Танюша покрутилось чуть-чуть, решая в какую сторону идти, пыталась определить по просвету, где заканчивается чаща, ощупывала деревья, определяя север-юг и вспоминая школьные уроки с местами роста мха. Мох рос везде, что затрудняло определение сторон света, и оставалось только одно – положиться на чутьё, молчавшее всё это время.
Девушка крутилась на месте, гадая, куда идти, пока за толстым стволом дерева не раздался птичий свист. В мёртвой тишине живой звук показался знаком, и Таня подалась к нему, накинув на плечи проклятый рюкзак, с некачественно уложенным парашютом. Она так и шла, склонив на бок голову и ловя каждый шум. То, что-то зашуршало в стороне, похожее на возню зверька в норе, то птичья трель разнеслась под кроной впереди стоящего дерева.
С каждым шагом лес оживал, шелестя листьями, играющими с ветром, шурша травой, выместившей мох, источая ароматы цветов, появляющихся в проплешинах, нагреваемых солнцем. Таня радостно прибавила темп, улыбаясь оранжевым лучам, захватывающим всё больше пространства в сумрачной чаще. На просвет, виднеющийся сквозь молодую поросль деревьев, девушка бежала, не жалея ног. Она надеялась, что там заканчивается лес и начинается жилая полоса. Продираясь через кусты, Татьяна выскочила на поляну и замерла, давясь дыханием и подступающими слезами.
Перед её глазами простилалась каменная гряда, отделённая от леса небольшой поляной и уходящая далеко вдаль. Если за цепью гор и был населённый пункт, то он находился очень далеко, и до него без специального оборудования было невозможно добраться.
Всё, что оставалось девушке, так только плюхнуться в траву, вытирать слёзы и корить себя в неправильном выборе направления. Столько потерянного времени и потраченных сил. Таня стянула рюкзак, который непонятно зачем таскала на плечах, откинулась на спину и посмотрела в голубое небо, расслабляя ноги после долгой ходьбы.
Розоватые облака плыли в синеве, словно хлопья сахарной ваты, разбросанные умелой рукой художника, слишком яркое солнце странного оранжевого цвета ласково прогревало воздух, ветер нежно трепал высокую траву, пригибая её к земле. Таня лежала, вдыхала всю эту красоту и успокаивалась. Люди должны где-нибудь быть, надо просто лучше искать.
После всхлипываний восстановилась тишина, и сквозь неё девушка услышала журчание воды, исходящее со стороны гор. Таня подскочила, повела носом и спешно направилась на звук. Её радости не было предела, когда за огромным валуном она обнаружила маленький водопад, стекающий из расщелины в скале.
Танюша не знала за что хвататься. Пить, умываться или сдирать одежду и смывать с себя остатки пота, страха и ночёвки в болотистом мхе. Набрав полные ладошки ледяной воды, Таня испытала настоящий экстаз. Казалось, вкуснее напитка она в жизни не пила, приникая к ладоням раз за разом, напитываясь живительной влагой и кайфуя от наполняющей свежести. Утолив жажду, Татьяна осмотрелась по сторонам, сняла грязную одежду и встала под ледяной поток. Тело покрылось мурашками, закололо тысячами иголочек от холода, но это нисколько не испортило приятного ощущения чистоты.
Постирав бельё и футболку с джинсами, Таня растянулась на плоском камне и грелась на солнце, пока одежда подсыхала. После воды желудок ещё ярче напомнил о голоде, и девушка, закрыв глаза, представляла, что она приготовит себе, вернувшись домой. Больше всего захотелось шаурму, которую Таня не очень жаловала, но сейчас её запах, вкус жирного мяса, сдобренного от души специями, мучал вкусовые рецепторы.
Когда Танюша дошла до жаренных крылышек в медовой глазури, её кожу запекло, будто кто-то впился в неё взглядом. Какая-то тяжесть присутствовала в нём, отчего воздух накалился, а по телу побежали волны страха. Таня поднялась на локтях, осмотрелась, никого не увидела, но всё равно поспешила сползти с лежака и ломанулась к одежде. Она ещё была влажной, а штаны до неприличия мокрые, но под чьим-то невидимым давлением, девушка стала одеваться. Футболка обтянула грудь, перекосилась на плече, а джинсы с трудом натягивались, прилипая к ногам.
