Воск Степанида
"Сестрица невесты принца"
Пролог
— Да вы — напыщенный индюк, — я резко вскочила из-за стола.
Стол покачнулся, а вместе с ним и бокалы с водой на высоких ножках.
Салфетка, брошенная обратно на тарелку, расправила крылья и полетела на пол, распластавшись на керамограните белой медузой.
Проследила взглядом, но поднимать не решилась, слишком увлечена другим.
Мужчина, сидящий напротив, в ответ на прозвучавшее оскорбление, лишь невозмутимо переплел пальцы.
Несколько помедлил и выдал.
— Вы тоже далеко не красавица… в этом платье.
Ах, он противный индюк, да как он может такое заявлять девушке? Я, между прочим, надела самое прекрасное в мире платье и в придачу к нему каблуки.
Самые дурацкие каблуки на свете.
На которых едва доковыляла до ресторана.
Два раза чуть не подвернула ногу. Растерла пятку.
И вообще, из-за высоты шпилек чувствовала себя, как корова на льду.
А все ради чего?
Дурацкого свидания, которое оказалось не совсем свидание и вовсе не мое.
И на этом не-моем не-свидании я обязана терпеть оскорбления? Да ни за что на свете.
Приличный мужчина не имеет права унижать практически незнакомую девушку, даже если она не хороша собой.
Сам он сноб и ханжа без чувства вкуса к прекрасному.
Мне, между прочим, водитель такси сделал комплимент, заявив, что я прекрасно выгляжу. А этому, приличных слов на него нет, не понравился мой внешний вид.
Ну и пусть туфли с платьем не мои и немного не по размеру. Кого это волнует? Главное — образ. А образ у меня секси. Так сказала Алина, отправляя вместо себя на свидание.
— А вы — хам, каких свет не видывал. Но вам наверняка такое уже говорили, — небрежно махнула рукой. — А еще — лжец и обманщик.
— По этому поводу я мог бы с вами поспорить, но есть ли смысл метать бисер перед свиньями? — индюк даже не покраснел. Хотя должен был.
Какой нормальный мужчина способен говорить гадости со столь невозмутимым лицом? Только не человеческих кровей. Индюшиных.
И на что это он намекает? На мое розовое платье? Которое шикарно сидит на блондинке Алине. И, на мой взгляд, не совсем хорошо на мне. Но раз Алина сказала, что все супер, значит, так оно и есть на самом деле. Алина в этом деле специалист. Ни один модный журнал не обойден ее вниманием.
— Я так и передам Алине, что младший помощник секретаря ее парня обозвал ее родственницу живородящей скотиной.
Мне хотелось как можно сильнее уязвить мужчину.
А он, как назло, не уязвлялся.
Вот совсем. Ни на капельку. Даже ни на крошечную капелюшечку, продолжая сидеть с невозмутимым видом и таким непробиваемым лицом, что хоть кирпичи об него бей, все без толку.
Невыносимый тип.
Бесячий. Нет. Не так. Бесящий до умопомрачения.
— Непременно добавьте, что эта самая живность вначале пыталась выдать себя за нее. А когда это не удалось, то закатила скандал.
У этого хама даже дыхание не сбилось от столь длинной тирады.
— Это я закатила? Это вы меня неправильно поняли. Я ухожу. Не собираюсь и дальше выслушивать ваши бредни.
— Передавайте привет Алине.
Последние слова почему-то меня разозлили.
— А вы Валету. И в следующий раз пусть приходит сам на свидание, а не присылает кого попало.
Наконец-то! Я смогла пробить броню у железобетонного изваяния.
Секретарь Валета, не знаю как его зовут на самом деле, разозлился. Если судить по внезапно блеснувшим и на миг сузившимся глазам мужчины. Свет от желтого светильника попал на радужку и отразился.
А как иначе объяснить ярко-желтый всплеск?
— Ты, девочка, глубоко ошшшибаешшшься.
Вот это его проняло. Даже шипеть начал.
— Я с вами на брудершафт не пила. Вот и нечего мне тыкать. Всего доброго, уважжжаемый, — передразнила мужчину.
Вот приеду домой, все выскажу Алине. Чтобы я еще раз вместо нее? Да ни за что.
Раз последнее слово осталось за мной пора и уходить. Мне больше не о чем разговаривать с заместителем чужого парня.
Уйти красиво не удалось.
А все из-за дурацких туфель. Их как будто специально создали, чтобы опозорить меня перед всем рестораном.
Поехавший каблук остановить практически невозможно. Да что там невозможно? Нереально.
Уже в процессе движения понимала — лежать мне на керамогранитном полу, некрасиво разбросав руки и ноги. А потом неэстетично вставать, пытаясь сохранить упавшее ниже плинтуса человеческое достоинство.
Но свершилось чудо. Я не упала.
Буквально в полуметре от пола меня подхватили сильные руки, дернули вверх, восстановив пошатнувшееся равновесие. И не дав разбиться вдребезги моей гордости.
Хотя, это спорное утверждение. Ибо спасителем стал не кто иной, как напыщенный индюк. И как только среагировал? Вот это скорость.
— Осторожнее, — услышала предупреждение, сказанное вкрадчивым голосом, от которого по спине побежали мурашки.
— Пустите меня, — пискнула, когда поняла кому обязана своей целостностью.
— Пущу, если обещаете стоять на ногах не шатаясь.
— Падать больше не буду, — поклялась. На благодарность слов не хватило.
Мужчина не отходил, продолжая крепко держать. Он оказался выше на целую голову. Неприятное наблюдение.
Мне всегда нравились мальчики ростом чуть выше меня, с приятной внешностью и улыбкой на лице. Этот тип оказался мало того, что высоким, так еще и широкоплечим неулыбчивым типом. На такого взглянешь, и бежать хочется, куда глаза глядят.
— Я пойду, — постаралась выпутаться из плена рук.
Но не тут-то было. Меня словно не слышали.
Повернула голову и увидела застывшее лицо с едва трепещущими ноздрями.
Что он делает? Принюхивается? К чему?
Никаких подозрительных запахов не уловила. В ресторане пахло свежими блюдами и хорошим парфюмом от посетителей ресторана.
Чудной он какой-то.
Может, псих?
— Никогда не надевайте чужие вещи. Они уродуют ваш запах, — прорычал.
Точно псих.
После его слов моя невысказанная благодарность за спасение испарилась, как утренняя дымка.
Осталось желание убивать.
Но лезть в драку к тому, кто выше, сильнее и тяжелее, — глупо. Я же девочка. В моих силах только наступать и извиняться. Наступать и извиняться. Несколько раз подряд.
Наступала я шпильками. А извинялась мысленно. Целых ноль целых ноль десятых раза.
К моему неудовольствию он молчал. Не возмущался. Не делал замечаний. Вообще никак не реагировал.
Индюк непробиваемый.
Глава 1
Некоторое время назад
— Полина, Полина, ты дома? — Алина ворвалась в комнату весенним грозовым ветром. В голосе моей глубоко любимой сестрички слышалась тревога и обеспокоенность.
— Что случилось? — спросила испуганно, поднимаясь на кровати.
Книга, за которой гонялась целых две недели, полетела в сторону.
Когда у сестрички неприятности, все мои занятия отходят на дальний план. Так повелось с самого рождения.
Мы с Алиной двойняшки. Родились с разницей в пятнадцать минут. Я ровно в двенадцать ночи с тридцать первого декабря на первое января. А она на пятнадцать минут позднее.
Акушерка, принимавшая роды, была дамой исполнительной и ответственной. Посчитав, что раз головка ребенка начала показываться тридцать первого декабря, то эту дату и записала в журнале.
Алину никто не ждал. Наша мама всегда была дамой набожной и верующей. Потому никогда не ходила ни на УЗИ, ни на осмотры. Считала, чему суждено случится, то случится. Рожала дома. Одна. Отец в этот момент был на смене. Когда домашние роды, начавшиеся под Новый год, стали затягиваться и на крик роженицы прибежала соседка, стало ясно, что надо вызывать скорую.
Только чудом можно объяснить стечение обстоятельств, произошедших в тот предновогодний час. Экстренный вызов приняла карета скорой помощи, проезжавшая мимо родительского дома.
