Новогодняя инспекция, или Проверка на любовь
Глава 1
Колокольчик на входной двери моей лавки дзынькнул и впустил кусочек вьюги и посетителя. Посетитель был, конечно, хорош. Весь такой высокий, широкоплечий, холеный. С отпечатком столицы и роскоши на аристократическом лице. Взгляд карих глаз окинул торговый зал и остановился на мне, стоящей за прилавком. Гость тряхнул темными волосами и заявил:
— Нарушаете, госпожа ведьма.
Наигранно вздохнув, мужчина снова принялся лениво осматривать мою лавку. Я с трудом оторвалась от породистого профиля и опустила взгляд чуть ниже. На расстегнутом пальто тускло сверкнул значок. Королевский инспектор!
— Нарушаете, госпожа ведьма, — повторил мужчина, как будто первого раза было недостаточно.
— Да вы что? — картинно ахнула я. — Где?!
— Прямо с самого порога, — с любопытством рассматривая меня, пояснил гость.
— Быть того не может! — уверенно заявила я.
— У вас на двери висит венок из ламелы, — сурово проговорил инспектор.
Я удивленно хлопнула глазами. Совершенно искренне между прочим. Ну висит и висит. Я же не налоги утаиваю, в конце концов. Вот если бы он в мои склянки нос сунул — там бы, конечно, было бы не отвертеться. Но для этого ведьмачья ученая степень нужна, а не латунная бляха на груди.
— Так праздники же, — пожала плечами. — Разве ж запрещено украшать дома?
— Лемелой? — вскинул бровь инспектор.
— А почему нет? Красивая, пахнет на морозе вкусно.
У инспектора почему-то от моего ответа дернулся глаз.
— Вы закон о браконьерстве читали, госпожа ведьма?
Я покосилась на выдвинутый ящик стола, из которого на меня пялились его обитатели, и как будто невзначай закрыла.
— Я похожа на охотника? — спросила с вызовом.
Инспектор суровопосмотрел на меня, как будто я неуместно пошутила на похоронах его любимой тетушки.
— Вы похожи на кандидата на штраф и отзыв торговой лицензии, — заявил он. — Жду вас в мэрии завтра в восемь утра для выяснения деталей и решения вашей дальнейшей судьбы.
С этими словами он развернулся на каблуках и вышел из моей лавки. Я же грустно вздохнула, вспомнив предыдущего инспектора.
Ну до чего чудесный старичок! Просто милейший дедуля, которому вообще было все равно, что и где происходит, лишь бы дотянуть до пенсии. От него можно было откупиться моими фирменными мазями и настойками.
Ящик прилавка тихонечко открылся снова, и оттуда на меня вопросительно уставились две пары глаз.
— Ну что смотрите? Беда у нас. Катастрофа! Этот же здоровый кабанюка, ему мои примочки еще лет пятьдесят не понадобятся. И чем мы его будем подкупать?
Квартиранты переглянулись и хитро прищурились. Нет, ну а что? Идея, в принципе, неплохая…
***
И вот я, дипломированная ведьма в тринадцатом колене, посреди ночи тащусь в лес. И зачем? Чтобы откупиться от противного инспектора!
Ушастое безобразие, засидевшееся в ящике стола, скакало вокруг меня на запредельных скоростях. Только и мелькали красные глаза то тут, то там. Этих снежных мышей, которых еще называли смышами, я подобрала несколько недель назад, в тот же день, как наткнулась на дивную полянку. Беднягам было несколько часов от роду, мать их бросила, судя по следам на снегу, пытаясь отвести какого-то хищника. На счастье смышат мимо топала моя ведьмовская персона, которая по жизни не может пройти мимо брошенных котят, щенят и вот… снежных грызунов. О том, что снежные мыши — это лесные полудухи-полузвери, я старалась не думать. Ну права, что в них дикого, вон какие милейшие мордочки!
Шли мы с ними на заповедную поляночку, где росли разлапистые кусты ламелы. Это вечнозеленое растение обладало острыми рваными листиками, гибкими ветками и оранжевыми цветочками. Из них прекрасно плелись венки на дверь, поскольку ходило поверье, будто цветки ламелы приносят счастье и удачу в сердечных и семейных делах. К сожалению, кустики ламелы были капризными и часто мигрировали по лесу, заставляя таких уважаемых ведьм, как я, скакать по чащам в поисках их очередной стоянки.
