Он смерил Мону взглядом, словно прикидывая возможную силу ее сопротивления. Затем, вытащив из кармана очки в толстой черной оправе, водрузил их на нос.
– В интеллигентном виде, – саркастически ухмыльнулся он.
Она покачала головой.
– В достойном. Это все, что я могу предложить.
– Почему вы, черт возьми, столь неуступчивы? – возмутился он. – Я же прошу так немного.
– Вы хотите, чтобы я достала вам луну с неба. Попробуйте обратиться к французскому фотомастеру Картье Брессону. Даже в очках вы выглядите очень молодо. У вас сохранились все волосы, и, судя по всему, вы не красите их.
Он невольно провел рукой по блестящим черным завиткам.
– Я бы предпочел немного седины на висках, но дочь считает, что не стоит торопиться.
– И правильно считает, – кивнула Мона. – У нее, насколько я могла отметить, хватает здравого смысла, который она унаследовала явно не от отца.
– Это ей досталось от матери, – хмыкнул Гарленд. – Эта дама уже много лет не присутствует в моей жизни. – Он чуть помедлил и изрек хрипловатым голосом: – И почему-то в данный момент я очень рад этому.
Мужчина не сводил с Моны глаз, и она не сомневалась, что правильно истолковала их выражение. Просто смешно. Не считая первой встречи, их знакомство насчитывает всего лишь несколько минут, да и те прошли в дурацких шуточках. Но за ними скрывался особый смысл, ибо их взаимно тянуло друг к другу.
Она глубоко вздохнула. Этот человек не вызывал у нее доверия, но не потому, что она знала о нем какие-то нелицеприятные подробности, а из-за укоренившейся настороженности к мужчинам, особенно обаятельным. Найджел Хэмилтон в свое время прельстил ее своим обаянием, а кончилось все довольно грустно…
– Я сфотографирую вас в очках, – деловито продолжила она.
Казалось, Гарленд не слышал.
– Софи сказала, что вы разведены, – тихо произнес он. – Это правда?
Мона отвела взгляд и, потянувшись к полке, на которой хранились светофильтры, спросила:
– Вами руководит профессиональный интерес?
– Вы прекрасно знаете, какого рода интерес руководит мною.
– Я в разводе, – коротко бросила она.
– Давно?
– Три года.
– Достаточный срок, чтобы вы нашли кого-то еще. У вас есть поклонник?
– Нет.
– Я вас устраиваю?
– Нет.
– Почему? Из-за моего поведения при нашей первой встрече?
– Конечно нет. Просто потому, что я вас не знаю.
– Это исправимо. Но настоящую причину вы не хотите мне сказать, не так ли?
– Так, так, – скороговоркой подтвердила Мона. – Если вы готовы, то давайте начнем.
Гарленд сразу же вышел из кабинета, и Мона последовала за ним, слегка удивившись его резкости. За последние пару минут он разительно изменился. В студии томилась Софи.
Они принялись за работу. Мона усадила клиента на высокий стул, пристально рассматривая. Обычно она сама поворачивала голову позирующего, но, имея дело с этим человеком, ограничилась указаниями:
– Посмотрите сюда… в другую сторону… повернитесь ко мне… слегка поднимите голову…
Спустя какое-то время она сказала:
– Почему вы позволили поместить на обложке своей книги столь несоответствующее действительности изображение?
– Я ничего не понимаю в фотографии, и мне было всего тридцать три года. Не знаю, чего ради им пришло в голову сделать меня каким-то прилизанно-безликим.
– Может, они посчитали, что в жизни у вас слишком растрепанный вид, вот и решили приукрасить любимца женщин, – шутливо ответила Мона и была вознаграждена неожиданным взрывом смеха прямо в объектив. Она тут же нажала на спусковую кнопку.
– Когда мой литагент сообщил, что издатель спешит как можно скорее подписать очередной договор, Софи предложила слегка пошантажировать его. Я потребовал новой фотографии на обложке книги, которая уже должна бы пойти в печать, и заявил, что иначе не подпишу договор. Они рвали на себе волосы, но я был непреклонен. Затем дочь сказала, что знает отличного фотомастера, и мне лишь потом пришло в голову, что все это время она подсмеивалась надо мной.
Отец и дочь обменялись выразительными взглядами. Они вели себя, как два друга, которым приходится бок о бок противостоять всему миру. Мона задумалась, почему Софи и Арни живут одни и что случилось с женщиной, которая перестала быть частью жизни Гарленда. Подавив свое любопытство, она отсняла последние кадры кассеты и предложила сделать несколько снимков Софи.
Полная серьезности девочка предстала перед камерой. Мона прищурившись посмотрела на нее через объектив и не могла не прийти в изумление. Юная красавица вела себя с предельной естественностью.
Она отсняла ее крупным планом, а потом сделала несколько снимков отца с дочерью.
– У меня еще остались кадры, – сказала она. – Ну-ка, Софи, давай я сниму тебя в движении.
Мона включила магнитофон, и студию наполнила музыка. Софи стала танцевать, демонстрируя врожденную грациозность. Ярким цветом волос и плавными движениями она напоминала юную тигрицу, и Мона в упоении щелкала кадр за кадром.
– Прекрасно, – наконец остановилась она. – Все!
Пока шла съемка, в студии появились Эван и Лорна. Софи кинулась однокласснице навстречу, возбужденно делясь впечатлениями. Потом Лорна представила подружку Эвану.
Мона повернулась к Гарленду.
– Так вот, относительно страховки…
– Забудьте о ней. Виноват главным образом я, и никто другой.
– Но…
– Прошу вас, не спорьте со мной, – посерьезнел он. – Считайте это моей благодарностью за ваше отношение к моей дочери. Сегодняшний день она запомнит на всю жизнь.
Когда так ставят вопрос, отказ воспринимается как грубость.
– Ну хорошо, – согласилась Мона. – Благодарю вас.
Проследовав за ней в кабинет, Гарленд прикрыл за собой дверь.
– Я тоже запомню сегодняшний день, – сказал он. – Как день, когда мы наконец познакомились. И мне ужасно хочется снова увидеть вас.
Значит, он не оставил эту тему, а только на время отложил. Мона попыталась не обращать внимания на предательский внутренний голос, который уверял, что она рада настойчивости Гарленда.
– Почему вы так стараетесь отделаться от меня? – продолжал выпытывать он. – Что, есть кто-то другой?
– Я же сказала, что сейчас в моей жизни никого нет. И хочется, чтобы так продолжалось и дальше.
– Как долго? Когда вам захочется, чтобы в вашей жизни кто-то появился? Тогда я вернусь.
От необходимости отвечать Мону спасла влетевшая в кабинет Софи.
– Миссис Хэмилтон, а когда будут готовы снимки? – возбужденно спросила она.
– Послезавтра.
– Моя визитка у вас имеется, не так ли? – улыбнулся Гарленд. – Позвоните мне, когда они будут готовы, я заеду и заберу.
