Выйдя из кабинета Чендлера, Лиза задумалась. Из аэропорта она сразу поехала сюда. Никто из газетчиков не знал о ее бегстве из Франции, так что в аэропорту ее никто не встречал. Но, поскольку ее видели на студии, слухи, скорее всего, уже поползли. Не исключено, что около дома уже дежурит толпа репортеров. А едва она войдет в квартиру, на нее обрушится шквал телефонных звонков. Так что домой ей нельзя. Лучше в гостиницу.
Она услышала шаги сзади. Не видя его, не оборачиваясь, она уже знала, что это он. Но его никак не могло быть здесь. Она приложила так много усилий, чтобы сбежать незаметно! Но, тем не менее, это он! Невыносимо было думать, что он все-таки выследил ее. Что ей придется опять смотреть на это красивое циничное лицо. Она пока не готова! Она не справится с собой! Руки ее непроизвольно затеребили надушенный носовой платок, который она достала мгновением раньше, чтобы промокнуть заслезившиеся на ветру глаза. Но слезы высохли, как только она поняла, что сзади Крис.
Он не должен заметить мое волнение! — подумала Лиза и, гордо развернув плечи, прибавила шаг, направляясь к гостинице, где заказала ей номер секретарша Чендлера. Она так старательно изображала безразличие, что не заметила, как смятый носовой платок выскользнул из ее пальцев. Дробно простучав каблучками по мраморным ступенькам, она вбежала в фойе гостиницы и только здесь не удержалась — позволила себе оглянуться, чтобы сквозь штору увидеть его. И увидела. Но лучше бы не видела! Он был одет именно так, как в тот раз, когда она впервые увидела его во Франции. Песочный костюм из мягкой фланели, рубашка сочного коричневого цвета с двумя верхними расстегнутыми пуговицами. Он наклонился и грациозным движением поднял что-то с тротуара. В руке у него… ее платок. Когда она уронила его?
Интересно, как он подкараулил меня? — В голову ей лезли совсем не те мысли, которые сейчас были бы уместны. Ведь совершенно очевидно, что он преследовал ее с самого начала. Последнее, что она зафиксировала поплывшим сознанием, было железное решение до последнего сопротивляться. Не дать воли своему желанию, сделать вид, что не догадывается о его преследовании, что не знает о его коварных планах, и тогда, может быть, она сможет справиться с непреодолимым влечением к нему. И сможет привести в исполнение свой план.
Лиза подошла к стойке портье и оперлась на нее, чтобы дать отдых ноге: ушибленное колено после путешествия давало о себе знать. Она встала так, чтобы не видеть вход в гостиницу даже в зеркало. Протянув документы напомаженному портье, она с презрением к себе самой поняла, что на самом деле ждет, когда Крис подойдет к ней. Каждая клеточка ее возбужденного тела напряглась в ожидании его приближения.
Крис поднялся на ступеньки и в нерешительности замер возле двери. Что он ей скажет? Что пришел отдать носовой платок? Глупо… Еще в самолете он мучительно думал, что скажет ей, перебирал слова — то нежные, то гневные… И теперь, приехав за ней в такую даль, он все равно не знает, что сказать!
В результате ум его взбунтовался, он рывком открыл дверь и стремительно пошел к Лизе, не имея решительно никакого плана.
Она стояла у стойки, повернувшись к ней боком и отставив ногу так, что разрез юбки высоко обнажал бедро. Он заколебался. Подойти к ней открыто, с той стороны, куда она повернула изящную головку с зачесанными за ухо волнистыми светлыми волосами, уютно опершуюся на руку? А может, лучше неожиданно, сзади, со стороны вызывающе изогнувшегося бедра, обтянутого розовым шелком юбки? Бедра он испугался. Он испугался, что напряжение последних дней сыграет с ним злую шутку. А ему, прежде всего, нужно поговорить с ней. Но подойти открыто он тоже боялся: вдруг она сбежит? Или устроит сцену? Или позовет полицию? Она сейчас в таком нервном напряжении, что способна на все!
Крис все же подошел сзади и встал рядом с ней, так близко, что почти касался подбородком ее макушки. Он понял, что разговор, который оказался совершенно невозможным в прежней обстановке, вполне может состояться здесь. Эта мысль придала ему уверенности, и он уже был готов к тому, что Лиза сейчас обернется и удивленно посмотрит на него, ожидая объяснений. Но она не поворачивалась. Он так явственно ощущал ее волнующее тепло, что понимал, что и она не могла не чувствовать его прикосновения, но она почему-то не оборачивалась.
— Лиза… — проговорил он, но из горла вырвался лишь сдавленный свистящий шепот.
Тем временем портье протянул Лизе ключ, она выпрямилась, взяла его и наклонилась за дорожной сумкой. Случайно или нарочно, но она коснулась бедрами его ног. Крис не справился с захлестнувшим его возбуждением, под изумленным взглядом портье он взял ее двумя руками за талию и притянул к себе.
Он ожидал, что она вывернется из его рук, влепит ему пощечину, закатит истерику. Он ожидал всего, чего угодно. Но Лиза замерла в его руках, не сделав ни малейшей попытки повернуться и посмотреть, кто посмел так дерзко прикоснуться к ней. И… она не оттолкнула его! Не отнимая рук от ее талии, он наклонился, чтобы вдохнуть запах ее волос, и зарылся лицом в светлые пряди. Он всем телом прижался к ней и почувствовал сотрясающую ее дрожь. Эта неожиданная судорога взволновала его еще больше и одновременно обнадежила. Она все еще хочет его! Но почему она так странно ведет себя? Почему она сбежала, а теперь стоит и покорно ждет его прикосновений? Но тут она вдруг обмякла в его руках и стала оседать на пол.
Криса охватила паника. Что с ней? Она умирает? Он подхватил ее на руки. Надтреснутым голосом закричал «Врача!» и замер, держа Лизу на руках. Беспомощно озираясь, он не знал, что делать.
— Несите ее в номер, — скомандовал портье. — Я вызову врача.
Посыльный схватил со стойки ключ, поднял Лизину сумку и побежал к лифту. Крис двинулся за ним со своей драгоценной ношей.
Лиза и сама не поняла того, что случилось с ней, когда Крис прижался сзади всем телом. Она лишь помнила, как у нее сладко закружилась голова, когда он прижался к ней, когда коснулся ее волос. Помнила, что, пытаясь скрыть охватившую ее сладкую истому, нагнулась за сумкой. Но, когда он всем своим большим телом прижался к ней, притянув ее за талию так, что она почувствовала огонь его возбужденного тела… Ей показалось, что они совсем одни и тонкого шелка ее платья нет между ними. И забытое пламя желания охватило ее уставшее сопротивляться тело. Она не понимала, что с ней происходит. Ей было стыдно, сладко и страшно одновременно, ее охватила предательская слабость.
Очнулась она в лифте на руках у Криса, который взволнованно заглядывал ей в лицо. Сама не понимая, что делает, она раскрыла навстречу ему губы, давая понять, что желает продолжения.
