Маргарита Климова
Без(д)умный прыжок в никуда
Глава 1
Что может привести в небо на высоту две тысячи километров? Таню привели кроличья лапка, так и не принёсшая удачу, мелкие неурядицы, сопровождающие её всю жизнь, два последних свидания, закончившиеся в первом случае подвёрнутой лодыжкой, а во втором – горячим экспрессо вылитым на нежное, мужское достоинство, но ключевым пинком стали слова лучшей подруги, Ритки.
- С твоим везением, Танюша, только с парашютом прыгать, - смеялась Маргарита, когда Татьяна рассказывала о неловкости с кофе.
Глупо, конечно, но на тот момент Тане показалось хорошей идеей доказать себе и окружающим, что она не совсем пропащая, что и у неё может получиться хоть что-то. Ведь, как сказал Анатолий, специалист, проводящий инструктаж: «Не все сами прыгают, но зато все приземляются!»
Что-то Татьяне не понравилось в этой фразе, но копаться в себе и искать не было времени. Два часа выматывающей подготовки, из которой большее время приходилось прыгать с тумбочки высотой около полуметра.
- Да сколько же можно скакать по пенькам? – взвыла Танюша, ощущая напряжение и мелкую вибрацию в мышцах ног, закаменевших и отказывающих разгибаться.
- Отставить нытьё, - громыхнул Анатолий, обводя суровым взглядом кучку прыгунов. Его кустистые брови сомкнулись на переносице, а щетинистый подбородок резко выдвинулся вперёд. – При неправильной группировке в момент приземления, можно подвернуть лодыжку или хуже. Сломанные конечности долго заживают и требуют немалых денежных вложений на лечение.
Тане проблем с лодыжкой хватило в прошлый раз, когда Вадик решил её поцеловать, заключил в объятия, подался вперёд, перемещая девушку к стене гаража, и заработал очень болезненный укус губы. Татьяна цапнула его не специально. Просто так сложились звёзды, а под листвой оказалась ямка, неудачно вывернувшая стопу и лишившая на две недели красивые ножки новых туфель на каблуке. А их так хотелось надеть. Они так подходили к новому сарафану, купленному на той же распродаже, что и туфли.
Дальше Танюша старалась, прыгала, стиснув зубы и с надеждой ловя одобрительные кивки инструктора. После пеньков пошли балки с висящими стропами, на которых без пяти минут парашютисты болтались как…
- Ноги слегка согнули в коленях, - покрикивал Анатолий, расхаживая вдоль балок и отвешивая прутом по мягкому месту болтающихся. - Зубы сомкнули, подбородки прижали к груди, ягодицы подобрали и напрягли. Вот в такой позе вы должны приблизиться к земле, чтобы не остаться без языков и не стряхнуть позвоночник в трусы.
По тому, что он перестал кричать, все уверились в правильности напряга и сжатия, продолжая стараться и радовать результатами Анатолия. Никто не смог сдержать ликования, когда инструктор хлопнул в ладоши и с широкой улыбкой проговорил:
- Молодцы, мальчики и девочки. Закругляемся и идём получать комбинезоны с парашютами.
Если бы у Татьяны так не закаменели ноги, до покалывания в стопах и лёгкой, ноющей боли в травмированной ранее лодыжке, она бежала бы наперегонки всех, стремясь поскорее почувствовать колючий ветер на лице, состояние парения, неконтролируемый полёт, пропарывающий облака. И не важно, что они вряд ли поднимутся до них, вздохнут их толщу, коснутся рукой перистых хлопьев. Тане хотелось представлять свой первый прыжок именно так.
- А парашют может не раскрыться? Бывали такие случаи? – поинтересовался щуплый блондинчик, с опаской крутя большой рюкзак со сложенным в него куполом из парусины.
- Я прыгаю уже двадцать семь лет, с тех времён, когда заплаток на парашюте было больше, чем целой ткани, и ни разу на моей памяти не случалось сбоев с правильно упакованным снаряжением, - мило, даже с какой-то нежностью в голосе произнёс инструктор, с любовью поглаживая свой мешок. На его лице блуждала мечтательная улыбка, сбрасывая с него десяток прожитых лет.
