Гарри ожидал их возле одного из столиков. Его глаза живо блестели от виски, и он неутомимо развлекал их всякими байками в течение изысканного ужина, состоящего из пяти блюд. Мэган была рада его присутствию – оно спасало от неловких разговоров с Кэлом. К тому же гид действительно пришелся ей по душе, несмотря на его любовь к выпивке и крепкому словцу. Даже когда он позволял себе открыто флиртовать с ней, Мэган реагировала спокойно, воспринимая это как признак добродушия и расположения с его стороны.
– Не желаешь перекинуть со мной рюмочку в баре на сон грядущий? – спросил Гарри, весело подмигнув ей. – Если Кэл хорошо нас попросит, то возьмем и его с собой.
– Спасибо, но у меня уже слипаются глаза, – сказала Мэган, вставая из-за стола. – Не знаю, как Кэл, но я отправлюсь спать. Увидимся завтра утром.
– Я тоже с твоего разрешения покину тебя, Гарри. – Мужчина поднялся. – Сегодня был насыщенный день, а завтра нам лучше пораньше встать.
– Куда мы поедем завтра? – не удержалась Мэган.
– Позже узнаешь, так ведь интереснее, – подтрунивал Кэл.
– Хорошо. Но ты можешь хотя бы сказать, где мы находимся сейчас?
– Конечно. У меня в сумке есть карта страны, я покажу тебе.
Выйдя из столовой, они обнаружили, что дождь наконец-то прекратился. На небе не было ни облачка – лишь ярко мерцающие звезды.
– Во сколько мы завтра отправляемся? – спросила женщина.
– Наверное, около шести. Наблюдать за животными лучше всего ранним утром.
– Кажется, что ты очень хорошо знаешь Гарри. Как вы познакомились?
– Совершенно случайно. Несколько лет я привозил сюда одного из наших спонсоров, чтобы он взглянул на наш проект в Африке. Он был заядлым охотником и обязательно хотел поучаствовать в сафари. Нашим гидом оказался как раз Гарри.
– Ты охотился с ним?
– Я просто составил ему компанию. Немного пофотографировал. С тех пор мы с Гарри друзья, хотя он, наверное, считает меня слабаком. Иногда в течение года я рекомендую его своим знакомым. Но у меня абсолютно нет желания охотиться. Эти прекрасные животные не заслуживают подобной участи. Жизнь слишком коротка и драгоценна.
– Мне нравится это в тебе, – сказала Мэган. – И я так и не поблагодарила тебя за то, что ты привез меня сюда. Все идет просто замечательно.
Она ожидала какого-то ответа, но Кэл молчал. Все же она была здесь не потому, что он заботился о ней. «Наверное, таким способом он надеется заполучить мое доверие, чтобы я разболтала ему все свои несуществующие секреты», – подумала Мэган. Вероятно, Кэл все еще винит ее в смерти Ника и потере денег и хочет, чтобы она понесла наказание? Может, стоит спросить его напрямик. Правда, это могло сделать его еще более подозрительным.
– Я подумала о том, как нам устроиться на ночлег, – сказала она. – Ты не поместишься на диване. Ты будешь спать на кровати, а я на диване. Конец дискуссии.
– Хорошо, – ответил он после непродолжительного молчания.
Они добрались до террасы, и Мэган начала искать ключ от двери в карманах.
– Сколько мы здесь пробудем? Ты ведь можешь сказать мне это, не раскрыв никаких тайн.
– Это бунгало будет нашим жилищем на ближайшие несколько дней, так что можешь распаковать вещи. А потом… Увидишь. Ни о чем не волнуйся, твоя единственная обязанность – это отдыхать.
– Зачем ты все это делаешь?
В воздухе повисла тишина. Вопрос застал его врасплох, это было очевидно.
Мэган открыла дверь, но перед тем, как войти внутрь, он взял ее за руку и сказал:
– Еще рано. Давай немного посидим на террасе. Если тебе будет холодно, я принесу плед.
– Спасибо, – ответила она, присаживаясь на скамейку под окном.
Через минуту Кэл вернулся с шерстяным пледом, сел рядом с ней, и они оба плотно укутались. Он был так близко, что Мэган чувствовала запах его кожи и тепло его тела. Кэл всегда ее немного пугал, что-то в нем заставляло внутренне содрогаться. После смерти Ника ситуация лишь ухудшилась, ведь Кэл стал относиться к Мэган как к врагу.
Ночь была очень тихой и спокойной, слышались лишь легкое дуновение ветра и звук падающих с листвы деревьев капель.
– Ты задала мне вопрос, – начал Кэл.
– Да. Ты ничем мне не обязан. Более того, винишь меня в смерти Ника. Так почему же ты так добр ко мне? Зачем тебе эта поездка?
– Возможно, я хочу обрести душевное равновесие, которое утратил, – ответил Кэл, поежившись. – Я все еще не оправился после смерти лучшего друга. Мне казалось, что я его хорошо знал. Но это не так. Мне нужны ответы, иначе я не сдвинусь с мертвой точки. Для этого мне необходимо понять, что с ним произошло, почему он решил убить себя. Я хочу увидеть его твоими глазами.
Мэган нервно сглотнула. Как она и ожидала, Кэл не высказал своих подозрений открыто. Но его слова всколыхнули в ней болезненные воспоминания. Даже спустя два года после смерти мужа она была не готова обсуждать свой брак.
– Я не знаю, могу ли тебе помочь, – произнесла она. – Самоубийство Ника и пропажа денег шокировали меня. Я была так же потрясена, как и ты.
– Но ты смогла жить дальше, Мэган?
Смогла ли? Она отчаянно пыталась найти ответ на этот вопрос. От постигшего ее горя она просто сбежала на другой край земли, где страдания были обычным делом. Но прошлое не отпускало ее, напоминая о себе, как кровоточащая рана.
– Возможно, мы сможем помочь друг другу, просто поговорив, – сказал Кэл.
– Поговорив о Нике? Если ты приехал ради этого, то извини, но мне невыносимо обсуждать это. – Мэган покачала головой.
Кэл отвернулся. Мэган внимательно рассматривала его профиль, наблюдая за его реакцией на ее слова. Кэл был не из тех людей, кто так просто принимает отказ.
– Если говорить о Нике тебе все еще больно, то почему бы не рассказать мне о себе? – настаивал он. – Я же практически ничего о тебе не знаю, кроме того, что до замужества ты работала медсестрой. Где ты выросла, Мэган?
Говорить об этом ей тоже было неприятно, но Кэл не собирался так просто отступать.
– Я выросла в Арканзасе, в одном маленьком городишке, о котором ты вряд ли слышал.
– Никогда бы не подумал, – взглянул он на нее, вздернув бровь. – У тебя совсем нет южного акцента.
– Я родилась в Чикаго и жила там до шести лет. Потом мои родители попали в автокатастрофу в предновогоднюю ночь.
– Мне очень жаль.
– Бабушка решила забрать меня и воспитывать в благочестии, как она говорила. Бабушка была хорошей женщиной и желала мне добра, но…
Мэган умолкла, вспомнив, как пожилая женщина секла ее розгами, чтобы изгнать дьявола, как она заставляла внучку зубрить длинные отрывки из Священного Писания. Самым ярким воспоминанием было посещение религиозных встреч, на которых священник всех стращал скорым Судным днем.
