Мона открыла было рот, намереваясь возразить, что Гарленд далеко не старик, но, вспомнив себя в возрасте брата, решила, что поучения бесполезны…
Она уже получила из сервиса свою машину, но гут же вышла из строя коробка передач. Пришлось снова отгонять автомобиль в мастерскую, отчего Эван рвал на себе волосы.
– Ты можешь катать свою фемину и на такси, как-то вечером бессердечно подколола его злая на язычок племянница.
Эван вспыхнул и вылетел из дому. Тщательно избегая укоризненного взгляда матери, Лорна заметила:
– Думаю, что отныне мне придется питаться консервами, а то, не ровен час, дядюшка…
– Если он не соберется отправить тебя, я возьмусь за это сама, – пригрозила Мона. – Теперь из-за твоих шуточек снова начнутся стенания о машине. И думаю, мне придется сдаться. Семь тысяч долларов он не получит, но на три может рассчитывать.
Однако на следующий день, когда она вернулась домой, дочь встретила ее уже у дверей.
– Ты только посмотри! – драматически воскликнула она.
В нескольких ярдах от дома стояла машина. Массивная и уродливая, не менее чем десяти лет от роду, она была выкрашена в грязно-коричневый цвет.
– О боже, что это за чудовище? – Мона удивленно раскрыла глаза. – Не может быть! Неужели Эван?..
– Его, его. Он явился на ней полчаса тому назад.
– Но откуда он раздобыл деньги?
– Какие деньги? Эта таратайка стоит не дороже четырех центов.
– Позор на всю улицу, – простонала Мона. Когда появился Эван, она выяснила, что брат приобрел машину в том гараже, где ремонтировали ее автомобиль. Допотопный «фордик» обошелся ему в восемьсот долларов, он взял кредит и будет расплачиваться из своей стипендии.
– Лучше бы ты не торопился, – буркнула Мона. – Я собиралась дать тебе три тысячи долларов.
– Послушай, ты ничего не понимаешь. Мне не нужна машина за три тысячи. Я хочу иметь автомобиль за семь тысяч. А если на него денег нет, то пусть будет такой, за который я могу сам расплатиться.
Мона поняла, что брата обуяла мужская гордость и любые ее предложения будут отвергнуты. Но на следующее утро она позвонила владельцу гаража, который пользовался доверием клиентов, и тот заверил ее, что с технической точки зрения машина в полном порядке.
Вечером Эван отправился с Софи покататься, а вернувшись, доставил букет белых роз с запиской для Моны. Она тут же развернула листок.
«Я бы предпочел послать красные, но испугался, что вы вернете их. В порядке ли куча ржавого металла вашего братца? Когда мне найдется место в вашей жизни? Арни».
Мона написала ответ.
«Благодарю за прекрасные розы и спасибо, что вы не выбрали красные. Механик заверил меня, что с машиной все в порядке. А место не найдется. Никогда. М. Хэмилтон».
Ответа не поступило, и Мона начала успокаиваться…
Настало время экзаменов. Лорна нервничала, несправедливо обвиняла во всем мать.
– Честное слово, мама, в эти дни ты ведешь себя как злая медведица!
Мона переносила упреки со стоическим терпением, как и полагается матери, у которой дочка сдает экзамены.
– Софи еще хуже, чем мне, – как-то за завтраком сообщила Лорна. – Хотя она такая юная, но уже собирается поступать в Гарвардский университет и боится, что пройдет.
– Боится, что поступит? – удивленно откликнулась Мона.
– Ну да. Она не хочет ехать куда-то под Бостон, но ее отец только и мечтает об этом. О, ты глянь, мама! Вот и он!
– Где? – дернулась Мона.
– Можешь не подскакивать. В газете.
Мона уставилась на газетную полосу, которую дочь протянула через стол, и увидела фотографию своей работы, иллюстрирующую рекламное объявление о книге «Женщины, опасайтесь мужчин» – та через неделю должна была выйти в свет. Ниже шла информация о предстоящем телеинтервью с автором.
– Мы должны посмотреть эту передачу, – оживленно заявила Лорна.
– Смотри, если хочешь, – небрежно бросила Мона. – Мне есть чем заниматься.
В конечном счете она случайно наткнулась на дающего интервью Гарленда – переключая каналы, увидела его улыбающееся лицо.
– Ученым издавна известно, что на самом деле сильный пол – это женщины, – проникновенно говорил он. – Они куда лучше мужчин переносят экстремальные условия, жару и холод, терпеливы к боли. Короче, они выносливее.
Интервьюерша, молодая женщина, продолжала наседать на собеседника.
– Тогда почему же ведущие роли в обществе принадлежат мужчинам?
– Потому что нам свойственна физическая мощь. Вы, женщины, способны на длительные испытания, но мы сильнее на коротких дистанциях, в течение которых, как правило, и приходится принимать решения. Я представляю себе пещерную женщину, которая тысячи лет назад в погоне за пищей загнала оленя. Как только она освежевала его, на нее навалился какой-то мускулистый бездельник, ударил по голове и воспользовался плодами женского труда. С тех пор мы вас и обворовываем.
– Но вы уверены, что сейчас положение дел не изменилось?
– Отнюдь. Просто сместилось в другую плоскость. Новые свободы, обретенные женщинами, мужчины используют для того, чтобы облегчить свою жизнь. Так что всегда опасайтесь мужчин, которые говорят, что они на вашей стороне.
– Относится ли это и к вам, мистер Гарленд?
– О, еще бы! Меня вы должны опасаться больше, чем кого-либо другого.
Он рассмеялся заразительным смехом, и интервью завершилось на доброй юмористической ноте. Мона, жалея, что все же увидела передачу, выключила телевизор. Экранное изображение властно напомнило ей о реальном человеке, от которого – ох, чуяло ее сердце! – не будет спасения.
Близилось лето. Сокурсники Эвана по случаю окончания семестра устраивали бал, на который он собирался пригласить Софи. Как-то вечером, когда Мона уже собиралась спать, брат вернулся со свидания.
– У меня письмо для тебя, – сообщил он радостно. – От отца Софи. Он взял с меня обещание, что ты обязательно прочтешь его.
Даже не читая письма, Мона представляла себе его содержание, но Гарленду все же удалось удивить ее. Вежливое, отпечатанное на машинке послание носило прямо-таки деловой характер.
«Уважаемая мисс Хэмилтон! Я уверен, что пришло время познакомиться поближе. Ваш брат соизволил играть недвусмысленную роль в жизни моей дочери, и, хотя они еще молоды для свершения каких-либо серьезных шагов, встреча наших двух семей будет в данное время как нельзя более кстати.
Исходя из вышесказанного, предлагаю вчетвером посетить мероприятие по случаю завершения семестра Эваном. Надеюсь, что ответ не заставит себя ждать и заранее благодарю.
Искренне ваш – Арни Гарленд».
После подписи на нескольких строчках перечислялись должности и ученые степени автора. Они дополняли впечатление о письме как о сугубо официальном документе.
