— Ну что? Что же ты не отвечаешь, Роуланд? — подначивал его Роджер и, крепко прижимая девицу, сидящую у него на коленях, добавил: — Ублюдок оробел. Я сразил его наповал.
В глазах Роуланда вспыхнуло пламя такой силы, что, казалось, взрыв неминуем. Но он спокойно сказал:
— То, что я внебрачный сын, всем хорошо известно. Но ведь не трус, Роджер? А тебя я начинаю в этом подозревать. В последний раз, когда ты на меня напал, ты ведь сначала убедился, что я пьян. И только потом начал драку.
Роджер стал подниматься, столкнул со своих колен девицу, но Роуланд пронзил его острым взглядом.
— Хотя нет, я не прав, Роджер, ты не трус. Ты, наоборот, спешишь приблизить смерть своими речами.
— Роуланд, нет! — воскликнул Гай и попытался удержать друга на скамейке.
Но вулкан уже бушевал внутри Роуланда, и не существовало силы, способной остановить его. Он оттолкнул Гая, поднялся, вынул меч и сделал это так резко, что каменная скамейка рухнула, опрокинув всех, сидевших на ней.
Вся пивная смотрела только на них, но Роуланд и Роджер никого не видели, кроме друг друга. Роджер смахнул со стола кубки с элем, и брызги попали на какого-то пьяного рыцаря. Тот кинулся на Роджера, прежде чем Роуланд успел сделать хотя бы одно движение.
Роуланд сгорал от нетерпения, его гнев закипал. Ждать пришлось недолго. Вся пивная превратилась в поле битвы. Пьяные атаковали, трезвые защищались. Два солдата без всякой причины бросились на Роуланда, и в этом хаосе он потерял из виду Роджера. Гай подоспел на помощь другу, и вдвоем они быстро раскидали напавших.
Роуланд, желая отыскать Роджера, обернулся и в этот момент услышал звук стали. За его спиной стоял Роджер, и из его рук падал меч. Его выбил незнакомый рыцарь. Незнакомец хотел что-то сказать Роуланду, но Роджер подхватил меч и проткнул им незнакомца.
Потрясенный Роуланд не мог сделать ни шагу в сторону своего заклятого врага. Прежде чем он успел прийти в себя, обезумевший сквайр кинулся на Роджера и плашмя ударил его мечом по голове. Роджер кубарем покатился к ногам Роуланда и замер рядом с рыцарем, которого только что ранил.
— Оставь его, Роуланд, — удерживал Гай друга за руку.
Роуланд уставился на него.
— Разве ты не видел? Он же хотел проткнуть меня сзади, а этот добрый человек ему помешал!
— Я видел, как Роджер приближался к тебе, Роуланд, но он, конечно, предупредил бы тебя, прежде чем ударить.
— Я знаю Роджера лучше, чем ты, Гай. И я тебе говорю — он собирался меня убить, — прорычал Роуланд.
— Тогда вызови его, когда он очнется! — с жаром умолял его Гай. — Но не совершай убийства.
Роуланд никогда не убивал беспомощного человека и поэтому убрал меч. Он склонился над рыцарем, спасшим его.
— Он еще жив, Гай! — воскликнул Роуланд. — Давай отнесем его в мой лагерь к врачу.
Гай колебался.
— А что с Роджером?
— Оставь его, — Роуланд отвернулся с отвращением. — Им займутся. Избавь меня от этого.
Роуланд с волнением ждал возле палатки врача, а Гай в досаде вышагивал взад и вперед.
— Прошло уже три дня, Роуланд, — с горячностью говорил он. — Если человек умрет, так умрет. И ты ему ничем не поможешь.
Роуланд раздраженно взглянул на Гая. Сегодня они уже говорили об этом.
— Мы должны быть в дороге, Роуланд. Ночью Роджер удрал, так что ты не можешь вызвать его на бой. Если мы не выедем сейчас, нам не добраться домой до первого снега.
— Несколько дней — ерунда.
— Но ведь ты даже не знаешь этого человека.
— Твое нетерпение — не в твою пользу, Гай. Я обязан этому человеку жизнью.
— Но отчего ты так уверен в этом?
— Я уверен.
Наконец полог откинулся, и уставший врач вышел к ним.
— Он пришел в себя на несколько минут. Но я пока не могу утверждать, что он выживет. Мы остановили кровотечение. Но я мало чем могу помочь — у него внутри незажившая рана.
— Он что-нибудь сказал?
— Да, он очнулся и подумал, что все еще в рыбацкой деревне, где много недель приходил в себя от предыдущих ран.
Роуланд нахмурился.
— От ран?
Врач кивнул:
— Этого молодого человека, как мне кажется, пытали. Его спасли крестьяне. Он говорит, что целую неделю не приходил в себя, а потом не мог двигаться и говорить еще несколько недель. Кроме того, он перенес сильный удар по голове.
— А кто он? — взволнованно спросил Роуланд.
— Сэр Роуланд, этот человек очень тяжело ранен и сейчас не время для расспросов. Я только слушаю то, что говорит он. И еще — он очень беспокоится о сестре, стал что-то бормотать, но снова потерял сознание. Он был очень взволнован.
— А мне можно к нему?
— Но он снова без сознания.
— Я подожду, когда он придет в себя. Мне надо с ним поговорить.
— Хорошо.
Когда доктор ушел, Гай принялся за свое:
— Слушай, похоже, доктор уже не слишком опасается за его жизнь. Может, поедем? Ну что ты еще можешь для него сделать?
Роуланд разъярился:
— Да отстань ты от меня! Что ты пилишь, как сварливая жена? Если тебе невтерпеж и ты хочешь убраться отсюда поскорее, так и убирайся!
— Роуланд, нам надо спешить. Иначе будет слишком поздно. Торстон из Мезидона вполне мог развязать войну, пока меня не было.
— Хорошо, поезжай. Я тебя догоню.
— Но я не могу позволить тебе ехать одному.
Роуланд бросил на друга быстрый взгляд.
— Это с каких пор я нуждаюсь в сопровождающих? Может, ты не веришь, что я отправлюсь следом? Да, пожалуй, не веришь, — хмыкнул Роуланд. — Тогда возьми с собой мои вещи, оставь только копья и оружие. Так тебе будет спокойнее. Если ничто не помешает, я догоню тебя между Роной и Луарой. Если не там, то сразу же за Луарой. Но если я вдруг не догоню тебя, не жди, поезжай дальше.
Нехотя Гай отправился в путь. А Роуланд устроился возле раненого. В тот же вечер раненый внезапно открыл глаза. Он попробовал сесть, но Роуланд остановил его.
— Тебе нельзя двигаться, а то снова откроется кровотечение.
Светло-карие глаза смотрели на Роуланда.
— Я тебя знаю? — произнес он на чистом французском языке. Потом сам ответил на свой вопрос. — А-а, со вчерашнего вечера — в пивной.
— С тех пор прошло три ночи, мой друг.
— Три? — простонал он. — Мне надо найти своих людей и срочно вернуться в Берри.
— Ты никуда не можешь ехать, тебе надо лежать.
Человек застонал.
— Позвать врача?
— Если только он способен сотворить чудо и вылечить меня в одну минуту, — прошептал он.
Роуланд улыбнулся.
— Чем могу тебе помочь? Ты спас мне жизнь, за что и пострадал.
