Когда осведомленный источник за умеренную плату преподнес ему сообщение о повороте, который приняли дела фермы, Флендер едва не выронил из рук распечатку с неожиданной новостью. Он понял, что в эту минуту решается если не его будущее, то будущее уникального проекта, который может определить стандарты питания как в Америке, так и во всем цивилизованном мире. И будет невероятной глупостью дать шансу уплыть в руки болванов и рвачей из концерна «Великий млечный путь», которые на следующий день в 15:00 явятся заключать контракт о покупке фермы со всеми ее секретами.
Азарт и кураж воспламенили душу доктора в пять минут. А когда такое происходило, Джеймс Флендер умел действовать быстро. Ранним утром следующего дня он на личном автомобиле помчался в Дорчелл и, ориентируясь по спутниковым указаниям, достиг фермы «Ройал-Джордж» на четыре часа раньше, чем туда доехали представители концерна «Великий млечный путь» и нотариус мистер Маккниллз.
Флендер не собирался предупреждать хозяев о своем приезде и намерениях: он рассчитывал на неожиданную атаку, зная о том, какое действие производит уникальное сочетание его дерзости, интеллекта и внешности. О хозяевах фермы было известно немного, но достаточно: наследница — дочка мистера Кроу, девица двадцати пяти лет, незамужняя. Фотографии, наскоро сделанные с дальнего расстояния не профессиональным фотографом, давали лишь общее представление: особа высокая, худощавая и, вероятно, хорошенькая.
Тем сильнее подействовал на дерзкого авантюриста облик открывшей ему ворота девушки в глубоком трауре. Едва ли не впервые в жизни мистер Джеймс Флендер забыл, как положено начинать разговор с женщиной. Выбравшись из машины, минут пять он ошеломленно смотрел на нее, не в силах оторвать глаз от потупленных длинных ресниц, густых ровных бровей, нежного лица, еще не знакомого ни с помадой, ни с гримом, ни с пудрой.
Девушка тоже была ошеломлена, но не сказала чем. Она лишь стояла, робко поглядывая на пришельца в невероятно элегантном костюме, выбравшегося из невероятно дорогой машины, забрызганной местной невероятной грязью: только вчера закончился долгий обильный дождь, под которым неделю назад мистер Кроу проследовал на место последнего упокоения. И вид незнакомца, потерявшего дар речи от созерцания внешности Памелы, лучше всяких комплиментов объяснил ей его состояние.
Наконец Флендер справился с волнением, раскланялся, извинился за неловкость, вручил хозяйке верительные грамоты, включающие визитную карточку и кучу свидетельств и сертификатов, и в двух словах объяснил цель непредвиденного визита.
— Я доктор, — просто представился он. — Я занимаюсь проблемами диетологии, но я не врач, а ученый. И даже не ученый, а обычный маклер, посредник между людьми и едой. Столовая ложка на шустрых ножках. Я ищу секреты и рецепты, которые улучшают людям жизнь. Секреты молока, которое производит ваша ферма, я знаю больше и лучше, чем кто-либо в этом бренном мире. Правда, минуту назад я понял, что не в силах постичь еще один секрет, но, может быть, вы поможете мне его открыть? Когда-нибудь?..
Памела мало что поняла из энергичной речи, но мощный напор ученого доктора в облике великолепного мужчины в элегантном костюме, не затруднившегося явиться в такую даль по такой погоде ради ее секретов, растопил сердце юной фермерши менее чем за минуту.
Уяснив, что дело на мази, вместо деловых расспросов Флендер принялся весело рассказывать, как вытаскивал машину из грязи, заехав поначалу в какие-то дебри. В доказательство он скинул пиджак, и Памела ужаснулась, увидев до предела испачканную рубашку (Флендер между тем доверительно сообщил, что ботинки, носки и брюки он предварительно снимал, а прежде чем надеть, долго оттирал грязь гигиеническими салфетками).
Памела растерянно предложила гостю воспользоваться рубашкой покойного отца.
Флендер скорбно сжал губы, покачал головой, принес глубочайшие соболезнования и объявил, что не имеет никакого права посягать на имущество дорогого мистера Кроу, а рубашку, в конце концов, он сменит и дома — секреты стирки довелось изучить поневоле.
Искоса глянув на Памелу, Джеймс Флендер заметил, какое впечатление произвели на нее откровения одинокого неухоженного холостяка, и понял, что почва достаточно унавожена и пора сеять семена. Тем более что каждую минуту могли нагрянуть новые собственники. Он попросил Памелу провести его в дом и кинулся в машину за папками с необходимыми документами.
Секретные переговоры между доктором Джеймсом Флендером и хозяйкой фермы «Ройал-Джордж» Памелой Кроу прошли без лишней задержки. И к тому моменту, когда в условленное время у ворот усадьбы высадился десант из представителей концерна «Великий млечный путь», не осталось ни следа ни от дорогой машины, ни от того, кто на ней приехал, ни главного секрета — толстых тетрадей с ежедневными записями Памелы Кроу, куда трудолюбивая девушка по требованию пунктуального отца регулярно заносила все нюансы рациона кормления, позволявшие достигать удивительных свойств местного молока.
Продажа фермы в другие руки не ухудшила качества продукции: ведь Памела честно рассказала новым хозяевам все, что знала и умела. Но никто не мог предполагать, а тем более требовать с нее каких-либо записей. Она и не сказала о них. И тем более никто не мог знать, на каких условиях согласилась Памела Кроу отдать заветные записи внезапно явившемуся невесть откуда незнакомцу. И никто так и не узнал, что эта сделка не стоила Джеймсу Флендеру ни цента.
Оплатой стала лишь гарантия мистера Флендера, что в его лаборатории Памела Кроу станет самой важной персоной, на какое бы место она ни претендовала.
Еще накануне вечером в радужном ожидании приличной суммы за продажу фермы юная наследница неуверенно выбирала между виллой на Багамах и домом Шона О'Каслвуда в Дорчелле. Но стремительно несущийся по дороге к Эйбивиллу автомобиль заключал в себе не только хозяина лаборатории и новое открытие, гарантированное записями юной хозяйки фермы, но и написанное от руки на клочке бумаги ее личное заявление с просьбой о приеме на работу в одну из лабораторий знаменитого Исследовательского центра в городе Эйбивилл.
Никто и не мог узнать об этой сделке. Уста мисс Кроу сковала самая надежная из печатей: прощальный поцелуй сильного, смелого, ласкового мужчины, любящего ее Джеймса Флендера.
Ослепительно яркое утро, которым встретил Памелу Эйбивилл, сразу показалось счастливой приметой. Она вышла из здания аэропорта, остановилась на краю тротуара, жадно вдыхая незнакомые городские запахи, полюбовалась непривычными пейзажами, растерянно поозиралась по сторонам и принялась выбирать, в какое такси лучше сесть, чтобы добраться до Центра, адрес которого выучила наизусть.
