на то, что мы двигаемся в сторону подземного пешеходного перехода, и направление выбираю не я. В любом случае, я не против перейти дорогу.
– Ты с иняза? – спрашивает Руслан расслабленно.
– С чего ты взял? – чуть возмущаюсь я.
У меня что, это на лбу написано?
– Интуиция.
– Да, – отвечаю, выждав пару секунд.
– Золотая молодежь? – бросает на меня насмешливый взгляд.
– Мой отец – полковник, – сдаюсь, ведь я действительно “золотая молодежь”.
Мать вышла замуж по переписке. Тогда еще за капитана, кажется, и у нее уже была я. Так что мой отец мне не родной, но роднее его – отца быть не может.
Присвистнув, Руслан интересуется:
– Он за тобой с дробовиком не ходит?
– Нет, – смеюсь. – Твое хозяйство в безопасности.
– Мое хозяйство? – повторяет с легкой улыбкой.
В моей груди что-то екает, когда ловлю его взгляд своим.
Остановившись посреди парковой дорожки, Руслан подтягивает меня к себе и, выпустив мою ладонь, сжимает рукой талию.
Кладу руки на его плечи, глядя перед собой, то есть, на его губы, которые прямо на уровне моих глаз.
Я перестаю дышать, сглатывая слюну.
– Что будем делать? – спрашивает низким голосом. – Я хочу тебя поцеловать.
Мои колени превратились в желе.
Он настоящий танк, этот Руслан.
– Попробуй, – бормочу.
– На сколько мне тебя поцеловать? На семнадцать или на восемнадцать?
По моему животу растекается тепло, отдаваясь между ног жаркой пульсацией.
– Может, я сама тебя поцелую? – предлагаю, демонстративно игнорируя его “вопрос”.
– Попробуй, – дублирует мой ответ.
Подняв голову, смотрю на него.
Его рот приоткрыт.
Я не такая уж смелая и боюсь опростоволоситься.
Сцепив за его шеей руки, встаю на носочки и прижимаюсь своими губами к его.
Они теплые и мягкие.
У меня слегка кружится голова.
Втянув носом воздух, приоткрываю свой рот, и Руслан раскрывает свой тоже. Через секунду наши языки соприкасаются, и от этого контакта на кончиках моих нервов искрит.
Склоняю набок голову, и он тут же углубляет наш поцелуй, с напором обрушиваясь на мои губы.
В голове пустеет так, что я не замечаю ничего вокруг.
Ни шума города, ни ветра, ни движения.
Из меня вырывается стон. Тело Руслана становится напряженным, как камень. Пальцами другой руки он обнимает мою щеку и нетерпеливо терзает мой рот мягкими головокружительными выпадами своего языка и своих губ, не позволяя ни на миллиметр отстраниться.
Мне не хватает воздуха, когда мы с ним смотрим друг на друга.
Стоя посреди дороги и мешая прохожим, мы снова тянемся друг к другу, только на этот раз ладони Руслана ложатся на мои ягодицы через пальто и соединяют наши бедра, отчего меня буквально вытряхивает из кожи.
Кажется, он сам определился с тем, как меня целовать, и это не та версия, которая для малолеток!
Нет…
Меня трясет, и я обвожу языком влажные от его поцелуев губы, когда мы снова смотрим друг на друга.
– Мне в апреле будет девятнадцать, – сипит мой голос.
– Пффф… – выдыхает Руслан. – Мне уже почти пофиг, сколько тебе… – сипит он в ответ.
10 лет назад
Оля
– Ты живешь один? – мне стыдно оттого, что этот вопрос я задаю уже тогда, когда остановка, на которой мы сошли с автобуса, осталась в пяти минутах ходьбы позади.
Сжимая мою ладонь, Руслан тянет меня вслед за собой, будто боится, что я убегу.
Мне нужно было бежать еще полчаса назад. По крайней мере, для того, чтобы остаться хорошей подругой Машке! Но на один мой шаг назад, у него два вперед.
Он выпускал меня из рук только для того, чтобы я могла зайти в автобус и чтобы из него выйти. Пока мы ждали общественный транспорт, Руслан закрывал меня собой от ветра, обняв со спины и прижимаясь холодным носом к моей щеке, чтобы слышать то, что говорю ему я, и чтобы я слышала, о чем говорит он сам.
– Нет, но у меня отдельная комната, – отвечает, проводя нас через квадратную арку и маленький тоннель внутрь большого двора с панельными пятиэтажками. – И моего соседа сегодня нет дома.
Двигается торопливо, то и дело, поглядывая на меня, будто проверяет, на месте ли я.
Мои губы горят и пульсируют.
Никогда парни не целовали меня так. Никогда так не трогали. С обещанием и напором, которому я сдаюсь, а он и не оставлял выбора. Руслан не делает вообще никакой тайны из того, чего хочет. Мы целовались в полупустом автобусе, и он вжимал меня собой в стену так, что дрожь и электрические разряды до сих пор носятся по телу.
Его тело дрожало, и на пять секунд мне показалось, что он себя не контролирует.
Я и сама трясусь с головы до ног.
Меня лихорадит, потому что я тоже хочу. Хочу его. Хочу заняться с ним сексом. Я знаю, что значит «хотеть» парня, но все, что случалось со мной до этого, больше не считается.
От волнения я даже не запоминаю дорогу, абсолютно уверенная в том, что самостоятельно ни за что не найду его квартиру. Она на втором этаже, и как только мы оказываемся внутри, его горячий язык раздвигает мои губы.
Я пьяная от вкуса этого парня.
Руслан толкает меня к стене в полной темноте. Быстро расстегивает мое пальто, и я забрасываю ногу на его бедро. Он тут же сжимает его, просунув под юбку ладонь, и ударяет своими бедрами между моих.
– М-м-м… – из глаз вылетают искры.
Сдергиваю с его головы шапку и зарываюсь пальцами в жестковатые волосы.
Нащупав выключатель, он щелкает по нему и в прихожей загорается свет.
Его взгляд такой горячий. На моем лице, на моих губах. Он должен слышать стук моего сердца, потому что оно молотит по ребрам со всей дури.
– Мне нужно в туалет… – смачиваю слюной пересохшее горло.
– Вторая дверь по коридору, – говорит хрипло, отстраняясь.
В ванной повсюду мужские прибамбасы. Бритвенные станки, подаренные на двадцать третье, полотенца и носки, развешанные по старой облупившейся батарее.
От ветра и возбуждения мои щеки алые.
На белье мокрые пятна. Я не помню себя такой мокрой. Никогда.
Мою руки, глядя на припухшие от поцелуев губы.
Руслан вышагивает по комнате, в которую открыта дверь.
Там старый разложенный диван, рабочий стол с компьютером и покосившийся древний шкаф. Я не питаю иллюзий по поводу съемного жилья, и мне не до обстановки.
В районе паха у хозяина так выпирают джинсы, что у меня каменеют соски и между ног тянет.
Проведя по волосам рукой, он
