— Что случилось? Плохие новости?
Верити с широко раскрытыми от удивления глазами медленно покачала головой.
— Нет, ничего… просто удивительно… Люк, видимо, сошел с ума. Совсем того. Даже не понимаю…
С нетерпеливым вздохом Сара принялась читать через плечо Верити.
— «…двухнедельный рабочий отпуск в Доминиканской Республике, все расходы оплачены…» — читала она вслух, и в голосе у нее слышалось сомнение. — «Рабочий» отпуск? Ничего себе! А Доминиканская Республика — это где?
— Бог ее знает! — неуверенно рассмеялась Верити, откидывая с лица густые волосы золотисто-орехового цвета. — Где-то в Карибском море, если не ошибаюсь. С Люком, наверное, случился солнечный удар или еще чего похуже!
— А если это шутка? — нахмурившись, спросила Сара, опять заглядывая в письмо через плечо Верити. — Правда, с юмором у него как-то не очень, тебе не кажется?
Верити еще раз прочитала письмо, написанное в обычном деловом стиле: кратко и несколько туманно. Подробности она узнает позже. Ей следует сделать прививки от малярии, брюшного тифа и гепатита. И как можно быстрее, потому что билет заказан на ближайшую пятницу, 10 апреля. Гостиница тоже заказана. Люк выражал уверенность в том, что пару недель Сара вполне без нее обойдется. Поскольку его друзья ищут опытного человека для проведения званых вечеров на загородной вилле, Верити предоставляется прекрасная возможность совместить в течение двух недель приятное с полезным: курорт и выгодную работу.
— На шутку что-то не похоже, — радостно заключила Сара, вглядываясь в выражение светло-карих глаз подруги.
— Не похоже?..
Выдержав паузу, Сара лукаво взглянула на смущенную Верити.
— Дорогая, у тебя такое выражение, будто ты только что получила счет за газ, а не сказочное предложение от нашего покровителя и благодетеля отпуск на побережье Карибского моря! Будь у меня дружок, как этот Люк Гарсия, я бы кружилась от радости по всей квартире!
— Вот-вот, Сара… Что-то он уж слишком к нам добр и слишком уж о нас печется после смерти Эдварда. А ведь мы никогда не были друзьями! Мы едва знакомы…
Однако в душе она признавала, что напряженность в их отношениях с Люком шла от нее самой. Верити даже передернуло от горького воспоминания. После их первой встречи, так плохо закончившейся и нанесшей ей душевную травму, она избегала всяких личных контактов с Люком Гарсией. Он же, напротив, казалось, делал все, чтобы ей в этом помешать: используя свои многочисленные связи, то и дело рекомендовал ее фирму богатым клиентам. Вспомнив решительное, смуглое лицо Люка с ярко-синими глазами, Верити помрачнела. Ее раздражало, что память с такой цепкостью хранит образ почти незнакомого ей человека, которого к тому же ей вовсе не хотелось больше видеть. Но еще больше раздражало то, что всякое воспоминание об этом супермене вызывало в ней дрожь, она чувствовала, как по позвоночнику начинают бегать мурашки. В ней проснулись злость и самолюбие, и, стиснув зубы, она попыталась взять себя в руки.
— С чего это он вдруг? — продолжала она, как бы оправдываясь. — Неужели в Доминиканской Республике не хватает фирм по обслуживанию банкетов?
— А может, он не настолько хорошо их знает, чтобы рекомендовать, резонно возразила Сара, весело тряхнув белой челкой.
В душе Верити разыгралась такая буря, что она почувствовала себя больной, совсем разбитой. Что делать? Целый год она принимала его помощь, от которой, кстати, почти невозможно было отказаться, но это одно дело, а теперь — совсем другое. К тому же все настолько неожиданно… Правда, речь здесь идет о деловом предложении. Ведь если честно, их фирма пошла в гору только благодаря Люку Гарсии: он рекомендовал их всем своим знакомым, и это значительно расширило круг их клиентов. Какое она имеет право сердиться на него? Ведь за последние двенадцать месяцев он только и делает, что пытается наладить с ней отношения.
Вздохнув, Верити невидящим взглядом уставилась в окно. Просто я ему не доверяю, уныло призналась она себе. А все из-за той первой встречи, почти год назад.
Он должен был стать шафером на их с Эдвардом свадьбе. Но через неделю после того, как их представили друг другу, Эдвард свернул себе шею во время игры в поло, на полном скаку упав с лошади.
Верити даже поморщилась от непрошеных воспоминаний. Нет, никогда ей не забыть тот страшный день, когда Эдвард погиб у нее на глазах. Но точно так же не забыть ей и первой встречи с Люком…
Всякое воспоминание о той встрече с другом Эдварда, с его «идеалом», вызывало в ней странное ощущение. Оно до сих пор было настолько живым, что казалось, будто она еще чувствует на своей коже горячее мартовское солнце Флориды, вдыхает запах конского пота, адреналина и дорогих духов — неизменных атрибутов поло, где бы ни проходили соревнования.
Вообще-то она не так уж часто бывала на таких состязаниях. Беспечно порхать с одного раута на другой — это для нее недоступная роскошь, ведь на жизнь она зарабатывает себе сама. Подобные мероприятия она посещает лишь по долгу службы, а работать приходится даже по праздникам. Они познакомились с Эдвардом, когда ей было всего девятнадцать, на загородной вилле в Валь-д'Изэр, где она набиралась ценнейшего опыта по обслуживанию званых вечеров. Эдвард, который, помимо поло, увлекался еще и горными лыжами, привез туда большую компанию своих друзей.
Превыше всего Верити ценила свою независимость и поэтому согласилась поехать с ним на состязания во Флориду только в марте прошлого года, после того как поработала поваром еще в одном доме, по рекомендации родителей Эдварда. В тот период она усиленно налаживала собственный бизнес, что давалось ей с большим трудом. Как говорится, дело не в том, что ты знаешь, а в том, кто тебя знает. Ей пришлось смириться с этим в напряженной борьбе с многочисленными конкурентками, обладавшими более полезными знакомствами. Девушке, окончившей монастырскую школу в провинции, трудно было соперничать с выпускницами престижных швейцарских пансионов, имеющими родственников как раз там, где нужно.
Верити смотрела на все это с философским спокойствием, рассчитывая только на свои способности. Она не искала богатых клиентов, аристократов. Все, чего она добивалась на первом этапе, так это репутации способной кулинарки…
В тот мартовский день по окончании матча, когда игроки, запыленные и довольные победой, покидали поле, к ней подошел Эдвард. Его светлые волосы золотились в лучах солнца, а глаза светились радостью — ей всегда это в нем нравилось. Стараясь скрыть благоговение насмешливым тоном, он представил ей Люка.