Когда я дошла до заповедной полянки, разыгралась настоящая метель, и снег у меня был во всех местах. Даже в тех, где ему быть просто не положено! Он коварно забился за шиворот, попал в сапоги и облепил ресницы. Выражаясь, как наш любимый сапожник, я ввалилась в магический круг. Даже точнее, не ввалилась, а впала. Ну, или выпала из остального мира, тут смотря с какой стороны смотреть.
В общем, за спиной у меня бушевала матушка-зима, а тут было ну совершенно неприличное лето. Сразу стало жарко и сыро: снег растаял, шуба намокла, а я, и так не отличавшаяся хорошим настроением, рассердилась окончательно. Даже смыши, скакавшие по поляне и оставлявшие тут и там снежные шапки, как-то поутихли и присмирели.
Я скинула с себя лишнюю одежду, немного подышала, успокаивая дыхание, и жалобно-жалобно попросила:
— Милые мои кустики ламелы, дайте еще немного веточек! Очень надо задобрить одного кабанюку!
Кустики вопросительно шевельнули веточками.
— Столичного гада, — уточнила я, а потом спохватилась. — Маг к нам проверяющий приехал. Из самой столицы пожаловал.
Кустики пошелестели, явно совещаясь, а я продолжила жаловаться на жизнь:
— Пришел ко мне с утра и угрожал всяким-разным. Неприличным!
Вообще-то, инспектор намекал исключительно на денежный штраф, но я заранее предчувствовала, что он будет просто неприлично большим.
Мигрирующая флора сочувственно пошуршала и выпихнула ко мне один кустик. Он шевельнул ветвями, словно осматривая меня и проверяя на профпригодность, а потом поднапыжился и ссыпал в корзину цветочки и веточки. Считай, часть себя мне подарил.
И честное слово, если этому инспектору не понравится моя взятка, я ему ее одену на голову!
***
Дорога за ламелой была неприятной, но обратная оказалась еще противнее: я тащила себя, смышей и корзинку со взяткой. Тьфу, то есть с добрососедским подарком. Шла я себе, шла. Точнее сказать плыла по сугробам, как вдруг почувствовала чей-то взгляд. И это-то посреди леса!
Начала вертеть головой, ища, кто такой храбрый в лесу на злую ведьму пялится без зазрения совести. Честно сказать, я рассчитывала на какого-нибудь дурного охотника, слегка обмороженного аристократа ну или на худой конец заблудившегося ребенка. Но каково же было мое удивление, когда я поняла, что смотрит на меня какая-то странная зверушка из-под разлапистой ели.
— Ух ты! — восхищенно воскликнула я, рассмотрев животинку.
“Ух ты…” — это, конечно, слабо сказано. Точнее, я высказалась непечатно, но мысленно, потому как вдруг еще спугну.
Животинка была впечатляющая, я таких никогда не видела. Ну разве что в каких-нибудь бабушкиных гримуарах, доставшихся ей по наследству, но и то в разделе “мифы и легенды”. Огромный такой мохнатый зверь, напоминающий помесь волка и медведя. Морда вытянутая, клыкастая, глазища огромные, на полморды, хвост пушистый, а еще рога. Смешные такие, как пьяный штопор.
— Ты ж мой, Глазастик, ты чего там спрятался? — засюсюкала я, бухнув корзину на землю.
Глазастик удивленно моргнул огромными глазищам.
— Иди ко мне, не бойся!
Животинка немного подумала над моим предложением, но все же неуверенно вылезла из-под веток и зашагала ко мне. И сразу стал понятен размер невиданной зверушки — огромный. Встав на задние лапы он, наверное, был бы ростом со взрослого мужчину, а может, даже повыше.
Я восхищенно всплеснула руками:
— Кто тут такой красивенький? Кто такой хорошенький? Кто такой глазастенький? Ты ж моя прелесть!
Зверь подошел ко мне вплотную и замер, задумчиво осматривая. Мне даже показалось, что у этой остроносой морды по-настоящему озадаченное выражение.
— Я буду звать тебя Глазастик. Ты не против?
