не удостоверившись в их согласии? И вообще, на кой черт вам понадобилось платить за меня в ресторане?
Дэмьен притворился испуганным.
— Надеюсь, это не карается смертной казнью?
— Прекратите ёрничать, я говорю серьезно, — раздраженно бросила Мишель. — Мне не нравится, когда посторонние принимают решения за меня. И я отнюдь не нуждаюсь в чьей-то благотворительности.
Лицо Дэмьена посуровело.
— Филантропией я не занимаюсь. Разве не естественно, что мужчина платит за свою даму в ресторане? Любая другая сочла бы это само собой разумеющимся.
— Во-первых, я не ваша дама и в «Патио-Канарио» мы встретились совершенно случайно. А во-вторых, я не любая другая, и…
— Хватит! — резко оборвал ее Дэмьен. — Эту сказочку я слышал уже тысячу раз, и она мне порядком приелась. Я сделал то, что посчитал нужным сделать, и точка. Мы едем или будем и дальше разводить демагогию?
Пристыженная Мишель умолкла. Тогда Дэмьен без лишних слов подхватил ее под руку и повел к своему автомобилю.
Они отправились в Лос-Кристианос, в небольшой, но очень уютный ресторан. По дороге к заказанному Дэмьеном столику Мишель то и дело слышала обрывки английской речи — несомненный признак того, что здешняя публика была преимущественно англоговорящей. Дорогие костюмы мужчин и изысканные туалеты дам указывали на то, что клиентуру ресторана составляют люди, принадлежащие к элите общества.
На Мишель было скромное белое платье, одно из лучших в ее гардеробе, но все же слишком непритязательное для заведения подобного уровня. Молодая женщина разозлилась на Дэмьена за то, что он не выбрал ресторан попроще, и уже начинала потихоньку жалеть, что приняла приглашение.
Они заказали конехо сальморехо — мясо кролика, а также тапас — распространенную закуску к местному вину, весьма своеобразному, но довольно приятному на вкус. На протяжении всего ужина Дэмьен шутил, говорил комплименты, вел ничего не значащую светскую беседу. Однако он и словом не обмолвился о предполагаемой работе. В конце концов, Мишель решила, что Элеонор была права, советуя держать ухо востро и не поддаваться мужским чарам.
Конечно, Мишель испытывала большой соблазн внять зову плоти и принять ухаживания Дэмьена, который — чего уж там скрывать! — начинал ей понемногу нравиться. Женское чутье подсказывало, что этот мужчина мог бы многое дать ей, многому научить. Большинство женщин возраста Мишель не были столь щепетильны в подобных вопросах. Может, и в самом деле не стоит хранить верность пуританским предрассудкам?
Но я — не большинство, возразила самой себе Мишель. И если Дэмьен действительно на что-то надеется, то он будет жестоко разочарован.
— Сегодня я разговаривала с Элеонор по телефону, — заявила Мишель, когда ужин подходил к концу. — Моя сестра рассказала, что компания, о которой вы упоминали за обедом, принадлежит вам.
Дэмьен неопределенно пожал плечами.
— Неужто это что-то меняет?
— Неужто вы никогда не слышали, — поддела Мишель, — что богатство мужчины действует на женщин подобно сильнейшему афродизиаку?
— Слова Киссинджера, если не ошибаюсь. — Зеленые глаза ее собеседника холодно сверкнули. — Полагаете, он был прав?
— Я думаю, что он недурственно разбирался в людях. Для многих данное утверждение равносильно аксиоме.
— И поэтому они стараются никогда не поступать вопреки ему. Математические законы ведь непреложны, не так ли? — Дэмьен испытующе поглядел на молодую женщину. — Может, и вам стоит последовать общему правилу и попытаться соблазнить меня?
— Скорее я соглашусь гореть в аду! — негодующе воскликнула Мишель. Ее синие глаза так и метали молнии. — Все ваши обещания о работе — не более чем повод заманить меня сюда!
Во взгляде Дэмьена появилось новое, не вполне понятное ей выражение.
— До известной степени вы правы. То, о чем я хочу попросить вас на самом деле…
— Меня абсолютно не интересует, — отрезала Мишель. — Вы ошиблись адресом, мистер Блейдстоунс. Вам нужна не я, а Элеонор.
— Элеонор здесь нет, — возразил Дэмьен. — А если бы и была, то все равно не подошла бы на роль в готовящемся спектакле.
Мишель в изумлении приоткрыла рот.
— Спектакле?
— Правильно. — Дэмьен выдержал эффектную паузу. — Мне нужна невеста.
Некоторое время Мишель ошарашено глядела на мужчину. Затем издала нервический смешок.
— Если вы решили пошутить, то сделали это крайне неудачно.
— Это вовсе не шутка, — негромко сказал Дэмьен. — Я заплачу тысячу долларов, если вы согласитесь сыграть роль моей невесты.
Он действительно говорит серьезно, внезапно поняла Мишель. Ее первым побуждением было сообщить Блейдстоунсу, что со своим нелепым предложением он может катиться ко всем чертям. Однако женское любопытство одержало верх над эмоциями и заставило спросить:
