— На самом деле кое в чем они действительно очень похожи, — улыбнулась Дженна. — Нью-Йорк — это город, состоящий из сотни маленьких городков: Сохо, Гринвич-Виллидж, Нижний и Верхний Ист-Сайд, — каждый из них представляет собой отдельное маленькое сообщество со своими правилами и традициями.
— И своими ненормальными жителями.
— Куда же без них… — По печальному лицу Дженны Стоктон понял, что сейчас она думает совсем не о Нью-Йорке.
— Удивлен, что ты нашла время, чтобы приехать сюда и заняться организацией дня рождения Эунси. Наверное, в таком большом городе, как Нью-Йорк, у тебя всегда много заказов.
Дженна замерла, глядя на недочищенную картофелину.
— Мое агентство сейчас переживает не лучшие времена.
— Не лучшие времена? Но я думал…
— Что ж, ты ошибался. Издалека все выглядит иначе, — не оборачиваясь, ответила она.
Другими словами, он был слишком далеко и слишком мало общался с Дженной, чтобы знать все, что с ней происходит. Открытки на Рождество и день рождения, несколько коротких телефонных разговоров и пара имейлов с просьбой вернуть забытый диск — вот и все, что их связывало. И до сегодняшнего дня Стоктон был уверен, что это к лучшему.
После разрыва у каждого из них началась своя жизнь. Стоктон улетел в Италию, где провел какое-то время с отцом и его новой женой, а потом долго колесил по стране, обучаясь у лучших поваров. Это было увлекательное приключение, наполненное новыми впечатлениями, вкусами и запахами, но его сердце оставалось закрыто. К моменту возвращения в Ривербенд он окончательно успокоился и решил дать Дженне жить своей жизнью и больше о ней не вспоминать.
— Тогда Италия похожа на Нью-Йорк, — сказал он, возвращаясь к более безопасной теме. — Каждый маленький город — это отдельное маленькое сообщество, не похожее на другие. Даже лазанья в разных частях страны отличается по вкусу.
— Тебе удалось провести время с отцом? — спросила Дженна, начиная чистить последнюю картофелину.
— Нет.
— Но я думала, ты уехал в Италию, чтобы…
— Что ж, ты ошибалась, — в тон ей ответил Стоктон. — Хенка никогда нельзя было назвать примерным отцом, готовым уделить внимание сыну.
— Я слышала, он открыл ресторан в Риме…
— Да, он считает, что по-настоящему успешный ресторан должен находиться или в большом городе, или в стране, кухню которой он представляет. Индиана, как ты понимаешь, не подходила ему ни по одному из критериев.
— И он никогда не был в «Растике»?
— Нет, — усмехнулся Стоктон. — Наверное, боится, что я покажу ему, как он ошибался.
— Так и есть, — улыбнулась Дженна. — Это великолепный ресторан, Стоктон. Еда просто восхитительна — я схожу с ума от витающих здесь запахов и хочу съесть каждое покидающее эту кухню блюдо.
— Спасибо.
— Но почему ты решил открыть свой ресторан именно здесь? В большом городе у тебя было бы гораздо больше возможностей. Таком, как Нью-Йорк.
Он слышал невысказанный вопрос: почему он не последовал за ней в большой город?
— Потому что меня ничего не связывает с Нью-Йорком. — Эта фраза повисла между ними, как ледяная стена, и Стоктон поспешил сгладить ее. — Но дело было не только в этом. — Он предпочел не думать о том, почему ему так важно, чтобы Дженна правильно его поняла. — Я действительно люблю Ривербенд. Я много путешествовал, работал в разных ресторанах и понял одну простую истину: успешным ресторан делают не еда и не место, где он расположен, а люди, которые туда приходят. Хороший повар должен уметь слушать своих клиентов, подстраивать под них меню, декор, атмосферу. Я всегда мечтал о ресторане, где каждый будет чувствовать себя как дома.
Его отец никогда этого не понимал. Хенк не пускал на кухню даже собственных родных, не говоря уже о посторонних людях. Он никогда не смог бы понять радость Стоктона, видевшего, как его ресторан меняется в соответствии со вкусами его клиентов.
— Но ведь в большом городе ты смог бы расширить свой бизнес. Уверена, «Растика» имела бы бешеный успех.
— Я много думал об этом и понял, что сейчас у меня есть как раз тот объем успеха, который мне нужен. Не все хотят постоянно расширяться, Дженна. Мне достаточно того, что я могу платить по счетам и жить своей жизнью.
— Значит, сейчас у тебя есть все, о чем ты мечтал?
— Практически. А у тебя? У тебя есть все, о чем ты мечтала, Дженна?
Она отвела взгляд:
— Ммм… Ну наконец-то последняя картофелина почищена и нарезана, можно ставить кастрюлю на огонь. Я ведь не хочу заставлять шеф-повара себя ждать.
Она понесла заполненную картофельными дольками кастрюлю к плите, но поскользнулась и чуть не упала. Стоктон едва успел одной рукой подхватить кастрюлю, а другой удержать Дженну за талию.
Его прикосновение обожгло Дженну огнем. Она не ожидала, что так отреагирует на это, и невольно отпрянула.
— Спасибо, — смущенно прошептала она.
— Все в порядке. — Кого он пытается убедить? Себя? Или ее?
— Пожалуйста, Стоктон, согласись быть поставщиком продуктов на дне рождения Эунси. Ты мне очень нужен, и не важно, что происходило между нами раньше.
Обиженный любовник в нем кричал, что не хочет иметь с Дженной Пирсон ничего общего. Кроме того, он только что провел два часа в компании Дженны, и все это время напряжение на кухне только нарастало. Как же они смогут работать вместе?
Но Стоктон смотрел на нее и видел напряжение в ее позе, взволнованную складочку между ее бровями и сжатые в кулаки руки. Только сейчас он понял, как непросто ей было прийти к нему и попросить о помощи. Когда-то они были близкими друзьями, всегда готовыми помочь друг другу. Может, поэтому он неожиданно почувствовал давно забытое желание заботиться о ней. Хотя его разумный внутренний голос все еще кричал о том, что он совершает ужаснейшую ошибку в своей жизни, Стоктон кивнул:
— Похоже, ты только что наняла поставщика продуктов.
Ужин был в самом разгаре, и Стоктон позволил себе полностью сосредоточиться на приготовлении заказанных блюд. Он резал мясо, смешивал соусы, тушил овощи… В общем, делал все, чтобы не думать об их с Дженной соглашении. За все это время они обменялись лишь парой фраз. В последний раз он послал ее в кладовую за новой порцией овощей, на время избавившись от ее присутствия. Конечно, когда-нибудь им придется поговорить, хотя бы для того, чтобы обсудить меню для дня рождения Эунси и ход организации его собственной вечеринки, но Стоктон собирался малодушно оттягивать этот момент как можно дольше, благо сейчас он был слишком занят.