- А они точно правильно упакованы? – настороженно спросил любопытный блондин, ссутулившись от расползающегося страха.
- Не ссы, малец, упаковывал лично, - бодро шлёпнул его по спине Анатолий, от чего казалось, что позвоночник субтильного паренька начал процесс ссыпания в трусы. – Переодеваемся, опорожняемся и бегом на самолёт. Через пятнадцать минут взлетаем.
Рёв двигателей, вымещающий другие шумы, резкий толчок при отрыве от полосы, гул в ушах и непонятное распирание в груди. Каких-то пять минут, и в салон небольшого самолёта ворвались потоки ветра. Вот с этим ветром, врезающимся в обшивку, Таня поняла, от чего давит в груди. Страх заполнял собой, выдавливая внутренности, и появилось стойкое ощущение, что они вылезут из ушей. В голове девушки каруселью понеслись все сказанные инструктором слова. «Не все сами прыгают, но зато все приземляются!» «Сломанные конечности долго заживают и требуют немалых денежных вложений на лечение». «Переодеваемся, опорожняемся и бегом на самолёт».
Тане сразу захотелось в туалет и перехотелось прыгать. Она смотрела широко раскрытыми глазами на Анатолия, который что-то кричал, махал руками и подталкивал нерешительных мальцов к зияющей дыре в небе. Таня прочно прижималась спиной к стене, хватаясь за лямки, опоясывающие грудную клетку, мотала отрицательно головой и с трудом удерживала жидкость внутри, пытающуюся выплеснутся из всех щелей. Сейчас она уже не так верила в слова мужчины о безопасности, и всё сильнее уверялась в своей глупости, притащившей её на аэродром.
Она сама не поняла, как оказалась у раскрытой двери, как получила пинок в спину, как густые потоки ветра подхватили её, забиваясь в ноздри и в раскрытый в порыве крика рот.
Танюша летела. Вернее, не так. Таня падала, в ужасе уставившись на увеличивающиеся с каждой секундой крыши домов, на шевелящиеся, белые пятна, скорее всего коров, на, расчерченные коричневыми полосами дорог, поля. Она смогла убедиться в правильности слов, что в момент опасности перед глазами пролетает вся жизнь.
Что-то, наверное, случилось в момент её появления на свет. Может, магнитные проплешины в космосе, может планеты выстроились в кривую линию, но с самого рождения Таню сопровождали неудачи, прилипшие, как надоедливые подружки и обрушивающиеся на родных. Вывих ключицы во время родов, пневмония в восемь месяцев, сильный ожог рук отца, неудачно несущего кастрюлю кипятка в ванную, когда дочка решила сделать свои первые шаги, выбитая коленная чашечка у мамы, снимающей доченьку первого сентября и упавшей с постамента, посвящённого основателю школы.
Всегда что-нибудь случалось вокруг Танюши, не смертельное, но имеющее последствия. Ветка, упавшая с дерева на линейке и накрывшая половину класса, труба, прорвавшаяся в туалете и окатившая девчонок перед школьной дискотекой, автобус, сломавшийся на трассе при перевозке класса на выпускном. Мелкие неприятности, крупные неприятности, из них состояла Танина жизнь.
Детство, юность, молодость – все двадцать три года пронеслись короткими слайдами, пока Танюша парила в бесконечности, притягиваемая к земле. Когда дёргать за кольцо? Откуда должен поступить сигнал? Какое из двух тянуть? Всё, что говорил инструктор, выдуло ветром, безжалостно трепавшим выбившиеся из-под шлема пряди волос.
То, что пора выпускать купол, Таня поняла увидев, как парень, выпрыгнувший первым, дёрнулся от рывка раскрываемого парашюта, резко подался вверх от потока воздуха, наполнившего парусину, и его стремительное падение перешло в плавное скольжение, похожее на полёт большой птицы, зависшей с расправленными крыльями.
Татьяна дёрнула одно кольцо – тишина, второе – никакого хлопка от расправляющегося купола, оба одновременно, но не почувствовала ни рывка, ни замедления. Ничего не происходило, только ускоряющееся падение, проносящиеся мимо лица, блондин, провожающий её удаление с ужасом в глазах, и пугающее приближение земли, на которой, казалось, можно было рассмотреть каждую травинку.
