— Зачем же ты мне все это рассказываешь?
— А ты подумай головой! — рявкнул Майкл, но тут же, спохватившись, вернулся к прежнему беззаботному тону: — Из твоих писем я понял, что ты имеешь влияние на Хадсона де Санса. О такой удаче мы и мечтать не могли! Все, что нам нужно, — чтобы Хадсон отказался от дела. Тогда оно заглохнет само собой. — Он многозначительно улыбнулся, ожидая ее ответа.
— Ты хочешь, чтобы я убедила Хадсона не браться за дело? — медленно, как во сне, спросила Марианна. — И это все?
— Вот именно. — В голосе его появились вкрадчивые нотки. — Так будет лучше для нас всех, согласна? Для тебя, для твоей мамы, для меня. Да и для самого Хадсона. Подумай, что станет с его блестящей репутацией, когда всплывет, что он связался с дочерью уголовника? А это обязательно всплывет.
— Я не твоя дочь! — отрезала Марианна.
— На такие мелочи журналисты внимания не обращают, — парировал он.
— И он не «связался» со мной так, как ты это понимаешь! — с отчаянием в голосе продолжала Марианна. — Он любит меня! Сегодня он сделал мне предложение!
— Что? Ты серьезно?! — Майкл покрутил головой. — Все лучше и лучше!
— Ненавижу тебя! — воскликнула Марианна. — Теперь я все поняла! Ты не любишь маму — ты просто не способен любить! Ты женился на ней только для прикрытия! Должно быть, не мог поверить своей удаче, когда узнал, что я встречаюсь с Хадсоном.
— Дар богов, — насмешливо подтвердил Майкл. — Такими дарами не пренебрегают! Будь разумна, Марианна, и все сложится к твоей же пользе. Я сделаю тебя богатой, а если ты еще и выйдешь за Хадсона…
— Ты не оставишь нас в покое, — горько закончила Марианна. — Будешь шантажировать Хадсона, играя на его чувствах ко мне, и превратишь его в игрушку в руках твоих друзей-преступников. Ты никогда не позволишь ему освободиться!
— Это будет первый и последний раз, даю слово, — ответил Майкл, но по его лицу Марианна догадалась, что этим словам верить не стоит.
— Твое слово? — воскликнула она. — Слово негодяя! Господи, и моя мать замужем за таким человеком!
— Осторожней, Марианна! — елейным голосом предупредил Майкл. — Мои друзья — очень влиятельные люди, они могут уничтожить и ее, и тебя. Будь умной девочкой, и все образуется.
Но Марианна не собиралась становиться «умной» в понимании Майкла. Она убежала в свою комнату и несколько часов просидела на кровати, отчаянно ища выход из тупика. И не находила.
Как поступит Хадсон, если она откроет ему все? Подчинится? Но тогда он навсегда потеряет уважение к себе, станет сломленным человеком. Вступит в борьбу с Майклом и его сообщниками? Но тогда грязь, которой обольют журналисты Майкла и его семью, неизбежно забрызгает его самого. Любое решение станет для Хадсона источником бед и страданий.
Значит, принять решение должна Марианна. Уйти из его жизни. Сейчас же — и навсегда. Просто исчезнуть. Сердце ее разрывалось от боли, но иного выхода она не видела.
Марианна написала три письма. В первом, обращенном к матери, рассказывала все. Во втором — к Майклу — сообщала, что уезжает туда, где никто не сможет ее найти, и что ничего не скажет Хадсону. Третье письмо было для нее самым трудным. Затем она уложила вещи и перед рассветом выскользнула из дома. Ее путь лежал в Лондон.
Марианна сняла крошечную комнатку на окраине и устроилась работать официанткой. Первые месяцы лондонской жизни почти стерлись из ее памяти.
Боль и отчаяние сменились тупой опустошенностью; Марианна жила словно во сне. Позже она поняла, что переживала глубокую депрессию. Не вспоминала прошлого, не думала о будущем; механически, как автомат, выполняла свою работу, возвращалась домой и засыпала глубоким сном без сновидений — сном черным и беспросветным, как ее горе.
Из депрессии ее вывела случайная встреча со старым знакомым из родной деревни. За чашкой кофе посреди переполненного кафе этот человек рассказал Марианне, что ее мать и отчим уже несколько месяцев как мертвы. Вскоре после возвращения в Шотландию их жизни унесла дорожная катастрофа. Этот удар вывел Марианну из оцепенения.
Она безумно горевала по матери, с пугающей яростью ненавидела Майкла и с новой силой тосковала по Хадсону. После стольких месяцев душевной пустоты она вновь жила, помнила и чувствовала — пусть даже главным ее чувством стала невыносимая боль.
— Хочешь, я подержу тебя за руку во время решающего объяснения? — Знакомый голос, холодный словно отточенный клинок, вонзился в ее кошмары и вырвал ее из плена прошлого. Перед ними сверкал огнями вечерний отель. Марианна вспомнила, где она и с кем, и паника охватила ее с новой силой.
— Что? Нет, что ты, конечно, нет! — выпалила она, чувствуя, что еще немного — и разревется, как младенец. Как можно, думала она, одновременно ненавидеть и любить?
— Он, наверно, спросит, почему ты ему не позвонила, — тихо предположил Хадсон. — Мне и самому странно. Правда, почему? — И он сверкнул в ее сторону насмешливым взглядом.
Марианне это просто не пришло в голову. За весь вечер она ни разу не вспомнила о Кийте; все ее мысли были заняты прекрасным и безжалостным мужчиной рядом с ней.
— В этом не было надобности, — резко ответила она. — Я не обязана отчитываться — ни перед Кийтом, ни перед кем-то еще!
— Самостоятельная женщина? — фыркнул Хадсон. — Помнится, раньше ты не проявляла такого воинственного духа!
«Какая уж там воинственность!» — грустно подумала Марианна. Внутри у нее все просто тряслось. Но давно прошли те времена, когда она могла что-то объяснить Хадсону. Возможно, если бы она отправилась к нему сразу после смерти Майкла и рассказала обо всем, их жизнь сложилась бы по-другому. Однако Марианна понимала, что смерть Майкла ничего не изменила. Майкл и после смерти остался преступником, и связь с его падчерицей по-прежнему могла запятнать Хадсона в глазах общества. Выхода не было.
Услыхав о катастрофе, Марианна связалась с семейным адвокатом и с удивлением узнала, что по завещанию, составленному вскоре после свадьбы, мама и Майкл оставляли ей все свое состояние. Состояние было немалое, и Марианна никогда не забудет потрясенную физиономию адвоката, когда она сказала, что хочет отдать все эти деньги на благотворительность. Она знала, что большая их часть добыта бесчестным путем, и вздохнула свободно, только когда избавилась от них.
— Вот и приехали. И ты посмотри, кто нас ждет! Ни дать ни взять наседка над цыплятами! — заметил Хадсон, останавливая машину у подъезда.
При виде встревоженного Кийта Марианну охватило острое чувство вины. Однако она не могла не признать, что сравнение Хадсона недалеко от истины.