Таня прыгала, стараясь втрясти себя в штаны, и с ужасом крутила головой, всё ещё чувствуя постороннее присутствие. Застёгивалась она уже на ходу, перебирая быстро ногами и рискуя наступить на развязанные шнурки. Надо было забрать рюкзак и бежать отсюда, пока неизвестный не перешёл к действиям.
Спотыкаясь, Танюша вылетела на поляну и замерла. Кажется, она начала сходить с ума, потому что мизерная девочка, тащащая комбинезон из рюкзака, помогающая себе крылышками, и такой же мелкий мальчишка с тёмной кожей и высоко зачёсанными волосами, бегающий рядом и тычущий согнутым прутиком мелкой воровке в пятки, могли привидеться только нездоровому мозгу.
Бач не собирался вылезать из укрытия, но Ким так воодушевлённо описывала новые наряды, с такой жадностью смотрела на мешок, что парень сдался и пошёл помогать добывать комбинезон. Человечка дорвалась до воды, плескалась в ней, как русалка с далёкого озера Грёз, и Бач уверился в их безопасности. Вряд ли человечка заметит пропажу, как перед этим не заметила отсутствие большой, круглой штуки, которую носила на голове. Бачу штуковина сразу понравилась, ведь из неё получится столько всего полезного. Можно сделать бассейн, или хранилище для воды, или…
Додумать он не успел, так как Ким добралась до заветной ткани и стала тянуть её изо всех сил. Вещица не поддавалась, застряв во внутренностях мешка, и Бач готов был помочь, пока не почувствовал запах того, кого не должно быть на этих землях. Он так усердно отгонял от чужого имущества Ким, пытаясь образумить подругу и привлечь внимание к себе, что пропустил появление человечки.
Таня завизжала, затопала ногами, сняла кроссовок и бросила его в сторону своей галлюцинации. Выдуманные человечки отпряли от рюкзака, тёмненький прыгнул в ближайший куст, а девчонку накрыло комбинезоном, прижав крыльями к земле.
Только в кустах Бач заметил отсутствие Ким, заметался, выглянул из-под листа и понял самое страшное – его любимая крошка попала в беду. Меж тем Таня кралась к месту глюка, держа наготове второй кроссовок в руке. Она остановилась у вытащенного наполовину комбинезона, подцепила его двумя пальцами и осторожно потянула вверх. Под ним, на траве лежала девочка размером с ладонь, а при ближайшем рассмотрение девочка оказалась взрослой девушка, дёргала подломанным крылышком и с гримасой ужаса наблюдала за Таней.
- Привет, - решила подыграть воображению Татьяна. Слетать с катушек, так по полной, всё равно никто не видит. – Я Таня.
- Ким, - пискнула малышка, и Таня от неожиданности подпрыгнула на месте. – Мы тут с Бачем, гуляем.
В эту секунду из кустов выскочил Бач, наставляя на Таню изогнутый прутик с иголкой на конце, свёл в точку густые брови, дёрнул головой, из-за чего высокий завихрень волос дёрнулся следом, и грозно крикнул вполне мужским голосом:
- Отойди от моей девушки, человечка!
Последнего выверта мозга Таня не выдержала, либо сказался голод и усталость. Она отступила на шаг, покачнулась и свалилась в обморок, продолжая крепко сжимать в руке кроссовок.
- Умерла? – испуганно взвизгнула Ким, подходя ближе и осторожно тыкая в щёку.
- Потеряла сознание, - ответил Бач, пощупав пульс и с гордым видом убрав лук. – Меня испугалась. Меня все боятся. Даже медведи разбегаются, роняя экскременты.
Бач разошёлся, нахваливая себя и свои силы, расхаживал вдоль Тани, махал руками, выпячивал грудь колесом, не замечая, что на поляне появился ещё один зритель. Правда, на мелких существ зритель не обращал внимания. Вся его сущность была направлена на человечку, валяющуюся на траве.
Тайл всматривался в неподвижное тело, втягивал воздух и зло лупил себя хвостом по бокам. Она точно была человечкой, только запах от неё исходил иной – более свежий, яркий, сладкий. Да и одежда у неё была странная, мужская, но не такая, как у них. А эти непонятные, ажурные чепчики с подтяжками, в которые она упаковала грудь, и треугольник с верёвками, неизвестно чего прикрывающий?
